Неточные совпадения
К довершению,
девушка шла нетвердо, спотыкаясь и даже шатаясь во все
стороны.
Клим вышел на улицу, и ему стало грустно. Забавные друзья Макарова, должно быть, крепко любят его, и жить с ними — уютно, просто. Простота их заставила его вспомнить о Маргарите — вот у кого он хорошо отдохнул бы от нелепых тревог этих дней. И, задумавшись о ней, он вдруг почувствовал, что эта
девушка незаметно выросла в глазах его, но выросла где-то в
стороне от Лидии и не затемняя ее.
Клим начал смотреть на Нехаеву как на существо фантастическое. Она заскочила куда-то далеко вперед или отбежала в
сторону от действительности и жила в мыслях, которые Дмитрий называл кладбищенскими. В этой
девушке было что-то напряженное до отчаяния, минутами казалось, что она способна выпрыгнуть из окна. Особенно удивляло Клима женское безличие, физиологическая неощутимость Нехаевой, она совершенно не возбуждала в нем эмоции мужчины.
Мир и тишина покоятся над Выборгской
стороной, над ее немощеными улицами, деревянными тротуарами, над тощими садами, над заросшими крапивой канавами, где под забором какая-нибудь коза, с оборванной веревкой на шее, прилежно щиплет траву или дремлет тупо, да в полдень простучат щегольские, высокие каблуки прошедшего по тротуару писаря, зашевелится кисейная занавеска в окошке и из-за ерани выглянет чиновница, или вдруг над забором, в саду, мгновенно выскочит и в ту ж минуту спрячется свежее лицо
девушки, вслед за ним выскочит другое такое же лицо и также исчезнет, потом явится опять первое и сменится вторым; раздается визг и хохот качающихся на качелях
девушек.
Куры, петухи, голуби торопливо хватали, отступали, как будто опасаясь ежеминутного предательства, и опять совались. А когда тут же вертелась галка и, подскакивая боком, норовила воровски клюнуть пшена,
девушка топала ногой. «Прочь, прочь; ты зачем?» — кричала она, замахиваясь, и вся пернатая толпа влет разбрасывалась по
сторонам, а через минуту опять головки кучей совались жадно и торопливо клевать, как будто воруя зерна.
Как он ни разглядывал ее, как ни пытал, с какой
стороны ни заходил, а все видел пока только, что Марфенька была свежая, белокурая, здоровая, склонная к полноте
девушка, живая и веселая.
И этот голос стал на
сторону отказа преимущественно потому, что решение Нехлюдова жениться на этой
девушке во имя нравственных требований было в высшей степени противно ему.
Раз, когда Привалов тихо разговаривал с Верочкой в синей гостиной, издали послышались тяжелые шаги Василия Назарыча.
Девушка смутилась и вся вспыхнула, не зная, что ей делать. Привалов тоже почувствовал себя не особенно приятно, но всех выручила Марья Степановна, которая как раз вошла в гостиную с другой
стороны и встретила входившего Василия Назарыча. Старик, заметив Привалова, как-то немного растерялся, а потом с улыбкой проговорил...
Надежда Васильевна ничего не ответила, а только засмеялась и посмотрела на Привалова вызывающим, говорившим взглядом. Слова
девушки долго стояли в ушах Привалова, пока он их обдумывал со всех возможных
сторон. Ему особенно приятно было вспомнить ту энергичную защиту, которую он так неожиданно встретил со
стороны Надежды Васильевны. Она была за него: между ними, незаметно для глаз, вырастало нравственное тяготение.
— Папа, как ты себя чувствуешь? — спрашивала
девушка, заходя к отцу с другой
стороны кровати. — Сергей Александрыч нарочно приехал, чтобы навестить тебя…
Тут случилась неожиданность: Алеша вдруг чихнул; на скамейке мигом притихли. Алеша встал и пошел в их
сторону. Это был действительно Смердяков, разодетый, напомаженный и чуть ли не завитой, в лакированных ботинках. Гитара лежала на скамейке. Дама же была Марья Кондратьевна, хозяйкина дочка; платье на ней было светло-голубое, с двухаршинным хвостом;
девушка была еще молоденькая и недурная бы собой, но с очень уж круглым лицом и со страшными веснушками.
