Неточные совпадения
Выступили вперед два
свидетеля: отставной солдат Карапузов да слепенькая нищенка Маремьянушка."И было тем
свидетелям дано за ложное показание по пятаку серебром", — говорит летописец, который в этом случае явно
становится на сторону угнетенного Линкина.
— Вы так и знали? — подхватил Лужин, —
стало быть, уже и прежде имели хотя бы некоторые основания так заключать. Прошу вас, почтеннейшая Амалия Ивановна, запомнить слова ваши, произнесенные, впрочем, при
свидетелях.
Придя домой, я, —
свидетель тому Андрей Семенович, —
стал считать деньги и, сосчитав две тысячи триста рублей, спрятал их в бумажник, а бумажник в боковой карман сюртука.
Третьего дня я еще и не знал, что он здесь стоит в нумерах, у вас, Андрей Семенович, и что,
стало быть, в тот же самый день, как мы поссорились, то есть третьего же дня, он был
свидетелем того, как я передал, в качестве приятеля покойного господина Мармеладова, супруге его Катерине Ивановне несколько денег на похороны.
Рассуждения благоразумного поручика не поколебали меня. Я остался при своем намерении. «Как вам угодно, — сказал Иван Игнатьич, — делайте, как разумеете. Да зачем же мне тут быть
свидетелем? К какой
стати? Люди дерутся, что за невидальщина, смею спросить? Слава богу, ходил я под шведа и под турку: всего насмотрелся».
Он мне обрадовался и
стал расспрашивать об ужасных происшествиях, коим я был
свидетель.
Покуривая, он снова
стал читать план и нашел, что — нет, нельзя давать слишком много улик против Безбедова, но необходимо, чтоб он знал какие-то Маринины тайны, этим знанием и будет оправдано убийство Безбедова как
свидетеля, способного указать людей, которым Марина мешала жить.
— Вы, господин, не уходите, — вы
свидетель, — и
стал спокойно выспрашивать извозчика: — Сколько ж их было?
Она все хотела во что бы то ни
стало видеться с ним наедине и все выбирала удобную минуту сесть подле него, уверяя всех и его самого, что он хочет что-то сказать ей без
свидетелей.
Ему ясно
стало теперь, что всё то страшное зло, которого он был
свидетелем в тюрьмах и острогах, и спокойная самоуверенность тех, которые производили это зло, произошло только оттого, что люди хотели делать невозможное дело: будучи злы, исправлять зло.
Другой
свидетель, пострадавший старичок, домовладелец и собственник половиков, очевидно желчный человек, когда его спрашивали, признает ли он свои половики, очень неохотно признал их своими; когда же товарищ прокурора
стал допрашивать его о том, какое употребление он намерен был сделать из половиков, очень ли они ему были нужны, он рассердился и отвечал...
Воротился к себе на кровать, лег да и думаю в страхе: «Вот коли убит Григорий Васильевич совсем, так тем самым очень худо может произойти, а коли не убит и очнется, то оченно хорошо это произойдет, потому они будут тогда
свидетелем, что Дмитрий Федорович приходили, а
стало быть, они и убили, и деньги унесли-с».
А вот именно потому, что найден труп убитого отца, потому что
свидетель видел подсудимого в саду, вооруженного и убегающего, и сам был повержен им,
стало быть, и совершилось все по написанному, а потому и письмо не смешное, а роковое.
Знаю только, что первыми
стали вызывать
свидетелей прокурорских.
С наслаждением рассказывали, например, потом, как он всех прокурорских
свидетелей сумел вовремя «подвести» и, по возможности, сбить, а главное, подмарать их нравственную репутацию, а
стало быть, само собой подмарать и их показания.
С этого процесса господин Ракитин в первый раз заявил себя и
стал заметен; прокурор знал, что
свидетель готовит в журнал
статью о настоящем преступлении и потом уже в речи своей (что увидим ниже) цитовал несколько мыслей из
статьи, значит, уже был с нею знаком.
„Нет, дескать, может ли быть такая чувствительность в такую минуту; это-де неестественно, а соскочил он именно для того, чтоб убедиться: жив или убит единственный
свидетель его злодеяния, а
стало быть, тем и засвидетельствовал, что он совершил это злодеяние, так как не мог соскочить в сад по какому-нибудь другому поводу, влечению или чувству“.
Когда подписан был протокол, Николай Парфенович торжественно обратился к обвиняемому и прочел ему «Постановление», гласившее, что такого-то года и такого-то дня, там-то, судебный следователь такого-то окружного суда, допросив такого-то (то есть Митю) в качестве обвиняемого в том-то и в том-то (все вины были тщательно прописаны) и принимая во внимание, что обвиняемый, не признавая себя виновным во взводимых на него преступлениях, ничего в оправдание свое не представил, а между тем
свидетели (такие-то) и обстоятельства (такие-то) его вполне уличают, руководствуясь такими-то и такими-то
статьями «Уложения о наказаниях» и т. д., постановил: для пресечения такому-то (Мите) способов уклониться от следствия и суда, заключить его в такой-то тюремный замок, о чем обвиняемому объявить, а копию сего постановления товарищу прокурора сообщить и т. д., и т. д.
