Неточные совпадения
— С его сиятельством работать хорошо, — сказал с улыбкой архитектор (он был с сознанием своего достоинства, почтительный и спокойный
человек). — Не то что иметь дело с губернскими властями. Где бы
стопу бумаги исписали, я графу доложу, потолкуем, и в трех словах.
Как бы то ни было, цель
человека все еще не определена, если он не стал наконец твердой
стопою на прочное основание, а не на какую-нибудь вольнодумную химеру юности.
Когда Самгин пришел знакомиться с делами, его встретил франтовато одетый молодой
человек, с длинными волосами и любезной улыбочкой на смуглом лице. Прищурив черные глаза, он сообщил, что патрон нездоров, не выйдет, затем, указав на две
стопы бумаг в синих обложках с надписью «Дело», сказал...
Священник пошел нетвердыми
стопами домой ковыряя в зубах какой-то щепкой. Я приказывал
людям о похоронах, как вдруг отец Иоанн остановился и замахал руками; староста побежал к нему, потом — от него ко мне.
Выслушав эту нотацию от одного кума, солидный
человек направляет свои
стопы к другому куму и от него выслушивает такую же нотацию.
Но план наш уж был составлен заранее. Мы обязывались провести время хотя бесполезно, но в то же время, по возможности, серьезно. Мы понимали, что всякая примесь легкомыслия должна произвести игривость ума и что только серьезное переливание из пустого в порожнее может вполне укрепить
человека на такой серьезный подвиг, как непременное намерение „годить“. Поэтому хотя и не без насильства над самими собой, но мы оторвали глаза от соблазнительного зрелища и направили
стопы по направлению к адмиралтейству.
— Царствие ему небесное! — сказал со вздохом Годунов, которому ничего не стоило выказать участие к
человеку, столь уважаемому его гостем. — Царствие ему небесное! — повторил он, наливая
стопу, — часто я о нем вспоминаю!
Пятьдесят лет ходил он по земле, железная
стопа его давила города и государства, как нога слона муравейники, красные реки крови текли от его путей во все стороны; он строил высокие башни из костей побежденных народов; он разрушал жизнь, споря в силе своей со Смертью, он мстил ей за то, что она взяла сына его Джигангира; страшный
человек — он хотел отнять у нее все жертвы — да издохнет она с голода и тоски!
— «Мы, нижеподписавшиеся,
люди никому неведомые и уже пришедшие в возраст, ныне рабски припадаем к
стопам вашим с таковою горестною жалобой, изливаемой нами из глубин наших сердец, разбитых жизнью, но не потерявших святой веры в милосердие и мудрость вашего величества…» Хорошо?
Это
человек мечтательный и рыхлый, думалось мне, — у которого только одно в мысли: идти по
стопам Грановского.
Ничто так не увлекает, не втягивает
человека, как мечтания. Сначала заведется в мозгах не больше горошины, а потом начнет расти и расти, и наконец вырастет целый дремучий лес. Вырастет, встанет перед глазами, зашумит, загудит, и вот тут-то именно и начнется настоящая работа. Всего здесь найдется: и величие России, и конституционное будущее Болгарии, и Якуб-хан, достославно шествующий по
стопам Шир-Али, и, уже само собою разумеется, выигрыш в двести тысяч рублей.
Он крикнул Ване: «
Стоп травить!» и принялся распутывать снасть с той быстротой и тщательностью, которая в минуты опасности свойственна только морским
людям.
Это перевертывало в нем все понятия о
человеке и человеческой натуре; а тут анекдот за анекдотом, пошлость за пошлостию, и воспитатели твердою
стопою входят и в последнее убежище Бенни.
Мутно текут потоки горя по всем дорогам земли, и с великим ужасом вижу я, что нет места богу в этом хаосе разобщения всех со всеми; негде проявиться силе его, не на что опереться
стопам, — изъеденная червями горя и страха, злобы и отчаяния, жадности и бесстыдства — рассыпается жизнь во прах, разрушаются
люди, отъединённые друг от друга и обессиленные одиночеством.
— И мы за тобой, дядя Лука! — да так все в одно стадо, под одного пастыря, как ягнятки, и подобрались, и едва лишь тут только поняли, к чему и куда всех нас наш запечатленный ангел вел, пролия сначала свои
стопы и потом распечатлевшись ради любви
людей к
людям, явленной в сию страшную ночь.
— Я, сударь, — заюлил он, — не ради обмана, а только припадаю к вашим
стопам: вотчина начинает против меня строить разные выдумки, заступы я себе ни от кого не вижу, не замарайте меня, маленького
человека, навеки пред господином, а за добродетель вашу я благодарность чувствовать могу, хоть бы из денег, что ли, али вещами какими не потягощусь, а еще за благодеяние сочту.
— «Аще ли какой
человек обещается идти в той град Китеж, и неложно от усердия своего поститися начнет, и пóйдет во град, и обещается тако: аще гладом умрети, аще ины страхи претерпети, аще и смертию умрети, не изыти из него, и такового
человека приведет Господь силою своею в невидимый град Китеж и узрит он той град не гаданием, но смертныма очима, и спасет Бог того
человека, и
стопы его изочтены и записаны ангелами Господними в книзе животней».
Одни
люди пускай все время стоят и ходят, не присаживаясь; и вот
стопа их становится плоскою, ноги опухают, вены на голенях растягиваются и обращаются в незаживающие язвы.
Когда все стихло и улеглось, Божьи
люди неслышными
стопами, обычным порядком пошли в сионскую горницу.
Таков был Иван Тимофеич, таков преемник его нижегородский стрелец Прокопий Лупкин, таков был и следовавший по
стопам его загадочный
человек, известный под именем лжехриста Андрюшки.
— В секунданты! — рассмеялся Иван Алексеевич. — Не те времена. Вы в губернии сильный
человек, мы к вашим
стопам прибегаем.
Вдруг откуда-то раздается сторожевой крик. Кажется, это вестовой голос, что наступает конец мира. Все следом его молкнет, всякое движение замирает, пульс не бьется, будто жизнь задохнулась в один миг под
стопою гневного бога. Весы, аршины, ноги, руки, рты остановились в том самом положении, в каком застал их этот возглас. Один слух, напряженный до возможного, заменил все чувства; он один обнаруживает в этих
людях присутствие жизни: все прислушивается…
Любовь его чиста, как первый день первого
человека, как снежное темя горы, куда положила след только
стопа бога.
Меженецкий ожидал встретить в них
людей, идущих по его
стопам и потому долженствующих высоко оценить все то, что было сделано их предшественниками, особенно им, Меженецким.