Неточные совпадения
Палач сдернул
с него ветхие лохмотья; ему увязали руки и ноги в нарочно сделанные
станки, и…
— Здесь — множество спекулянтов и жуликов, — рассказывал Пальцев, закуривая папиросу
с необыкновенно длинным мундштуком. — Некоторые одеты земгоргусарами, так же, как вы. Я не успел сшить форму. Человек, который сидел сзади вас, — Изаксон, Изаксон и Берман — техническая контора, импорт машин,
станков, электроарматуры и прочее и тому подобное. Оба — мошенники, состоят под судом.
Корвет перетянулся, потом транспорт, а там и мы, но без помощи японцев, а сами, на парусах. Теперь ближе к берегу. Я целый день смотрел в трубу на домы, деревья. Все хижины да дрянные батареи
с пушками на развалившихся
станках. Видел я внутренность хижин: они без окон, только со входами; видел голых мужчин и женщин, тоже голых сверху до пояса: у них надета синяя простая юбка — и только. На порогах, как везде, бегают и играют ребятишки; слышу лай собак, но редко.
Пока я писал в лесу и осторожно обходил болота, товарищи мои, подождав меня на
станке, уехали вперед, оставив мне чаю, сахару, даже мяса, и увезли
с тюками мою постель, белье и деньги.
Вон деревни жмутся в теснинах, кое-где разбросаны хижины. А это что: какие-то занавески
с нарисованными на них, белой и черной краской, кругами? гербы Физенского и Сатсумского удельных князей, сказали нам гости. Дунул ветерок, занавески заколебались и обнаружили пушки: в одном месте три,
с развалившимися
станками, в другом одна вовсе без
станка — как страшно! Наши артиллеристы подозревают, что на этих батареях есть и деревянные пушки.
Брюшко выдавалось вперед и было натянуто как барабан: значит, он был сыт; глаза смотрели расторопно; круглая, остриженная под гребенку голова, как и в прежние годы, казалась только что вышедшею
с токарного
станка.
Тут он становится за
станок наряду
с ними, а по вечерам они читают, и он говорит им о том, что затевается там, далеко в столицах.
В 16 верстах от Арковского
Станка находится первое по тракту селение Тымовского округа,
с названием точно в восточной сказке — Верхний Армудан.
Обычные сцены: на станциях ад —
Ругаются, спорят, толкутся.
«Ну, трогай!» Из окон ребята глядят,
Попы у харчевни дерутся;
У кузницы бьется лошадка в
станке,
Выходит весь сажей покрытый
Кузнец
с раскаленной подковой в руке:
«Эй, парень, держи ей копыты...
В уголке у Кузьмича был прилажен слесарный
станок, и он, болтая
с Наташкой, ловко работал у ней на глазах разным инструментом.
С гордостью записываю здесь, что ритм нашей работы не споткнулся от этого ни на секунду, никто не вздрогнул: и мы, и наши
станки — продолжали свое прямолинейное и круговое движение все
с той же точностью, как будто бы ничего не случилось.
Ну, вот хоть бы это. Нынче утром был я на эллинге, где строится «Интеграл», и вдруг увидел
станки:
с закрытыми глазами, самозабвенно, кружились шары регуляторов; мотыли, сверкая, сгибались вправо и влево; гордо покачивал плечами балансир; в такт неслышной музыке приседало долото долбежного
станка. Я вдруг увидел всю красоту этого грандиозного машинного балета, залитого легким голубым солнцем.
Приедет, бывало, в расправу и разложит все эти аппараты: токарный
станок, пилы разные, подпилки, сверла, наковальни, ножи такие страшнейшие, что хоть быка ими резать; как соберет на другой день баб
с ребятами — и пошла вся эта фабрика в действие: ножи точат,
станок гремит, ребята ревут, бабы стонут, хоть святых вон понеси.
Немного далее большая площадь, на которой валяются какие-то огромные брусья, пушечные
станки, спящие солдаты; стоят лошади, повозки, зеленые орудия и ящики, пехотные кòзла; двигаются солдаты, матросы, офицеры, женщины, дети, купцы; ездят телеги
с сеном,
с кулями и
с бочками; кой-где проедет казак и офицер верхом, генерал на дрожках.
В это время перед самой ротой мгновенно вспыхнуло пламя, раздался ужаснейший треск, оглушил всю роту, и высоко в воздухе зашуршели камни и осколки (по крайней мере секунд через 50 один камень упал сверху и отбил ногу солдату). Это была бомба
с элевационного
станка, и то, что она попала в роту, доказывало, что французы заметили колонну.
