Неточные совпадения
Взобравшись узенькою деревянною лестницею наверх, в широкие сени, он встретил отворявшуюся со скрипом дверь и толстую старуху в пестрых ситцах, проговорившую: «Сюда пожалуйте!» В комнате попались всё
старые приятели, попадающиеся всякому в небольших деревянных трактирах, каких немало выстроено по дорогам, а именно: заиндевевший самовар, выскобленные гладко сосновые стены, трехугольный
шкаф с чайниками и чашками в углу, фарфоровые вызолоченные яички пред образами, висевшие на голубых и красных ленточках, окотившаяся недавно кошка, зеркало, показывавшее вместо двух четыре глаза, а вместо лица какую-то лепешку; наконец натыканные пучками душистые травы и гвоздики у образов, высохшие до такой степени, что желавший понюхать их только чихал и больше ничего.
— Мне его по знакомству
старый товарищ высылает, — поспешно проговорил Василий Иванович, — но мы, например, и о френологии [Френология — псевдонаука о зависимости психики человека от наружной формы черепа.] имеем понятие, — прибавил он, обращаясь, впрочем, более к Аркадию и указывая на стоявшую на
шкафе небольшую гипсовую головку, разбитую на нумерованные четыреугольники, — нам и Шенлейн [Шенлейн, Радемахер — немецкие ученые, медики.] не остался безызвестен, и Радемахер.
Самгин снял шляпу, поправил очки, оглянулся: у окна, раскаленного солнцем, — широкий кожаный диван, пред ним, на полу, —
старая, истоптанная шкура белого медведя, в углу —
шкаф для платья с зеркалом во всю величину двери; у стены — два кожаных кресла и маленький, круглый стол, а на нем графин воды, стакан.
Смотреть на него было так же приятно, как слушать его благожелательную речь, обильную мягкими словами, тускловатый блеск которых имел что-то общее с блеском
старого серебра в
шкафе.
В доме тянулась бесконечная анфилада обитых штофом комнат; темные тяжелые резные
шкафы, с
старым фарфором и серебром, как саркофаги, стояли по стенам с тяжелыми же диванами и стульями рококо, богатыми, но жесткими, без комфорта. Швейцар походил на Нептуна; лакеи пожилые и молчаливые, женщины в темных платьях и чепцах. Экипаж высокий, с шелковой бахромой, лошади
старые, породистые, с длинными шеями и спинами, с побелевшими от старости губами, при езде крупно кивающие головой.
Полы были выкрашены, натерты воском и устланы клеенками; печи обложены пестрыми старинными, тоже взятыми из большого дома, изразцами.
Шкафы битком набиты
старой, дрожавшей от шагов, посудой и звеневшим серебром.
Вскоре, однако, к моему удовольствию, среди
старого книжного хлама на дне какого-то
шкафа нашлась французская книжка с иллюстрациями.
Здесь менее был нарушен живой вид покоя: по стенам со всех сторон стояли довольно
старые, но весьма мягкие турецкие диваны, обтянутые шерстяной полосатой материей; старинный резной
шкаф с большою гипсовою лошадью наверху и массивный письменный стол с резными башенками.
Он отворил, или, правильнее, вскрыл
шкаф, вынул одну дверцу совсем и приставил ее к стенке, потому что
шкаф с давних пор не имел ни петель, ни замка, — достал оттуда
старые сапоги, полголовы сахару, бутылку с нюхательным табаком, графин с водкой и корку черного хлеба, потом изломанную кофейную мельницу, далее бритвенницу с куском мыла и с щеточкой в помадной банке,
старые подтяжки, оселок для перочинного ножа и еще несколько подобной дряни.
Управляющий на другой же день принес князю занятые под именье деньги, более ста тысяч. Князь, внимательно и старательно пересчитав их, запер в свой железный
шкаф и потом, велев подать себе карету, поехал к нотариусу. Нотариус этот был еще
старый знакомый его отца. Увидав князя, он произнес радостное восклицание.
— Это значит… — говорил я в тени самому себе и мыши, грызущей
старые корешки на книжных полках
шкафа, — это значит, что здесь не имеют понятия о сифилисе и язва эта никого не пугает. Да-с. А потом она возьмет и заживет. Рубец останется… Так, так, и больше ничего? Нет, не больше ничего! А разовьется вторичный — и бурный при этом — сифилис. Когда глотка болит и на теле появятся мокнущие папулы, то поедет в больницу Семен Хотов, тридцати двух лет, и ему дадут серую мазь… Ага!..
