Неточные совпадения
«Да,
очень беспокоит меня, и на то дан разум, чтоб избавиться;
стало быть, надо избавиться. Отчего же не потушить свечу, когда смотреть больше не на что, когда гадко смотреть на всё это? Но как? Зачем этот кондуктор пробежал по жердочке, зачем они кричат, эти молодые люди в том вагоне? Зачем они говорят, зачем они смеются? Всё неправда, всё ложь, всё обман, всё
зло!..»
Очень похудев, бледная, она
стала сумрачней, и, пожалуй, что-то
злое появилось в ее круглом лице кошки, в плотно сжатых губах, в изгибе озабоченно нахмуренных бровей.
С каждым днем гнуса
становилось все меньше и меньше. Это
очень облегчило работу. Комары
стали какие-то желтые, холодные и
злые.
В школе мне снова
стало трудно, ученики высмеивали меня, называя ветошником, нищебродом, а однажды, после ссоры, заявили учителю, что от меня пахнет помойной ямой и нельзя сидеть рядом со мной. Помню, как глубоко я был обижен этой жалобой и как трудно было мне ходить в школу после нее. Жалоба была выдумана со
зла: я
очень усердно мылся каждое утро и никогда не приходил в школу в той одежде, в которой собирал тряпье.
Она говорила, сердясь, что я бестолков и упрям; это было горько слышать, я
очень добросовестно старался запомнить проклятые стихи и мысленно читал их без ошибок, но, читая вслух, — неизбежно перевирал. Я возненавидел эти неуловимые строки и
стал, со
зла, нарочно коверкать их, нелепо подбирая в ряд однозвучные слова; мне
очень нравилось, когда заколдованные стихи лишались всякого смысла.
Домекнулась она, что не спроста оставлена шляпа: ненавистники — ее съехавшие жильцы, — и
очень может быть, — думала Ершова, — что они со
зла на нее наколдовали в шляпу что-нибудь такое, отчего квартиру никто не
станет снимать.
Окоемов. Я
очень несчастлив своей женитьбой, я погубил себя. Долго распространяться о своих горестях я не
стану; скажу вам коротко: жена моя глупа,
зла и, что хуже всего, неверна мне. Матрена Селиверстовна! помочь вы не можете, хоть пожалейте меня, хоть поплачьте вместе со мной.
Бориска полез на кo
зла, чтобы потянуть Спиридона, но… ему на это потребовалось потратить
очень много времени, прежде чем он
стал снова у возка и объяснил...
Но эта маленькая ссора
Имела участь нежных ссор:
Меж них завелся
очень скоро
Немой, но внятный разговор.
Язык любви, язык чудесный,
Одной лишь юности известный,
Кому, кто раз хоть был любим,
Не
стал ты языком родным?
В минуту страстного волненья
Кому хоть раз ты не помог
Близ милых уст, у милых ног?
Кого под игом принужденья,
В толпе завистливой и
злой,
Не спас ты, чудный и живой?
не встретил насмешки ни в ломоносовское, ни в державинское время; а уже тогда, когда он отжил свой век, явилась
злая сатира Дмитриева: «Чужой толк». Над поэмами Хераскова тоже
стали смеяться только с двадцатых годов нынешнего столетия. Только над Жуковским Батюшков осмелился посмеяться
очень скоро, сочинивши пародию на его «Певца», зато пародия эта не была известна публике до прошедшего года.
Молодой тайный советник Стрекоза, который ожидал к празднику Белого Орла, а получил корону на святыя Анны и в знак фрондерства отправлялся вояжировать; адвокат, который был обижен тем, что его не пригласили по овсянниковскому делу ни для судоговорения, ни даже на побегушки; седенький старичок с Владимиром на шее, маленький, съёженный, подергивающийся, с необыкновенно густыми и черными бровями, которые, при каждом душевном движении,
становились дыбом, и должно быть,
очень злой; наконец, какая-то таинственная личность в восточном костюме, вроде халата из термаламы, и с ермолкой на голове.
Пьяный Висленев забредил на эту ноту, и «
злая тварь», которая до сей поры была только немножко мила «в сравненьи с тварью злейшей»,
стала уже казаться ему даже совсем милою, даже
очень милою. Ему
стала мерещиться даже возможность восстановления семейного счастия.
Статья Э.
Золя помогла мне много в уразумении того творческого механизма, посредством которого два брата вели свою работу; о роде их сотрудничества он рассказал достаточно подробностей, и мне оставалось только обобщить их; но о личности Гонкуров, и в особенности старшего брата, пережившего своего сотрудника, я знал
очень мало.
Задолго до поездки моей на выставку вышел следующий роман
Золя «Страница романа». О нем я здесь распространяться не
стану, тем более, что читатели «Слова»
очень недавно прочли его в русском переводе. Меня опять-таки интересовал в нем один, чисто литературный вопрос.
В хутор свой, как в винный монастырь, забрался, чересполосицу монопольную бросил, кажный день
стал прикладываться. Русская водочка дешевая, огурцы свои, дела не спешные, — хочешь умывайся, хочешь и так ходи. Утром в тужурку влезет, по зальцу походит, — в одном углу столик с рябиновой, в другом с полынной… Так в прослойку и пил, а уж как
очень со
зла побуреет, подойдет к окну да по стеклу зорю начнет выбивать, пока пальцы не вспухнут.
Прежде я говорил это себе, предполагая, что Христос этими словами восхваляет страдания и лишения и, восхваляя их, говорит преувеличенно и потому неточно и неясно; но теперь, когда я понял слова о непротивлении
злу, мне ясно
стало, что Христос ничего не преувеличивает и не требует никаких страданий для страданий, а только
очень определенно и ясно говорит то, что говорит.