Неточные совпадения
5 ноября, утром, был опять мороз (–14°С); барометр
стоял высоко (757).
Небо было чистое; взошедшее солнце не давало тепла, зато давало много света. Холод всех подбадривал, всем придавал энергии. Раза два нам пришлось переходить с одного берега реки на другой.
В этих местах Холонку шириной около 6 м; русло ее загромождено валежником.
Был конец марта. Солнышко
стояло высоко на
небе и посылало на землю яркие лучи.
В воздухе чувствовалась еще свежесть ночных заморозков,
в особенности
в теневых местах, но уже по талому снегу, по воде
в ручьях и по веселому, праздничному виду деревьев видно было, что ночной холод никого уже запугать не может.
Ночь была тихая, славная, самая удобная для езды. Ветер то прошелестит
в кустах, закачает ветки, то совсем замрет; на
небе кое-где виднелись неподвижные серебристые облачка; месяц
стоял высоко и ясно озарял окрестность. Я растянулся на сене и уже вздремнул было… да вспомнил о «неладном месте» и встрепенулся.
Пока я спал, тонкий туман набежал — не на землю, на
небо; он
стоял высоко, месяц
в нем повис беловатым пятном, как бы
в дыме.
Весенний, светлый день клонился к вечеру, небольшие розовые тучки
стояли высоко в ясном
небе и, казалось, не плыли мимо, а уходили
в самую глубь лазури.
Изо всех труб
высоко над домами
стоят, неподвижно устремясь
в зеленое
небо и там слегка курчавясь, белые прямые столбы дыма.
А за окном весь мир представлялся сплошною тьмой, усеянной светлыми окнами. Окна большие и окна маленькие, окна светились внизу, и окна
стояли где-то
высоко в небе, окна яркие и веселые, окна чуть видные и будто прижмуренные. Окна вспыхивали и угасали, наконец, ряды окон пролетали мимо, и
в них мелькали, проносились и исчезали чьи-то фигуры, чьи-то головы, чьи-то едва видные лица…
Солнце
высоко еще
стояло в небе, когда оба очутились на берегу.
Было тихое летнее утро. Солнце уже довольно
высоко стояло на чистом
небе; но поля еще блестели росой, из недавно проснувшихся долин веяло душистой свежестью, и
в лесу, еще сыром и не шумном, весело распевали ранние птички. На вершине пологого холма, сверху донизу покрытого только что зацветшею рожью, виднелась небольшая деревенька. К этой деревеньке, по узкой проселочной дорожке, шла молодая женщина,
в белом кисейном платье, круглой соломенной шляпе и с зонтиком
в руке. Казачок издали следовал за ней.
Так и сделали. Часа через полтора Костик ехал с кузнецом на его лошади, а сзади
в других санях на лошади Прокудина ехал Вукол и мяукал себе под нос одну из бесконечных русских песенок. Снег перестал сыпаться, метель улеглась, и светлый месяц,
стоя высоко на
небе, ярко освещал белые, холмистые поля гостомльской котловины. Ночь была морозная и прохватывала до костей. Переднею лошадью правил кузнец Савелий, а Костик лежал, завернувшись
в тулуп, и они оба молчали.
Она нерешительно обувает сандалии, надевает на голое тело легкий хитон, накидывает сверху него покрывало и открывает дверь, оставляя на ее замке следы мирры. Но никого уже нет на дороге, которая одиноко белеет среди темных кустов
в серой утренней мгле. Милый не дождался — ушел, даже шагов его не слышно. Луна уменьшилась и побледнела и
стоит высоко. На востоке над волнами гор холодно розовеет
небо перед зарею. Вдали белеют стены и дома иерусалимские.
От сильного и неожиданного толчка Цирельман упал на спину и опять увидел над собой темное, спокойное
небо с дрожащими звездами. Лошади летели нестройным галопом,
высоко подбрасывая задами; а Файбиш
стоял в санях и, наклонившись вперед, без остановки, со всего размаха стегал кнутом. Цирельман обезумел от ужаса. Он вскочил на колени, судорожно оплел руками ноги Файбиша и вдруг, сам не узнавая своего голоса, закричал пронзительно и отчаянно.
Посидели они за углом. Затихло все; только слышно, овца перхает
в закуте да низом вода по камушкам шумит. Темно; звезды
высоко стоят на
небе; над горой молодой месяц закраснелся, кверху рожками заходит.
В лощинах туман, как молоко, белеется.
День
стоял прекрасный. Теплое и весенне-яркое солнце
высоко горело среди чистого весенне-синего
неба. Молодая нежная поросль быстро прорезывалась из почек и мягко-желтоватою зеленью запушила сочно налитые, упругие ветви,
в которых свистали, заливались и перекликивались весенние птицы.
Помню, как ярко и жарко пекло солнце сухую, рассыпчатую под ногами землю, как играло оно на зеркале пруда, как бились у берегов крупные карпии,
в середине зыбили гладь пруда стайки рыбок, как
высоко в небе вился ястреб,
стоя над утятами, которые, бурля и плескаясь, через тростник выплывали на середину; как грозовые белые кудрявые тучи сбирались на горизонте, как грязь, вытащенная неводом у берега, понемногу расходилась и как, проходя по плотине, я снова услыхал удары валька, разносящиеся по пруду.
Еще и не начинало светать.
Высоко на
небе почти
в самом зените
стояла луна, обращенная последнею четвертью к востоку. Она была такая посеребренная и имела такой ликующий вид, словно улыбалась солнцу, которое ей было видно с небесной высоты и которое для обитателей земли еще скрывалось за горизонтом.
Солнце
стояло высоко на
небе и светило ярко, по-осеннему. Вода
в реке казалась неподвижно гладкой и блестела, как серебро. Несколько длинноносых куликов ходили по песку. Они не выражали ни малейшего страха даже тогда, когда лодки проходили совсем близко. Белая, как первый снег, одинокая чайка мелькала
в синеве
неба. С одного из островков, тяжело махая крыльями, снялась серая цапля и с хриплыми криками полетела вдоль протоки и спустилась
в соседнее болото.
Мы с Мишей сели за весла; Вера, Соня, Лида и Петька разместились
в середине, Наташа — у руля. Лодка, описав полукруг, выплыла на середину неподвижной реки; купальня медленно отошла назад и скрылась за выступом. На горе темнел сад, который теперь казался еще гуще, чем днем, а по ту сторону реки, над лугом,
высоко в небе стоял месяц, окруженный нежно-синею каймою.
Высоко над полями
стояло небо и тоже смотрело
в себя; где-то за спиной Юрасова заходило солнце и по всему простору земли расстилало длинные, прямые лучи, — и никто не смотрел на него
в этой пустыне, никто не думал о нем и не знал.
В лунные ночи, когда луна, бледная,
стояла высоко на
небе или висела красным шаром низко на горизонте, «волчья погребица» представляла из себя нечто чисто фантастическое.
Солнце уже
высоко стояло в небе.
Был третий час дня. Солнце
высоко стояло на безоблачном
небе и глядело
в зеркальную поверхность реки, мелкая зыбь которой делала для наблюдателя иллюзию улыбки солнца.
Высоко в светлом
небе стоял полный месяц.