Неточные совпадения
Но когда дошли до того, что ободрали на лепешки кору с
последней сосны, когда не
стало ни жен, ни
дев и нечем было «людской завод» продолжать, тогда головотяпы первые взялись за ум.
Первое время женитьба, новые радости и обязанности, узнанные им, совершенно заглушили эти мысли; но в
последнее время, после родов жены, когда он жил в Москве без
дела, Левину всё чаще и чаще, настоятельнее и настоятельнее
стал представляться требовавший разрешения вопрос.
Обдумав всё, полковой командир решил оставить
дело без последствий, но потом ради удовольствия
стал расспрашивать Вронского о подробностях его свиданья и долго не мог удержаться от смеха, слушая рассказ Вронского о том, как затихавший титулярный советник вдруг опять разгорался, вспоминая подробности
дела, и как Вронский, лавируя при
последнем полуслове примирения, ретировался, толкая вперед себя Петрицкого.
Странное
дело: казалось, он вдруг
стал совершенно спокоен; не было ни полоумного бреду, как давеча, ни панического страху, как во все
последнее время.
Наконец, пришло известие (Дуня даже приметила некоторое особенное волнение и тревогу в ее
последних письмах), что он всех чуждается, что в остроге каторжные его не полюбили; что он молчит по целым
дням и
становится очень бледен.
Все это текло мимо Самгина, но было неловко, неудобно стоять в стороне, и раза два-три он посетил митинги местных политиков. Все, что слышал он, все речи ораторов были знакомы ему; он отметил, что левые говорят громко, но слова их
стали тусклыми, и чувствовалось, что говорят ораторы слишком напряженно, как бы из
последних сил. Он признал, что самое дельное было сказано в городской думе, на собрании кадетской партии, членом ее местного комитета — бывшим поверенным по
делам Марины.
Я подозревал коварство, грубое кокетство и был несчастен… потому что не мог с вами соединить эту мысль… в
последние дни я думал
день и ночь; и вдруг все
становится ясно как
день!
В
последние самые
дни и он
стал замечать, что у них действительно что-то неладно, но таких сцен, как сегодня, не было.
На
последнее полномочные сказали, что дадут знать о салюте за
день до своего приезда. Но адмирал решил, не дожидаясь ответа о том, примут ли они салют себе, салютовать своему флагу, как только наши катера отвалят от фрегата. То-то будет переполох у них! Все остальное будет по-прежнему, то есть суда расцветятся флагами, люди
станут по реям и — так далее.
В
последние недели плавания все средства истощились: по три раза в
день пили чай и ели по горсти пшена — и только. Достали было однажды кусок сушеного оленьего мяса, но несвежего, с червями. Сначала поусумнились есть, но потом подумали хорошенько, вычистили его, вымыли и… «
стали кушать», «для примера, между прочим, матросам», — прибавил К. Н. Посьет, рассказывавший мне об этом странствии. «Полно, так ли, — думал я, слушая, — для примера ли; не по пословице ли: голод не тетка?»
— Нет, ты слушай… Если бы Привалов уехал нынче в Петербург, все бы
дело наше вышло швах: и мне, и Ляховскому, и дядюшке — шах и мат был бы. Помнишь, я тебя просил в
последний раз во что бы то ни
стало отговорить Привалова от такой поездки, даже позволить ему надеяться… Ха-ха!.. Я не интересуюсь, что между вами там было, только он остался здесь, а вместо себя послал Nicolas. Ну, и просолил все
дело!
Между тем этот же Ляховский весь точно встряхивался, когда
дело касалось новой фирмы «А.Б.Пуцилло-Маляхинский»; в нем загоралась прежняя энергия, и он напрягал
последние силы, чтобы сломить своего врага во что бы то ни
стало.
Вот Зося Ляховская, та, конечно, могла выполнить и не такую задачу, но ее просто немыслимо привязать к такому
делу, да притом в
последнее время она какая-то странная
стала, совсем кислая».
Вера Иосифовна давно уже страдала мигренью, но в
последнее время, когда Котик каждый
день пугала, что уедет в консерваторию, припадки
стали повторяться все чаще.
В
последнее время от припадков болезни он
становился иногда так слаб, что едва бывал в силах выйти из кельи, и богомольцы ждали иногда в монастыре его выхода по нескольку
дней.
