Неточные совпадения
Как всегда, у него за время его уединения набралось пропасть мыслей и чувств, которых он не мог передать окружающим, и теперь он изливал в Степана Аркадьича и поэтическую радость весны, и неудачи и
планы хозяйства, и мысли и замечания о книгах, которые он читал, и в особенности идею своего сочинения, основу которого, хотя он сам не замечал этого, составляла критика всех
старых сочинений о хозяйстве.
На переднем
плане, возле самых усачей, составлявших городовую гвардию, стоял молодой шляхтич или казавшийся шляхтичем, в военном костюме, который надел на себя решительно все, что у него ни было, так что на его квартире оставалась только изодранная рубашка да
старые сапоги.
Война лишь выявила и проецировала на материальном
плане наши
старые насилия и убийства, нашу ненависть и вражду.
Совсем напротив, везде ясно видно, что политика, в смысле
старого либерализма и конституционной республики, стоит у него на втором
плане, как что-то полупрошедшее, уходящее.
…Круг молодых людей — составившийся около Огарева, не был наш прежний круг. Только двое из
старых друзей, кроме нас, были налицо. Тон, интересы, занятия — все изменилось. Друзья Станкевича были на первом
плане; Бакунин и Белинский стояли в их главе, каждый с томом Гегелевой философии в руках и с юношеской нетерпимостью, без которой нет кровных, страстных убеждений.
У него есть библиотека, в которой на первом
плане красуется
старый немецкий «Conversations-Lexicon», [Словарь разговорных слов (нем.).] целая серия академических календарей, Брюсов календарь, «Часы благоговения» и, наконец, «Тайны природы» Эккартсгаузена.
Так только
старый, опытный кот допускает иногда неопытной мыши бегать около своего хвоста; а между тем быстро созидает
план, как перерезать ей путь в свою нору.
Как я говорил уже, широкие круги левой интеллигенции относились отрицательно и враждебно к «идеалистическому» движению, выдвигавшему на первый
план проблемы духовной культуры, и по своему миросозерцанию держались за
старый позитивизм.
Москва вводится в
план. Но чтобы создать новую Москву на месте
старой, почти тысячу лет строившейся кусочками, где какой удобен для строителя, нужны особые, невиданные доселе силы…
Вольнодумец — начал ходить в церковь и заказывать молебны; европеец — стал париться в бане, обедать в два часа, ложиться в девять, засыпать под болтовню
старого дворецкого; государственный человек — сжег все свои
планы, всю переписку, трепетал перед губернатором и егозил перед исправником; человек с закаленной волей — хныкал и жаловался, когда у него вскакивал веред, когда ему подавали тарелку холодного супу.
— Ишь,
старый пес, чего удумал! — удивлялась Домнушка, когда Татьяна объяснила ей затаенные
планы батюшки-свекра. — Ловок тоже… Надо будет его укоротить.
Из Красноярска я привез тебе дружеское приветствие
старого твоего однополчанина Митькова: он завелся домком и живет полным хозяином, — много мы с ним потолковали про старину, ты был на первом
плане в наших разговорах…
Из просторных сеней этого этажа шла наверх каменная лестница без перил и с довольно выбитыми кирпичными ступенями. Наверху тоже было восемь комнат, представлявших гораздо более удобства для жилого помещения. Весь дом окружен был просторным заросшим травою двором, на заднем
плане которого тянулась некогда окрашенная, но ныне совершенно полинявшая решетка, а за решеткой был
старый, но весьма негустой сад.
Тем не менее на глазах генерала работа по возведению новой усадьбы шла настолько успешно, что он мог уже в июле перейти в новый, хотя далеко еще не отделанный дом и сломать
старый. Но в августе он должен был переселиться в губернский город, чтобы принять участие в работах комитета, и дело по устройству усадьбы замялось. Иону и Агнушку генерал взял с собой, а староста, на которого было возложено приведение в исполнение генеральских
планов, на все заочные понуждения отвечал, что крестьяне к труду охладели.
Покуда в доме идет содом, он осматривает свои владения. Осведомляется, где в последний раз сеяли озимь (пашня уж два года сряду пустует), и нанимает топографа, чтобы снял полевую землю на
план и разбил на шесть участков, по числу полей. Оказывается, что в каждом поле придется по двадцати десятин, и он спешит посеять овес с клевером на том месте, где было
старое озимое.
Он любил париться до отупения, до бесчувственности, и каждый раз, когда случается мне теперь, перебирая
старые воспоминания, вспомнить и о нашей каторжной бане (которая стоит того, чтоб об ней не забыть), то на первый
план картины тотчас же выступает передо мною лицо блаженнейшего и незабвенного Исая Фомича, товарища моей каторги и сожителя по казарме.
— Это верно! Что делают, а? — тихонько воскликнул Грохотов и уже шёпотом продолжал: — Всё открылось, везде на первом
плане поднадзорные,
старые знакомые наши… Что такое, а?
Когда он чувствовал, что собранных сведений недостаточно, то дополнял их из своей головы, выдумывая недостающее по
плану, который нарисовал ему
старый, жирный и чувствительный Соловьев.
Домна Осиповна не стала более читать и бросила письмо на пол; она сама некогда вроде этого посылала письма к Перехватову. В голове ее между тем зародился новый
план: ехать к Бегушеву. Он ей стал казаться единственным спасителем, и она готова была, назло мужу, войти во всевозможные компромиссы со своим
старым обожателем.