Теперь подумайте сами: если можно брать меч, чтобы убивать людей в субботу, то отчего не взять в руки
станок, чтобы вам не помирать
с голоду в чужой стороне?» А! Я же вам говорю: это очень умный человек, этот Мозес.
Колеса некоторых
станков вращались
с быстротой двадцати оборотов в секунду, движение же других было так медленно, что почти не замечалось глазом.
Он стоял около сварочной печи, следя за работой. Каждую минуту громадный пылающий зев печи широко раскрывался, чтобы поглощать один за другим двадцатипудовые «пакеты» раскаленной добела стали, только что вышедшие из пламенных печей. Через четверть часа они, протянувшись
с страшным грохотом через десятки
станков, уже складывались на другом конце мастерской длинными, гладкими, блестящими рельсами.
Дальше его ждал
станок с еще меньшим отверстием между цилиндрами.
Кожаные приводы спускались там
с потолка от толстого стального стержня, проходившего через весь сарай, и приводили в движение сотни две или три
станков самых разных величин и фасонов.
И вы должны сохранить его незапятнанным, дабы дети ваши
с гордостью могли воскликнуть: вот они, маменькины прошивки! точно сейчас только со
станка сняты!
За столом у телеграфного
станка сидел какой-то господин
с темною, кудрявою головой, в пиджаке из парусинки; он сурово, исподлобья поглядел на меня, но тотчас же улыбнулся и сказал...
Пахло смолистым ароматом свежей сосны и елей, которые
с хрипением умирающего вылезали из-под
станка белыми правильными полосами досок.
В одном завороте у камина стоял тяжелый токарный
станок с подвижным патроном, в другом — железная кровать хозяина, покрытая верблюжьим войлоком.
И в одно мгновенье придвинул он
станок с готовым холстом, взял в руки палитру, вперил глаз в бледное личико дочери.
И она еще помнит, как в другом отделении старик
с одним глазом пилил кусок железа, и сыпались железные опилки, и как рыжий, в темных очках и
с дырами на рубахе, работал у токарного
станка, делая что-то из куска стали;
станок ревел и визжал и свистел, а Анну Акимовну тошнило от этого шума, и казалось, что у нее сверлят в ушах.
Она ясно представила себе то далекое время, когда ее звали Анюткой и когда она, маленькая, лежала под одним одеялом
с матерью, а рядом, в другой комнате, стирала белье жилица-прачка, и из соседних квартир, сквозь тонкие стены, слышались смех, брань, детский плач, гармоника, жужжание токарных
станков и швейных машин, а отец, Аким Иваныч, знавший почти все ремесла, не обращая никакого внимания на тесноту и шум, паял что-нибудь около печки или чертил или строгал.
— Коли за этим дело стало, так я еще репутацию свою поправлю! — молвил Михайло Иваныч и сейчас же напал на стадо баранов и всех до единого перерезал. Потом бабу в малиннике поймал и лукошко
с малиной отнял. Потом стал корни и нити разыскивать, да кстати целый лес основ выворотил. Наконец, забрался ночью в типографию,
станки разбил, шрифт смешал, а произведения ума человеческого в отхожую яму свалил.
Акулина просиживала подле хозяина за
станком с пряжею и мотками, а бабы по-прежнему не переставали дивиться ее грусти и неотвязчивому раздумью.
Я укутал его, чем мог, но на
станке мы едва оттерли его обмороженные пальцы, и целые сутки после этого мы не говорили друг
с другом.
Михайло Иванович, о котором я слышал много рассказов, рекомендовавших в самом ярком свете его предприимчивость, доходившую до дерзости в начале здешней карьеры, — теперь трусил, как баба, и мне поневоле приходилось из-за этого проводить
с ним скучнейшие вечера и долгие ночи на пустынных
станках угрюмой и безлюдной Лены.
Голос ею звучал тоже спокойно, но он как будто разнесся по всему Ат-Давану. Шум, которым был полон
станок, приостановился; ямщики теснились
с робким интересом к дверям, ведущим из ямщицкой в горницы. Копыленков притаил дыхание.