— Я ждал, что они Федора Павловича убьют-с… это наверно-с. Потому я их уже так приготовил… в
последние дни-с… а главное — те знаки им
стали известны. При ихней мнительности и ярости, что в них за эти
дни накопилась, беспременно через знаки в самый дом должны были проникнуть-с. Это беспременно. Я так их и ожидал-с.
Следующий
день был
последним днем июля. Когда занялась заря,
стало видно, что погода будет хорошая. В горах еще кое-где клочьями держался туман. Он словно чувствовал, что доживает
последние часы, и прятался в глубокие распадки. Природа ликовала: все живое приветствовало всесильное солнце, как бы сознавая, что только одно оно может прекратить ненастье.
За
последние четыре
дня река хорошо замерзла. Лед был ровный, гладкий и блестел как зеркало. Вследствие образования донного льда и во время ледостава вода в реке поднялась выше своего уровня и заполнила все протоки. Это позволило нам сокращать путь и идти напрямик, минуя извилины реки и такие места, где лед
стал торосом.
Четвертого
дня Петра Михайловича, моего покровителя, не
стало. Жестокий удар паралича лишил меня сей
последней опоры. Конечно, мне уже теперь двадцатый год пошел; в течение семи лет я сделал значительные успехи; я сильно надеюсь на свой талант и могу посредством его жить; я не унываю, но все-таки, если можете, пришлите мне, на первый случай, двести пятьдесят рублей ассигнациями. Целую ваши ручки и остаюсь» и т. д.
Долго продолжается эта борьба; но как несказанно великолепен и ясен
становится день, когда свет наконец восторжествует и
последние волны согретого тумана то скатываются и расстилаются скатертями, то извиваются и исчезают в глубокой, нежно сияющей вышине…
Когда
последняя лошадь перешла через болото,
день уже был на исходе. Мы прошли еще немного и
стали биваком около ручья с чистой проточной водой.
Как и всегда, сначала около огней было оживление, разговоры, смех и шутки. Потом все
стало успокаиваться. После ужина стрелки легли спать, а мы долго сидели у огня, делились впечатлениями
последних дней и строили планы на будущее. Вечер был удивительно тихий. Слышно было, как паслись кони; где-то в горах ухал филин, и несмолкаемым гомоном с болот доносилось кваканье лягушек.
Узнав, что мы
последние 2
дня ничего не ели, гостеприимные китайцы
стали торопливо готовить ужин.
До сумерек было еще далеко. Я взял свою винтовку и пошел осматривать окрестности. Отойдя от бивака с километр, я сел на пень и
стал слушать. В часы сумерек пернатое население тайги всегда выказывает больше жизни, чем
днем. Мелкие птицы взбирались на верхушки деревьев, чтобы взглянуть оттуда на угасающее светило и послать ему
последнее прости.
Осенью в пасмурный
день всегда смеркается рано. Часов в пять начал накрапывать дождь. Мы прибавили шагу. Скоро дорога разделилась надвое. Одна шла за реку, другая как будто бы направлялась в горы. Мы выбрали
последнюю. Потом
стали попадаться другие дороги, пересекающие нашу в разных направлениях. Когда мы подходили к деревне, было уже совсем темно.
На следующий
день, 17 июня, мы расстались со стариком. Я подарил ему свой охотничий нож, а А.И. Мерзляков — кожаную сумочку. Теперь топоры нам были уже не нужны. От зверовой фанзы вниз по реке шла тропинка. Чем дальше, тем она
становилась лучше. Наконец мы дошли до того места, где река Синь-Квандагоу сливается с Тудагоу. Эта
последняя течет в широтном направлении, под острым углом к Сихотэ-Алиню. Она значительно больше Синь-Квандагоу и по справедливости могла бы присвоить себе название Вай-Фудзина.
А оправдать его тоже не годится, потому что любители прекрасных идей и защитники возвышенных стремлений, объявившие материалистов людьми низкими и безнравственными, в
последнее время так отлично зарекомендовали себя со стороны ума, да и со стороны характера, в глазах всех порядочных людей, материалистов ли, или не материалистов, что защищать кого-нибудь от их порицаний
стало делом излишним, а обращать внимание на их слова
стало делом неприличным.
