Неточные совпадения
Странное дело! оттого ли, что честолюбие уже так сильно было в них возбуждено; оттого ли, что в самых глазах необыкновенного наставника было что-то говорящее юноше: вперед! — это слово, производящее такие
чудеса над русским человеком, — то ли, другое ли, но юноша с самого начала искал только трудностей, алча действовать только там, где трудно, где нужно было показать бóльшую силу души.
Ну, Сонюшка, тебе покой я дам:
Бывают странны сны, а наяву
страннее;
Искала ты себе травы,
На друга набрела скорее;
Повыкинь вздор из головы;
Где
чудеса, там мало складу. —
Поди-ка, ляг, усни опять.
И вместе… вероятно, от старого замка,
странное ощущение истомы, дремоты, грезы о прошлом, минувшем, исчезнувшем навеки, кидало свою тень на это молодое ожидание
чудес.
— Вот так фунт! — ахнул Харитон Артемьич, не вполне доверяя словам
странного человека. — Слыхивал я про твои
чудеса, Михей Зотыч, а все-таки оно тово…
И снова ушел в свою мечту Саша. Было с ним то
странное и похожее на
чудо, что как дар милостивый посылается судьбою самым несчастным для облегчения: полное забвение мыслей, поступков и слов и радостное ощущение настоящей, скрытой словами и мыслями, вечной бестелесной жизни. Остановилось и время.
Через двадцать минут Сальваторе Трама дал сигнал к подниманию. Так же медленно его вытащили на поверхность, и когда он опять повис в воздухе, то производил
странное впечатление какого-то грозного и беспомощного голубого животного, извлеченного
чудом из морской бездны.
Иуда также сделал вид, что верит
странному неведению первосвященника, и подробно рассказал о проповеди Иисуса и
чудесах, ненависти его к фарисеям и храму, о постоянных нарушениях им закона и, наконец, о желании его исторгнуть власть из рук церковников и создать свое особенное царство. И так искусно перемешивал правду с ложью, что внимательно взглянул на него Анна и лениво сказал...
Однако люди живут, творят жизнь. И проповедникам тлена стоит больших усилий заставить их очнуться на миг и вспомнить, что существует смерть, все делающая ничтожным и ненужным. В этой
странной слепоте всего живущего по отношению к смерти заключается величайшее
чудо жизни.
— Что за гиль! Гроб готовят, что ли? Нет, мы вам
чудо гораздо получше расскажем, — воскликнула она и рассказала о
странном и непонятном появлении ее мужа в распоронном мундире. — Скажите-ка, что это может значить?
Павел горько и печально улыбался. Он не умел поступать так, как Петров, и целовал этих женщин. Его губы касались их холодного тела, и было однажды, — и это страшно вспомнить, — он, со
странным вызовом самому себе, целовал вялую руку, пахнувшую духами и пивом. Он целовал, точно казнил себя; он целовал, точно губы его могли произвести
чудо и превратить продажную женщину в чистую, прекрасную, достойную великой любви, жаждою которой сгорало его сердце. А она сказала...