Однажды, скитаясь с Ермолаем по полям за куропатками, завидел я в
стороне заброшенный сад и отправился туда. Только что я вошел в опушку, вальдшнеп со стуком поднялся из куста; я выстрелил, и в то же мгновенье, в нескольких шагах от меня, раздался крик: испуганное лицо молодой
девушки выглянуло из-за деревьев и тотчас скрылось. Ермолай подбежал ко мне. «Что вы здесь стреляете: здесь живет помещик».
Я не буду говорить об обязанностях честного человека относительно
девушки, имя которой он компрометировал: я слишком хорошо знаю нашу светскую молодежь, чтобы ждать пользы от рассмотрения этой
стороны вопроса.
«Однако ж он вовсе не такой дикарь, он вошел и поклонился легко, свободно», — замечается про себя на одной
стороне стола. — «Однако ж если она и испорченная
девушка, то, по крайней мере, стыдится пошлостей матери», замечается на другой
стороне стола.
А Вера Павловна чувствовала едва ли не самую приятную из всех своих радостей от мастерской, когда объясняла кому-нибудь, что весь этот порядок устроен и держится самими
девушками; этими объяснениями она старалась убедить саму себя в том, что ей хотелось думать: что мастерская могла бы идти без нее, что могут явиться совершенно самостоятельно другие такие же мастерские и даже почему же нет? вот было бы хорошо! — это было бы лучше всего! — даже без всякого руководства со
стороны кого-нибудь не из разряда швей, а исключительно мыслью и уменьем самих швей: это была самая любимая мечта Веры Павловны.
— Конечно, за Максимову и Шеину, которые знали, что со мною было прежде, я была уверена, что они не станут рассказывать. А все-таки, я думала, что могло как-нибудь со
стороны дойти до вас или до других. Ах, как я рада, что они ничего не знают! А вам все-таки скажу, чтобы вы знали, что какой он добрый. Я была очень дурная
девушка, Вера Павловна.
Но он действительно держал себя так, как, по мнению Марьи Алексевны, мог держать себя только человек в ее собственном роде; ведь он молодой, бойкий человек, не запускал глаз за корсет очень хорошенькой
девушки, не таскался за нею по следам, играл с Марьею Алексевною в карты без отговорок, не отзывался, что «лучше я посижу с Верою Павловною», рассуждал о вещах в духе, который казался Марье Алексевне ее собственным духом; подобно ей, он говорил, что все на свете делается для выгоды, что, когда плут плутует, нечего тут приходить в азарт и вопиять о принципах чести, которые следовало бы соблюдать этому плуту, что и сам плут вовсе не напрасно плут, а таким ему и надобно быть по его обстоятельствам, что не быть ему плутом, — не говоря уж о том, что это невозможно, — было бы нелепо, просто сказать глупо с его
стороны.
Она откладывала ее несколько времени в
сторону, пока растолковала
девушкам, что это противно основной мысли их порядка.
Уходят все, — парни с
девушками, Купава с Мурашом, Бобыль с Бобылихой, — Снегурочка выходит из кустов, Лель с противоположной
стороны.
Девушки и парни расходятся в разные
стороны.
Одна из
девушек побежала исполнить приказание, а матушка осталась у окна, любопытствуя, что будет дальше. Через несколько секунд посланная уж поравнялась с балагуром, на бегу выхватила из его рук гармонику и бросилась в
сторону. Иван ударился вдогонку, но, по несчастью, ноги у него заплелись, и он с размаху растянулся всем туловищем на землю.
— Ихняя
сторона — хлебная! — уверяли
девушки, — скирдов, скирдов, сказывают, наставлено столько, словно город у околицы выстроен!