Он, господа, стоит в уголку, забившись в местечко хоть не потеплее, но зато потемнее, закрывшись отчасти огромным
шкафом и
старыми ширмами, между всяким дрязгом, хламом и рухлядью, скрываясь до времени и покамест только наблюдая за ходом общего дела в качестве постороннего зрителя.
Сильно соблазнял его, мимоходом сказать, тот самый уголок в сенях квартиры Олсуфья Ивановича, где прежде еще, почти в начале сей правдивой истории, выстоял свои два часа наш герой, между
шкафом и
старыми ширмами, между всяким домашним и ненужным дрязгом, хламом и рухлядью.
Акулина Ивановна (выходит с лампой). А на дворе-то опять дождик пошел. (Подходит к
шкафу, достает из него посуду и накрывает на стол.) Холодно у нас чего-то. Топили, а холодно.
Старый дом-то… продувает… охо-хо! А отец-то, ребятишки, опять сердитый… поясницу, говорит, ломит у него. Тоже
старый… а всё неудачи да непорядки… расходы большие… забота.
Пили чай за
шкафами, где у нее стояла узенькая кровать, два стула, стол и
старый, смешно надутый комод с незадвигавшимся нижним ящиком, — об угол этого ящика Софья постоянно ушибала то одну, то другую ногу и всегда, ударив рукою по крышке, поджав ногу, морщилась, ругаясь...
Филицата. Пуды лежат,
шкаф ломится: и
старого, и нового есть довольно.
Катерина сняла со стола
старый ковер, потом открыла сундук, вынула из него драгоценную скатерть, всю расшитую яркими шелками и золотом, и накрыла ею стол; потом вынула из
шкафа старинный, прадедовский, весь серебряный поставец, поставила его на средину стола и отделила от него три серебряные чарки — хозяину, гостю и чару себе; потом важным, почти задумчивым взглядом посмотрела на старика и на гостя.
Он снял шлем, потер висок, подумал, глядя в стекло, и вдруг яростно ударил шлем оземь, так, что по комнатам пролетел гром и стекла в
шкафах звякнули жалобно. Тугай сгорбился после этого, отшвырнул каску в угол ногой и зашагал по ковру к окну и обратно. В одиночестве, полный, по-видимому, важных и тревожных дум, он обмяк,
постарел и говорил сам с собой, бормоча и покусывая губы...
Шли через кабинет князя, с эспантонами, палашами, кривыми саблями, с броней царских воевод, со шлемами кавалергардов, с портретами последних императоров, с пищалями, мушкетами, шпагами, дагерротипами и пожелтевшими фотографиями — группами кавалергардского, где служили старшие Тугай-Беги, и конного, где служили младшие, со снимками скаковых лошадей тугай-беговских конюшен, со
шкафами, полными тяжелых
старых книг.
Тугай провел по волосам, повернулся, увидал идущего к
шкафу, подумал невольно: «Я
постарел», — опять забормотал...
Комната в школе. Направо и налево двери.
Шкаф с посудой, комод,
старый фортепиан, стулья, диван, обитый клеенкой, гитара и т. п. Полный беспорядок.
Канонница Евпраксеюшка достала из книжного
шкафа моленной бумажный венец
старой московской печати с надписанием молитвы «Святый Боже», Аксинья Захаровна положила тот венец на охладевшее чело дочери.
На лестнице у меня воняет жареным гусем, у лакея сонная рожа, в кухне грязь и смрад, а под кроватью и за
шкафами пыль, паутина,
старые сапоги, покрытые зеленой плесенью, и бумаги, от которых пахнет кошкой.
У меня был склад нелегальных изданий; хранить их мне было легко и удобно: я заведывал больничной библиотекой, и на нижних полках
шкафов, за рядами
старых журналов, в безопасности покоились под ключом кипы брошюр и новоотпечатанных прокламаций.
Шкафы были отперты, раскрыты и пусты, ящики письменного стола выдвинуты и тоже пусты, на полу валялась рваная бумага, мелкие туалетные вещи и несколько
старых ботинок и туфлей.