Неточные совпадения
Когда еще он однажды по обыкновению
стал пенять на барина, что тот бранит его понапрасну за
тараканов, что «не он выдумал их», Анисья молча выбрала с полки куски и завалявшиеся с незапамятных времен крошки черного хлеба, вымела и вымыла шкафы, посуду — и
тараканы почти совсем исчезли.
Когда они ушли,
стало слышно, как шуршат
тараканы, ветер возится по крыше и стучит заслонкой трубы, мелкий дождь монотонно бьется в окно. Татьяна приготовляла постель для матери, стаскивая с печи и с полатей одежду и укладывая ее на лавке.
— Поздравляю, нынче уж
тараканы в клюковном морсу
стали появляться на модных вечерах.
— Но, mon cher, не давите же меня окончательно, не кричите на меня; я и то весь раздавлен, как… как
таракан, и, наконец, я думаю, что всё это так благородно. Предположите, что там что-нибудь действительно было… en Suisse [в Швейцарии (фр.).]… или начиналось. Должен же я спросить сердца их предварительно, чтобы… enfin, чтобы не помешать сердцам и не
стать столбом на их дороге… Я единственно из благородства.
Родившись и воспитавшись в чистоплотной немецкой семье и сама затем в высшей степени чистоплотно жившая в обоих замужествах, gnadige Frau чувствовала невыносимое отвращение и страх к
тараканам, которых, к ужасу своему, увидала в избе Ивана Дорофеева многое множество, а потому нетерпеливо желала поскорее уехать; но доктор, в силу изречения, что блажен человек, иже и скоты милует, не торопился, жалея лошадей, и
стал беседовать с Иваном Дорофеевым, от которого непременно потребовал, чтобы тот сел.
Только одна Нюша оставалась прежней Нюшей — развей горе веревочкой, — хотя и приставала к бабушке с разговорами о платьях. Несмотря на размолвки отцов, Нюша и Феня остались неразлучны по-прежнему и частили одна к другой, благо свободного времени не занимать
стать. Эти молодые особы смотрели на совершившееся около них с своей точки зрения и решительно не понимали поведения стариков, которые расползлись в разные стороны, как окормленные бурой
тараканы.
Казалось, Тихон может говорить до конца всех дней. Говорил он тихо, раздумчиво и как будто беззлобно. Он
стал почти невидим в густой, жаркой тьме позднего вечера. Его шершавая речь, напоминая ночной шорох
тараканов, не пугала Артамонова, но давила своей тяжестью, изумляя до немоты. Он всё более убеждался, что этот непонятный человек сошёл с ума. Вот он длительно вздохнул, как бы свалив с плеч своих тяжесть, и продолжал всё так же однотонно раскапывать прошлое, ненужное...
Мне
стало не по себе. Лампа висела сзади нас и выше, тени наши лежали на полу, у ног. Иногда хозяин вскидывал голову вверх, желтый свет обливал ему лицо, нос удлинялся тенью, под глаза ложились черные пятна, — толстое лицо
становилось кошмарным. Справа от нас, в стене, почти в уровень с нашими головами было окно — сквозь пыльные стекла я видел только синее небо и кучку желтых звезд, мелких, как горох. Храпел пекарь, человек ленивый и тупой, шуршали
тараканы, скреблись мыши.
Отворил окно, поманил пальцем… Жили у нас во дворе, во флигелечке, два брата — бомбардиры отставные, здоровенные, подлецы, усищи у каждого по аршину, морды красные… Сапожничали: где починить, где подметку подкинуть, где и новую пару сшить, а более насчет пьянства. Вошли в комнату,
стали у косяков, только усами водят, как
тараканы: не перепадет ли? Отец подносит по рюмочке.
— Хо, хо! И
тараканы мрут? Значит, аж крошек не осталось, всё поели? Ловко едите. А вот работаете, должно, погано. Потому, как хорошо работать
станешь, не будет голоду, — Тут, кормилец, главная причина — земля. Не родит. Высосали землю-то мы.
— Никто не любит французской, разве только одни французы. А французу что ни подай — всё съест: и лягушку, и крысу, и
тараканов… брр! Вам, например, эта ветчина не нравится, потому что она русская, а подай вам жареное стекло и скажи, что оно французское, вы
станете есть и причмокивать… По-вашему, всё русское скверно.
Он устало опустился на лавку. Подали самовар,
стали пить чай.
Тараканы бегали по стенам, в щели трещал сверчок, на печи ровно дышали спящие ребята. Гром гремел теперь глуше, молнии вспыхивали синим светом, дождь продолжал лить.
На потолке увидел он темный круг — тень от абажура. Ниже были запыленные карнизы, еще ниже — стены, выкрашенные во время оно в сине-бурую краску. И дежурная комната показалась ему такой пустыней, что
стало жалко не только себя, но даже
таракана…
— Так вот этот самый экземпляр губернатору в клубе
стал выговаривать:"как, мол, вы, mon général [генерал (фр.).], допускаете, чтобы этот народ — то есть мы, грешные, — бывал там же, куда и мы ездим?.."Видите, куда пошло? Точно
тараканов, извините, хотят истребить, загнать в холодную избу…
Хрущ глаза поднял, нацелился в купеческого второй гильдии сына, неловко тому
стало. И дрозд тоже
тараканов своих бросил, смотрит на солдата: каждый, мол, день чистые гости ходят, а такого обалдуя еще не бывало. Пососал скоропомощный язык, сплюнул.
— Да это что же?! С какой такой
стати в ночных шкапчиках
тараканы?! Да этак они и за пазуху заползут… Я девушка деликатная, у меня дядя акцизный генерал, часу я тут не останусь.
И в канцелярии шум-грохот. Стенные часы
стали, сволочи, а почему — неизвестно. Полез письмоводитель на стол, в нутро им глянул, так со стола и шваркнулся: весь состав в густых
тараканах, будто раки в сачке — вокруг колес цапаются.