Неточные совпадения
На бюре, выложенном перламутною мозаикой, которая местами уже выпала и оставила после себя одни желтенькие желобки, наполненные клеем, лежало множество всякой всячины: куча исписанных мелко бумажек, накрытых мраморным позеленевшим прессом с яичком наверху, какая-то
старинная книга в кожаном переплете с красным обрезом, лимон, весь высохший, ростом не более лесного ореха, отломленная ручка кресел, рюмка с какою-то жидкостью и тремя мухами, накрытая
письмом, кусочек сургучика, кусочек где-то поднятой тряпки, два пера, запачканные чернилами, высохшие, как в чахотке, зубочистка, совершенно пожелтевшая, которою хозяин, может быть, ковырял в зубах своих еще до нашествия на Москву французов.
Чичиков кинул вскользь два взгляда: комната была обвешана старенькими полосатыми обоями; картины с какими-то птицами; между окон
старинные маленькие зеркала с темными рамками в виде свернувшихся листьев; за всяким зеркалом заложены были или
письмо, или старая колода карт, или чулок; стенные часы с нарисованными цветами на циферблате… невмочь было ничего более заметить.
Любопытство меня мучило: куда ж отправляют меня, если уж не в Петербург? Я не сводил глаз с пера батюшкина, которое двигалось довольно медленно. Наконец он кончил, запечатал
письмо в одном пакете с паспортом, снял очки и, подозвав меня, сказал: «Вот тебе
письмо к Андрею Карловичу Р., моему
старинному товарищу и другу. Ты едешь в Оренбург служить под его начальством».
Простая кровать с большим занавесом, тонкое бумажное одеяло и одна подушка. Потом диван, ковер на полу, круглый стол перед диваном, другой маленький письменный у окна, покрытый клеенкой, на котором, однако же, не было признаков
письма, небольшое
старинное зеркало и простой шкаф с платьями.
— Ванька! Скот! Да это
письмо старинное…
Карачунский на последнюю не обратил никакого внимания, а
письмо узнал по адресу: такими прямыми буквами писали только
старинные повытчики да знаменитый горный секретарь Илья Федотыч.
— От которой вы
письма получали? — проговорила Юлия; рыдания уже подступали у ней к горлу. — Что же это —
старинная привязанность? — спросила она.
— Значит, идет! — проговорил он и тотчас же, достав пачку почтовой бумаги, выбрал из нее самый чистый, лучший лист и принялся, надев очки, писать на нем своим
старинным, круглым и очень красивым почерком, по временам останавливаясь, потирая лоб и постоянно потея. Изготовленное им
письмо было такого содержания...
Все
письма его были коротенькие, сухие, состояли из одних лишь распоряжений, и так как отец с сыном еще с самого Петербурга были, по-модному, на ты, то и
письма Петруши решительно имели вид тех
старинных предписаний прежних помещиков из столиц их дворовым людям, поставленным ими в управляющие их имений.
Однако ж, кажется, я увлекся в политико-экономическую сферу, которая в
письмах к родственникам неуместна… Что делать! такова уж слабость моя! Сколько раз я сам себе говорил: надо построже за собой смотреть! Ну, и смотришь, да проку как-то мало из этого самонаблюдения выходит. Стар я и болтлив становлюсь. Да и
старинные предания в свежей памяти, так что хоть и знаешь, что нынче свободно, а все как будто не верится. Вот и стараешься болтовней след замести.
Сейчас после Фоминой я получил
письмо от
старинного моего приятеля и школьного товарища, Ивана Косушкина (есть такая фамилия и очень древняя: и в Смоленске Косушкины сидели, и в Тушино бегали, но нигде «косушки» не забывали и тем воспрославились).
Письмо гласило следующее...
В молельной, где это происходило, в переднем углу стоял киот со
старинными дедовскими образами в позолоченных ризах, и обе стены направо и налево были уставлены образами старого и нового
письма, в киотах и просто так.
Сдвинув на нос
старинные большие очки в серебряной оправе, наклонив набок голову, оттопырив бритые губы и многозначительно двигая вверх и вниз косматыми, сердитыми старческими бровями, Иван Вианорыч Наседкин писал
письмо попечителю учебного округа. Почерк у него был круглый, без нажимов, красивый и равнодушный, — такой, каким пишут военные писаря. Буквы сцеплялись одна с другой в слова, точно правильные звенья цепочек разной длины.
На другом конце дома, в угловой комнате — по-старинному «диванная», — разделенной пополам перегородкою с драпировками, у маленького письменного столика сидела и дописывала
письмо, в полутемноте, не зажигая свечи, жена Александра Ильича Гаярина, Антонина Сергеевна.
Это была довольно обширная комната, две стены которой были сплошь увешаны иконами
старинного художественного
письма, некоторые в драгоценных окладах, а некоторые без всяких украшений, внушающими своей величественной простотой еще более благоговейные чувства… Двенадцать лампад слабым мерцанием освещали комнату, борясь со светом дня, проникавшим в узкие готические окна.
Стены этого обширного кабинета были заставлены частью книжными шкафами, а частью широкими турецкими диванами, утопавшими в мягких восточных коврах, покрывавших и паркет. Богатые красивые бархатные драпировки обрамляли окна и единственную дверь. У среднего окна, выходящего на север, стоял дорогой
старинный письменный стол, заваленный журналами, газетами, визитными карточками и
письмами. Все это лежало в изящном беспорядке.
Вечером того же дня Любовь Петровна сидит у себя в кабинете и пишет
старинной петербургской подруге
письмо...
И подозрение еще усиливалось тем, что в новом
письме Пик писал уже не о женщинах вообще, а особенно об одной избраннице, которую он в шаловливом восторге называл именем
старинной повести: «Прелестная Пеллегрина, или Несравненная жемчужина».