Затем матушка отходит к
стороне и пропускает тетенек, которые взбираются по крутой и темной лестнице наверх в мезонин, где находится отведенная им комната. За ними следует их неизменная спутница Аннушка, старая-старая
девушка, которая самих тетенек зазнала еще детьми.
Девушки подняли крик, перемешались; но после, ободрившись, перебежали на другую
сторону, увидя, что Каленик не слишком был скор на ноги.
На балы если вы едете, то именно для того, чтобы повертеть ногами и позевать в руку; а у нас соберется в одну хату толпа
девушек совсем не для балу, с веретеном, с гребнями; и сначала будто и делом займутся: веретена шумят, льются песни, и каждая не подымет и глаз в
сторону; но только нагрянут в хату парубки с скрыпачом — подымется крик, затеется шаль, пойдут танцы и заведутся такие штуки, что и рассказать нельзя.
В одном месте парубки, зашедши со всех
сторон, окружали толпу
девушек: шум, крик, один бросал комом снега, другой вырывал мешок со всякой всячиной.
— Ты думаешь? — спросил Максим холодно и посмотрел в
сторону Эвелины. Во взгляде старика мелькнуло сожаление и участие.
Девушка сидела серьезная и бледная.
Словом, —
девушка со всех
сторон под страхом: там отцовское проклятие грозит, тут на картах дурно выходит, а здесь милого Вихорева, того и гляди — черкесы подстрелят.
Еще несколько слов объяснения, крайне спокойного со
стороны Ивана Петровича и удивительно взволнованного со
стороны князя, и оказалось, что две барыни, пожилые
девушки, родственницы покойного Павлищева, проживавшие в его имении Златоверховом и которым князь поручен был на воспитание, были в свою очередь кузинами Ивану Петровичу.
Лаврецкий ехал рысью возле кареты со
стороны Лизы, положив руку на дверцы — он бросил поводья на шею плавно бежавшей лошади — и изредка меняясь двумя-тремя словами с молодой
девушкой.
О деньгах тут не могло быть и речи, а, с другой
стороны, Карачунский чувствовал, как он серьезно увлекся этой странной
девушкой, не походившей на других женщин.
Девушки, войдя, поцеловали руки у Агнии Николаевны и уселись по обеим
сторонам ее кресла.
Девушка проснулась, провела ладонью по губам в одну
сторону и в другую, зевнула и смешно, по-детски, улыбнулась.
— То я! Это совсем другое дело. Он взял меня, вы сами знаете, откуда. А она — барышня невинная и благородная. Это подлость с его
стороны так делать. И, поверьте мне, Соловьев, он ее непременно потом бросит. Ах, бедная
девушка! Ну, ну, ну, читайте дальше.
— Да что же вы ругаетесь! — бурчал Петров, не поднимая глаз. — Ведь я вас не ругаю. Зачем же вы первая ругаетесь? Я имею полное право поступить, как я хочу. Но я провел с вами время, и возьмите себе. А насильно я не хочу. И с твоей
стороны, Гладышев… то бишь, Солитеров, совсем это нехорошо. Я думал, она порядочная
девушка. а она все лезет целоваться и бог знает что делает…
Один раз, сидя на окошке (с этой минуты я все уже твердо помню), услышал я какой-то жалобный визг в саду; мать тоже его услышала, и когда я стал просить, чтобы послали посмотреть, кто это плачет, что, «верно, кому-нибудь больно» — мать послала
девушку, и та через несколько минут принесла в своих пригоршнях крошечного, еще слепого, щеночка, который, весь дрожа и не твердо опираясь на свои кривые лапки, тыкаясь во все
стороны головой, жалобно визжал, или скучал, как выражалась моя нянька.
Евсеич сказывал мне, что это горничные
девушки играли с барышнями и прятались за сундуками в перинах и подушках, которыми был завален по обеим
сторонам широкий коридор.