Едем мы тихо: сначала нас держали неистовые морозные метели, теперь держит Михайло Иванович. Дни коротки, но ночи светлы, полная луна то и дело глядит сквозь морозную мглу, да и лошади не могут сбиться
с проторенной «по торосу» узкой дороги. И однако, сделав
станка два или три, мой спутник, купчина сырой и рыхлый, начинает основательно разоблачаться перед камельком или железной печкой, без церемонии снимая
с себя лишнюю и даже вовсе не лишнюю одежду.
Поля не ораны,
Дом растаскан на клочки,
Продала косули, бороны,
И одежу, и
станки,
С барином слюбилась женушка,
Убежала в Кострому.
В сени вышел царь-отец.
Все пустились во дворец.
Царь недолго собирался:
В тот же вечер обвенчался.
Царь Салтан за пир честной
Сел
с царицей молодой;
А потом честные гости
На кровать слоновой кости
Положили молодых
И оставили одних.
В кухне злится повариха,
Плачет у
станка ткачиха —
И завидуют оне
Государевой жене.
А царица молодая,
Дела вдаль не отлагая,
С первой ночи понесла.
Поднявшись от пруда в гору, они увидели маленькую кузницу и закоптелого, в кожаном колпаке, кузнеца, возившегося у
станка с лошадью.
Он рисует перспективу своей комнаты, в которой является всякий художественный вздор: гипсовые руки и ноги, сделавшиеся кофейными от времени и пыли, изломанные живописные
станки, опрокинутая палитра, приятель, играющий на гитаре, стены, запачканные красками,
с растворенным окном, сквозь которое мелькает бледная Нева и бедные рыбаки в красных рубашках.
Я сказал, что переправа, вероятно, очень трудна. На реке довольно крупное «сало». Ямщики на некоторых
станках дежурят в «ямах». Людям приходится очень трудно. Он выслушал последнее замечание
с небрежным видом и сказал...
Это было несколько дней назад, на дороге между двумя
станками. Был серый, неприятный день
с холодным пасмурным небом и пронизывающим ветром, наметавшим кое-где сугробы сухого снега и свистевшим в обнаженных придорожных кустах и деревьях. Мы ехали
с раннего утра и уже устали от холода, пустынного ветра и пестрого мелькания снежных пятен и обнаженных скал.
Катят
с горы тройки, как по ровному месту, гогот… звон… свист… Ямщики со
станка выбегут навстречу, чают так, что губернатор… И нет никого… Звон, да крики, да свист пролетят
с ветром мимо, только снег пылит… А никого, что есть — ни лошадей, ни человека не видно…
В этой последней было все то же, что и в первой, за небольшим исключением: как и в первой, в ней было сказано, что мы имеем право «следовать от
станка до
станка» и даже
с провожатым, но о лошадях не было упомянуто ни слова.
Старик сердито посмотрел на него: он уверял, что до захода солнца мы уже будем на
станке, и боялся, что разоблачение Микеши еще может изменить наше решение. Он открыл дверку ящика, чтобы сунуть туда свой узелок, и остановился
с удивлением, видя, что место занято. Мне показалось, что Микеша, в свою очередь, смутился, когда старик нащупал рукой в его узелке сапоги.
Когда этот процесс вызвал на
станке суматоху и ямщики стали входить и выходить из избы
с явными признаками беспокойства, — он так же внимательно следил за ними, переводя взгляд
с бумаги на лица своих земляков и обратно, как бы изучая таинственную связь, установившуюся между этим листком и их настроением.
По-видимому, раз уступив Островскому,
станок как бы потерял силу сопротивления, и это послужило нам на пользу. Утром в избу вошел незнакомый нам ямщик, небольшой, коренастый,
с беспокойно бегающими глазами. Он помолился на образ и, не глядя на нас, спросил...
Каждые три или четыре года исправники, их помощники или заседатели проезжают по
станкам и заключают
с ямщиками контракты «по добровольному соглашению».
Станочники робко оглядывались при встрече
с этим человеком, в несчастии которого
станок чувствовал и свою долю, хотя и пассивного, участия.
— Храни господи, — сказал старый ямщик. — Жиган ныне голодный, как волк. На
станках не подаем мы… А водку жрут, — прибавил он
с удивлением и, пожалуй,
с завистью…
С ними, говорили, попался молодой ямщик, убежавший
с Титаринского
станка.
Год был голодный, хлеба трудно было на пустынных
станках достать и за деньги, и поэтому провизию мы тоже везли
с собою.
Когда же наконец
станок уступил, — он крякнул и вздохнул так сильно, как будто это он сам только что свалил
с себя тяжелую работу.