Собрав
последние крохи, которые оставались, он увидел у себя тысяч десять, — по тогдашнему на ассигнации, — пустился с ними в мелкую хлебную торговлю,
стал брать всякие маленькие подряды, хватался за всякое выгодное
дело, приходившееся по его средствам, и лет через десять имел изрядный капитал.
Заря чиста, и утро будет ясно.
Уходит
день веселый, догорают
Последние лучи зари, все выше
И выше свет малиновый; потемки
Цепляются за сучья и растут,
Преследуя зари румяный отблеск.
И скоро ночь в росящемся лесу
С вершинами деревьев
станет вровень.
Пора к шатрам, в кругу гостей веселых
Окончить
день и встретить новый. Песню
Последнюю пропой, пригожий Лель!
Часто вечером уходил я к Паулине, читал ей пустые повести, слушал ее звонкий смех, слушал, как она нарочно для меня пела — «Das Mädchen aus der Fremde», под которой я и она понимали другую
деву чужбины, и облака рассеивались, на душе мне
становилось искренно весело, безмятежно спокойно, и я с миром уходил домой, когда аптекарь, окончив
последнюю микстуру и намазав
последний пластырь, приходил надоедать мне вздорными политическими расспросами, — не прежде, впрочем, как выпивши его «лекарственной» и закусивши герингсалатом, [салатом с селедкой (от нем.
На
последней неделе Великого поста грудной ребенок «покрикастее» ходил по четвертаку в
день, а трехлеток — по гривеннику. Пятилетки бегали сами и приносили тятькам, мамкам, дяденькам и тетенькам «на пропой души» гривенник, а то и пятиалтынный. Чем больше
становились дети, тем больше с них требовали родители и тем меньше им подавали прохожие.
Дела клуба
становились все хуже и хуже… и публика другая, и субботние обеды — парадных уже не
стало — скучнее и малолюднее… Обеды накрывались на десять — пятнадцать человек.
Последний парадный обед, которым блеснул клуб, был в 1913 году в 300-летие дома Романовых.
Однажды, сидя еще на берегу, он
стал дразнить моего старшего брата и младшего Рыхлинского, выводивших
последними из воды. Скамеек на берегу не было, и, чтобы надеть сапоги, приходилось скакать на одной ноге, обмыв другую в реке. Мосье Гюгенет в этот
день расшалился, и, едва они выходили из воды, он кидал в них песком. Мальчикам приходилось опять лезть в воду и обмываться. Он повторил это много раз, хохоча и дурачась, пока они не догадались разойтись далеко в стороны, захватив сапоги и белье.
На следующий
день стало известно, что Лена больна скарлатиной и что она еще простудилась, возвращаясь уже больной с
последнего урока танцев.
Мне
стало страшно, и я инстинктивно посмотрел на отца… Как хромой, он не мог долго стоять и молился, сидя на стуле. Что-то особенное отражалось в его лице. Оно было печально, сосредоточенно, умиленно. Печали было больше, чем умиления, и еще было заметно какое-то заутреннее усилие. Он как будто искал чего-то глазами в вышине, под куполом, где ютился сизый дымок ладана, еще пронизанный
последними лучами уходящего
дня. Губы его шептали все одно слово...
Степные озера отличаются невероятною прозрачностью, превосходящею даже прозрачность омутов степных речек; и в
последних вода бывает так чиста, что глубина в четыре и пять аршин кажется не глубже двух аршин; но в озерах Кандры и Каратабынь глубина до трех сажен кажется трех — или четырехаршинною; далее глубь начнет синеть,
дна уже не видно, и на глубине шести или семи сажен все
становится страшно темно!
— Своего положения? — подсказал Ганя затруднившемуся генералу. — Она понимает; вы на нее не сердитесь. Я, впрочем, тогда же намылил голову, чтобы в чужие
дела не совались. И, однако, до сих пор всё тем только у нас в доме и держится, что
последнего слова еще не сказано, а гроза грянет. Если сегодня скажется
последнее слово,
стало быть, и все скажется.
В
последние дни пред свадьбой она сильно
стала задумываться; она кончала всегда тем, что побеждала свою грусть и
становилась опять весела, но как-то тише, не так шумно, не так счастливо весела, как прежде, еще так недавно.