Председатель начал было с того, что он
свидетель без присяги, что он может показывать или умолчать, но что, конечно, все показанное должно быть по совести, и т. д., и т. д. Иван Федорович слушал и мутно глядел на него; но вдруг лицо его
стало медленно раздвигаться в улыбку, и только что председатель, с удивлением на него смотревший, кончил говорить, он вдруг рассмеялся.
Возразят, пожалуй: „Есть
свидетели, что он прокутил в селе Мокром все эти три тысячи, взятые у госпожи Верховцевой, за месяц перед катастрофой, разом, как одну копейку,
стало быть, не мог отделить от них половину“.
— И не у казака он был, — продолжал Чертопханов, все не поворачивая головы и тем же басовым голосом, — а у цыгана-барышника; я, разумеется тотчас вклепался в свою лошадь и пожелал насильно ее возвратить; но бестия цыган заорал как ошпаренный на всю площадь,
стал божиться, что купил лошадь у другого цыгана, и
свидетелей хотел представить…
Чем дальше, тем лес
становился глуше. В этой девственной тайге было что-то такое, что манило в глубину ее и в то же время пугало своей неизвестностью. В спокойном проявлении сил природы здесь произрастали представители всех лиственных и хвойных пород маньчжурской флоры. Эти молчаливые великаны могли бы многое рассказать из того, чему они были
свидетелями за 200 и 300 с лишним лет своей жизни на земле.
Он уговорил Владимира остаться у него отобедать и уверил его, что за другими двумя
свидетелями дело не
станет.
Сердце обыкновенно растворяется и
становится мягким вслед за глубокими рубцами, за обожженными крыльями, за сознанными падениями; вслед за испугом, который обдает человека холодом, когда он один, без
свидетелей начинает догадываться — какой он слабый и дрянной человек.
Когда они поняли, что я не буду участвовать ни в дележе общих добыч, ни сам грабить, они
стали на меня смотреть, как на непрошеного гостя и опасного
свидетеля.
Сердце
становится кротче; обтирая пот ужаса, стыда, боясь
свидетеля, он ищет себе оправданий — и находит их другому.
Другой раз стрелок всадил несколько дробин в ногу дедушке; дед рассердился, подал прошение мировому [Мировой — мировой судья, разбиравший мелкие гражданские и уголовные дела.],
стал собирать в улице потерпевших и
свидетелей, но барин вдруг исчез куда-то.
— Гм, я полагал напротив. Собственно, и разговор-то зашел вчера между нами всё по поводу этой… странной
статьи в «Архиве». Я заметил ее нелепость, и так как я сам был личным
свидетелем… вы улыбаетесь, князь, вы смотрите на мое лицо?
— Но, друг мой, se trompe, это легко сказать, но разреши-ка сама подобный случай! Все
стали в тупик. Я первый сказал бы qu’on se trompe. [Мой муж ошибается (фр.).] Но, к несчастию, я был
свидетелем и участвовал сам в комиссии. Все очные ставки показали, что это тот самый, совершенно тот же самый рядовой Колпаков, который полгода назад был схоронен при обыкновенном параде и с барабанным боем. Случай действительно редкий, почти невозможный, я соглашаюсь, но…
— Да вот, например, у нас такой случай был, что один жид в лесу около монастыря удавился, и
стали все послушники говорить, что это Иуда и что он по ночам по обители ходит и вздыхает, и многие были о том
свидетели.
— Закон у нас не милует никого, и, чтобы избежать его, мне надобно во что бы то ни
стало доказать, что я Тулузов, не убитый, конечно, но другой, и это можно сделать только, если я представлю
свидетелей, которые под присягой покажут, что они в том городе, который я им скажу, знали моего отца, мать и даже меня в молодости… Согласны будут показать это приисканные тобою лица?
Иван Иваныч. Итак, подсудимый сознался. Теперича можно,
стало быть, приступить к выслушиванию свидетельских показаний. Господин секретарь! все
свидетели налицо?
— Ту скорбь я к престолу… Владыки царей… положу и сам в том
свидетелем стану…
— Какие там
свидетели? Коли шкуру драть с человека
станут, так он во всем признается, чего и не было. Они, конечно, мерзавцы, им и досталось, ну а судом с них ничего не возьмете.
Делает это солдат грубо, с сердцем, выворачивая карманы и призывая Бога в
свидетели, что он никогда уже больше не
станет пускать жида на улицу и что беспорядки для него хуже всего на свете.