Отец мой слепо вверился Краснову, и хотя
старый мельник Болтуненок и некоторые крестьяне, разумеющие несколько мельничную постройку, исподтишка ухмылялись и покачивали головами, но на вопросы моего отца: «Каков Краснов-то, как разумеет свое дело? нарисовал весь
план на бумаге и по одному глазомеру бьет сваи, и все приходятся по своим местам!» — всегда отвечали с простодушным лукавством русских людей: «Боек, батюшка, боек.
Я знала от Кати и от соседей, что, кроме забот о
старой матери, с которою он жил, кроме своего хозяйства и нашего опекунства, у него были какие-то дворянские дела, за которые ему делали большие неприятности; но как он смотрел на все это, какие были его убеждения,
планы, надежды, я никогда ничего не могла узнать от него.
Больше всех старался Артюшка, быстро создавая различные нелепые
планы обороны и наступления, а
старый Кузин, воткнув глаз в угол, ворчал сердито...
Может быть, никто из живущих в Москве не знает так хорошо окрестностей города сего, как я, потому что никто чаще моего не бывает в поле, никто более моего не бродит пешком, без
плана, без цели — куда глаза глядят — по лугам и рощам, по холмам и равнинам. Всякое лето нахожу новые приятные места или в
старых новые красоты.
— Вам что же объяснять? Вы уже уяснили себе причины, — сухо промолвил
старый штурман, — а вот Владимиру Николаевичу я скажу, что Корнев, устроивши ночной поход, наверное, имеет цель убедиться, будут ли на «Коршуне» бдительны и находчивы… сумеет ли «Коршун» не упустить неприятельское судно, если б оно было вместо адмиральского корвета… Ведь Корнев не смотровой адмирал. У него на первом
плане морская выучка и требование, чтобы военное судно было всегда готово и исправно, как на войне…
На другой день, часа за полтора до отхода поезда железной дороги, дом Ларисы наполнился
старыми, давно не бывавшими здесь друзьями: сюда пришли и Синтянины, и Катерина Астафьевна, и отец Евангел, а Филетер Иванович не разлучался с Подозеровым со вчерашнего вечера и ночевал с ним в его кабинете, где Андрей Иванович передал ему все домашние бумаги Ларисы и сообщил
планы, как он что думал повесть и как, по его мнению, надо бы вести для спасения заложенного дома.
В обычном
старом стиле сообщалось о доблестных добровольческих частях, что они, «исполняя заранее намеченный
план», отступили на восемьдесят верст назад; приводилось интервью с главноначальствующим Крыма, что Крыму большевистская опасность безусловно не грозит; сообщалось, что Троцкий убит возмутившимися войсками, что по всей России идут крестьянские восстания, что в Кремле всегда стоит наготове аэроплан для бегства Ленина.
И вот, в надежде на этот
план, место было куплено, и Пекторалис в один прекрасный день вернулся к нам на
старое пепелище с купчею крепостию и в самом веселом расположении духа.
Кроме
старых фолиантов, книг, большою частию без переплетов,
планов и бумаг, покрытых густым слоем пыли, да двух-трех фамильных портретов, шевелившихся при малейшем стуке дверей, в нем ничего не было.
С трепетом ожидала она коротких с ним свиданий в самом отдаленном месте «
старого парка», на «скамейке
старого князя», между вечерним чаем и ужином. Там, на этом «проклятом месте», развивал он перед нею свои страшные
планы, там предавалась она первым восторгам любви.
Желание отмщения боролось в нем с этими подымавшимися из глубины его души нравственными затруднениями; наконец он сравнительно успокоился, измыслив
план погубить ненавидящего его юношу — перед ним носился его взгляд, навеявший на него страшные воспоминания — иным, косвенным путем, не принимая в его погибели непосредственного участия: он решил воспользоваться его безумной любовью к княжне Евпраксии и, сгубив его, завладеть и ею, а потом подкопаться и под
старого князя.
Такой
план относительно Феклы Викторовны Геркулесовой внезапно родился в голове
старого актера, и он тотчас же стал приводить его в исполнение.
Жизнь других частных людей, отошедшая, конечно, на второй
план, в эти тяжелые для отечества годы, шла своим обычным чередом: молодое росло,
старое старилось. Екатерину Петровну Бахметьеву война лишила друга и руководителя, но, как кажется, она не особенно об этом печалилась — ее кузен Талицкий пропал без вести, как гласила официальная справка.
Как подтверждение этих слухов, княжна Людмила, совершив прогулку в Луговое, принесла известие, что там деятельно готовятся к встрече молодого владельца и праха
старой княгини. Княгиня Васса Семеновна, уже давно прислушивавшаяся к ходившему говору о приезде молодого князя Лугового, обратила на известие, принесенное дочерью, особенное внимание. Она начала строить
планы относительно ожидаемого князя.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой
план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущею невесткой и постарается приучить к ней
старого князя.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m-lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались.
Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и
планом, которые он, никому не давая читать во время обеда, положил подле себя.
Перед обедом Наталья Николаевна с детьми поехали к
старой тетке, брат с сестрой остались вдвоем, и он стал рассказывать свои
планы.
Денисов покраснел как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом,
старом и пьяном лице) и смело начал излагать свой
план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой.