Неточные совпадения
Тогда призван был
плотник на окончательное совещание, вследствие которого решено было подпереть пока
старыми обломками остальную часть уцелевшей галереи, что и было сделано к концу того же месяца.
Один из
плотников взлез на самый конек вышки, перекрестился и ударил топором; конек сразу же отлетел, а вслед за ним рассыпалась и часть крыши. В народе как бы простонало что-то. Многие перекрестились — и далее затем началась ломка: покатился с крыши
старый тес, полетела скала; начали, наконец, скидывать и стропилы.
Плотники беспрестанно кричали стоявшему внизу народу: «Отходите, убьет!»
А в городе неудержимо быстро росло что-то странное, точно сон. Люди совершенно потеряли страх; на лицах, ещё недавно плоских и покорных, теперь остро и явно выступило озабоченное выражение. Все напоминали собою
плотников, которые собираются сломать
старый дом и деловито рассуждают, с чего удобнее начать работу.
Как не помнить! Дело было в том, что хотя на свете и существует фельдшер Демьян Лукич, который рвет зубы так же ловко, как
плотник ржавые гвозди из
старых шалевок, но такт и чувство собственного достоинства подсказали мне на первых же шагах моих в Мурьевской больнице, что зубы нужно выучиться рвать и самому. Демьян Лукич может и отлучиться или заболеть, а акушерки у нас все могут, кроме одного: зубов они, извините, не рвут, не их дело.
— Получай — вот тебе тысяча двести, — сказал Патап Максимыч, подвигая к сестре деньги. — За Настю только хорошенько молитесь… Это вам от нее, голубушки… Молитесь же!.. Да скорей покупай; места-те, знаю их, хорошие места, земли довольно. А строиться зачнешь — молви.
Плотникам я же, ради Настасьи, заплачу… Только
старый уговор не забудь: ни единому человеку не смей говорить, что деньги от меня получаешь.
Там, где откос крыши сходился со стенами, в треугольничке находилось место, которое он особенно любил за его уютность, и ему сделалось особенно тяжело, когда
плотники оторвали
старую резьбу, и уютный уголок, обнаженный, сверкающий белым тесом от свежих ран, выступил на свет, и вся улица могла смотреть на него.
С десяток свиней и несколько баранов тоже еще не привыкли к новоселью, устроенному для них
старым корветским
плотником, которого матросы почтительно звали «Федосей Митричем», в виде хлевов из досок, и, несмотря на обильный корм и свежую траву, добытую из Порто-Прайя, беспокойно хрюкали и блеяли.
Мебель в зале была некрашеная, срубленная, очевидно,
плотником; на стенах висели ружья, ягдташи, нагайки, и вся эта
старая дрянь давно уже заржавела и казалась серой от пыли.
Артели
плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые и чинились
старые, погорелые дома.