Володя и Дубков часто позволяли себе, любя, подтрунивать над своими родными; Нехлюдова, напротив, можно было вывести из себя, с невыгодной
стороны намекнув на его тетку, к которой он чувствовал какое-то восторженное обожание. Володя и Дубков после ужина ездили куда-то без Нехлюдова и называли его красной
девушкой…
— Что же все! — возразил Макар Григорьев. — Никогда он не мог делать того, чтобы летать на птице верхом. Вот в нашей деревенской
стороне, сударь, поговорка есть: что сказка — враль, а песня — быль, и точно: в песне вот поют, что «во саду ли, в огороде
девушка гуляла», — это быль: в огородах
девушки гуляют; а сказка про какую-нибудь Бабу-ягу или Царь-девицу — враки.
Старуха мать стояла в это время, совсем опустив голову в землю, а девушка-работница как-то глядела все в
сторону.
От полковника получено было, наконец, письмо, извещающее, что Александра Григорьевна с величайшим удовольствием разрешает детям взять залу для такой умной их забавы. С своей же
стороны Михаил Поликарпович прибавлял сыну: «Чтобы
девушка гуляла, но дельца не забывала!» Полковник терпеть не мог театра.
— Я бы представила, — продолжала она, скрестив руки на груди и устремив глаза в
сторону, — целое общество молодых
девушек, ночью, в большой лодке — на тихой реке. Луна светит, а они все в белом и в венках из белых цветов, и поют, знаете, что-нибудь вроде гимна.
Ей, видимо, трудно было говорить. Она вся выпрямилась, смотрела в
сторону, голос у нее звучал неровно. Утомленно опустив веки,
девушка кусала губы, а пальцы крепко сжатых рук хрустели.
В
стороне, у забора, положено бревно, поперек которого брошена доска, и две
девушки, лет по двенадцати, делают величайшие усилия, чтобы подскакнуть как можно выше.
Чудинова все любят. Доктор от времени до времени навещает его и не берет гонорара; в нумерах поселился студент медицинской академии и тоже следит за ним. Девушка-курсистка сменяет около него Анну Ивановну, когда последней недосужно. Комнату ему отвели уютную, в
стороне, поставили туда покойное кресло и стараются поблизости не шуметь.
—
Девушка эта, — продолжал Калинович, — имела несчастье внушить любовь человеку, вполне, как сама она понимала, достойному, но не стоявшему породой на одной с ней степени. Она знала, что эта страсть составляет для него всю жизнь, что он чахнет и что достаточно одной ничтожной ласки с ее
стороны, чтобы этот человек ожил…
Санин продолжал растирать его; но он глядел не на одну
девушку. Оригинальная фигура Панталеоне также привлекла его внимание. Старик совсем ослабел и запыхался; при каждом ударе щеткой подпрыгивал и визгливо кряхтел, а огромные космы волос, смоченные потом, грузно раскачивались из
стороны в
сторону, словно корни крупного растения, подмытые водою.
— Я видела, как вы делали реверанс нашей славной maman, — сказала
девушка. — У вас вышло очень изящно. Я сама знаю, как это трудно, когда ты одна, а на тебя со всех
сторон смотрят.
На другой день, впрочем, пани Вибель эту
сторону жизни успела на время обеспечить себе кредитом в съестных и бакалейных лавках, придя в которые, она с гонором объявила сидельцам, что будет присылать свою
девушку Танюшу, составлявшую единственное крепостное достояние ее шляхетского наследства, и та будет брать запасы на книжку, по которой сама пани как-нибудь зайдет и расплатится.
Беседуя с молодыми людьми, Миропа Дмитриевна заметно старалась им нравиться и, между прочим, постоянно высказывала такого рода правило, чтобы богатые
девушки или вдовы с состоянием непременно выходили за бедных молодых людей, какое ее мнение было очень на руку офицерам карабинерного полка, так как все почти они не были наделены благами фортуны; с другой
стороны, Миропа Дмитриевна полагала, что и богатые молодые люди должны жениться на бедных невестах.