Я только прибыл из Польши и, как живой
свидетель, под влиянием неостывших впечатлений,
стал рассказывать о том, как наши польские дамы не совсем, может, вежливо относятся к русским офицерам… как потом были захвачены в казармах солдаты и все уничтожены…
— Итак, я должен оставаться хладнокровным
свидетелем ужасных бедствий, которые грозят нашему отечеству; должен жить спокойно в то время, когда кровь всех русских будет литься не за славу, не за величие, но за существование нашей родины; когда, может быть, отец
станет сражаться рядом с своим сыном и дед умирать подле своего внука.
Надобно было все это видеть и привыкнуть смотреть на это, чтоб постигнуть наконец, с каким отвращением слушает похвалы доброму сердцу и чувствительности императора французов тот, кто был
свидетелем сих ужасных бедствий и знает адское восклицание Наполеона: »Солдаты?.. и, полноте! поговоримте-ка лучше о лошадях!» [Так отвечал Наполеон одному из генералов, который
стал ему докладывать о бедственном положении его солдат.
Графиня
стала раздеваться перед зеркалом. Откололи с нее чепец, украшенный розами; сняли напудренный парик с ее седой и плотно остриженной головы. Булавки дождем сыпались около нее. Желтое платье, шитое серебром, упало к ее распухлым ногам. Германн был
свидетелем отвратительных таинств ее туалета; наконец, графиня осталась в спальной кофте и ночном чепце: в этом наряде, более свойственном ее старости, она казалась менее ужасна и безобразна.
— Воля ваша; я потом сам упрекать себя
стану; не хочу! Не хочу быть ни
свидетелем, ни участником; избавьте, Антонида Васильевна. Вот ваши пятьдесят фридрихсдоров назад; прощайте! — И я, положив сверток с фридрихсдорами тут же на столик, подле которого пришлись кресла бабушки, поклонился и ушел.
Один из этих отрядов обложил усадьбу со стороны леса и отнял у всех находящихся в доме всякую возможность побега; другой,
став частию между домом и деревней, а частию вдоль берега Турицы, делал невозможною всякую надежду на какое-нибудь подкрепление или защиту; а третий, имевший в голове своей губернатора, офицера, оскорбленного Байцурова и драгуна, несколько часов назад бывшего
свидетелем насильственного венчания боярышни с Плодомасовым, прямо подвигался на его разбойничий дом.
Впрочем, это все пустяки, а дело в том, что тут не только нет ничего неблагородного с моей стороны, как вы позволили себе выразиться, но даже совершенно напротив, что и надеюсь вам растолковать: мы, во-первых, дали друг другу слово, и, кроме того, я прямо ей обещался, при двух
свидетелях, в том, что если она когда полюбит другого или просто раскается, что за меня вышла, и захочет со мной развестись, то я тотчас же выдаю ей акт в моем прелюбодеянии, — и тем поддержу,
стало быть, где следует, ее просьбу о разводе.
Елеся. Я,
стало быть, деньги нашел, заявить хочу. Вот
свидетели.
Таковые «бедные обозы» в больших или меньших размерах
становились широким
станом при всех подобных сборищах, и я сам видал их и помню в Коренной под Курском, а о том, о котором наступает повествование, слышал рассказы от очевидцев и
свидетелей тому, что сейчас будет описано.
Он жаловался на старосту и то и дело оборачивался к мужикам, как бы приглашая их в
свидетели; лицо у него покраснело и вспотело, и глаза
стали острые, злые.
Один трусишка офицер по протекции вышел в чины и сделался его командиром — Мирошев повиновался без ропота; командир
стал его гнать (как случайного
свидетеля своей трусости),
стал придираться к нему на каждом шагу, и Мирошев, увидя, что дело плохо, вышел в отставку поручиком и отправился в Москву вместе с своим Прохором Кондратьичем искать честного куска хлеба по гражданской службе.
В 1839 году, в ноябре, я приезжал в Петербург вместе с Гоголем. Шишков был уже совершенно слеп. Я навещал довольно часто Александра Семеныча: он был еще на ногах, но
становился час от часу слабее, и жизнь, видимо, угасала в нем. Я никогда не говорил с Шишковым о Гоголе: я был совершенно убежден, что он не мог, не должен был понимать Гоголя. В это-то время бывал я
свидетелем, как Александр Семеныч кормил целую стаю голубей, ощупью отворяя форточку и выставляя корм на тарелке.
— Вы были невольным
свидетелем моего несчастья, и я не
стану скрывать от вас правды.
— Пароходы покупаешь, а порядков не знаешь… Горе ты, не пароходчик!.. Как же я тебе
стану сдавать без
свидетелей?.. Опять же, где полиция, где водяной смотритель?.. Эх, ты!.. Не пароходы тебе покупать, навоз бы лучше из деревни на поля вывозил…
Урбенина раза два таскали в губернский город для освидетельствования его умственных способностей, и оба раза он был найден нормальным. Я
стал фигурировать в качестве
свидетеля [Роль, конечно, более подходящая г. Камышеву, чем роль следователя: в деле Урбенина он не мог быть следователем. — А. Ч.]. Новые следователи так увлеклись, что в
свидетели попал даже мой Поликарп.