Он чувствовал, что в течение трех
последних дней он
стал глядеть на нее другими глазами; он вспомнил, как, возвращаясь домой и думая о ней в тиши ночи, он говорил самому себе: «Если бы!..» Это «если бы», отнесенное им к прошедшему, к невозможному, сбылось, хоть и не так, как он полагал, — но одной его свободы было мало.
Ему приходилось удовлетворять и садические и мазохические наклонности своих клиентов, а иногда обслуживать и совсем противоестественные половые извращения, хотя, надо сказать, что за
последнее он брался только в редких случаях, суливших большую несомненную прибыло Раза два-три ему приходилось отсиживать в тюрьме, но эти высидки шли ему впрок: он не только не терял хищнического нахрапа и упругой энергии в
делах, но с каждым годом
становился смелее, изобретательнее и предприимчивее.
Вихров, по наружности, слушал эти похвалы довольно равнодушно, но, в самом
деле, они очень ему льстили, и он вошел в довольно подробный разговор с молодыми людьми, из которого узнал, что оба они были сами сочинители; штатский писал
статьи из политической экономии, а военный — очерки
последней турецкой войны, в которой он участвовал; по некоторым мыслям и по некоторым выражениям молодых людей, Вихров уже не сомневался, что оба они были самые невинные писатели; Мари между тем обратилась к мужу.
— Да; но он только в
последний месяц
стал совсем забываться. Сидит, бывало, здесь целый
день, и, если б я не приходила к нему, он бы и другой, и третий
день так сидел, не пивши, не евши. А прежде он был гораздо лучше.
Старик уже отбросил все мечты о высоком: «С первого шага видно, что далеко кулику до Петрова
дня; так себе, просто рассказец; зато сердце захватывает, — говорил он, — зато
становится понятно и памятно, что кругом происходит; зато познается, что самый забитый,
последний человек есть тоже человек и называется брат мой!» Наташа слушала, плакала и под столом, украдкой, крепко пожимала мою руку.
Разряд — самое подходящее определение. Теперь я вижу, что это было именно как электрический разряд. Пульс моих
последних дней становится все суше, все чаще, все напряженней — полюсы все ближе — сухое потрескивание — еще миллиметр: взрыв, потом — тишина.
Несмотря на свои четыре года, она ходила еще плохо, неуверенно ступая кривыми ножками и шатаясь, как былинка: руки ее были тонки и прозрачны; головка покачивалась на тонкой шее, как головка полевого колокольчика; глаза смотрели порой так не по-детски грустно, и улыбка так напоминала мне мою мать в
последние дни, когда она, бывало, сидела против открытого окна и ветер шевелил ее белокурые волосы, что мне
становилось самому грустно, и слезы подступали к глазам.
Она
стала расспрашивать Махина о подробностях и о том, как, почему произошла такая перемена в Пелагеюшкине, и Махин рассказал то, что он слышал от Степана о
последнем убийстве, и как кротость, покорность и бесстрашие смерти этой очень доброй женщины, которую он
последнюю убил, победили его, открыли ему глаза и как потом чтение Евангелия докончило
дело.
А она начнет плакать, и от одного
дня раз от разу больше и жалостнее
стала плакать, и мне жалобами докучает, и вдруг ни с того ни с сего
стала все мне деньги сулить. И наконец пришла
последний раз прощаться и говорит...
Немного успокоив себя этим понятием долга, которое у штабс-капитана, как и вообще у всех людей недалеких, было особенно развито и сильно, он сел к столу и
стал писать прощальное письмо отцу, с которым
последнее время был не совсем в хороших отношениях по денежным
делам.
Лиза ждала его целый
день с трепетом удовольствия, а потом сердце у ней сжалось; она оробела, сама не зная отчего,
стала грустна и почти не желала прихода Александра. Когда же урочный час настал, а Александра не было, нетерпение ее превратилось в томительную тоску. С
последним лучом солнца исчезла всякая надежда; она заплакала.
Бог знает до чего бы дошло. Увы, тут было еще одно обстоятельство помимо всего, совсем неизвестное ни Петру Степановичу, ни даже самой Юлии Михайловне. Несчастный Андрей Антонович дошел до такого расстройства, что в
последние дни про себя
стал ревновать свою супругу к Петру Степановичу. В уединении, особенно по ночам, он выносил неприятнейшие минуты.