Неточные совпадения
Глупец я или злодей, не знаю; но то верно, что я также очень достоин сожаления, может быть, больше, нежели она: во мне душа испорчена светом, воображение беспокойное, сердце ненасытное; мне все мало: к печали я так же легко привыкаю, как к
наслаждению, и жизнь моя становится пустее день ото дня; мне осталось одно
средство: путешествовать.
Равнодушная, а может быть, и насмешливая природа влагает в людей разные способности и наклонности, нисколько не соображаясь с их положением в обществе и
средствами; с свойственною ей заботливостию и любовию вылепила она из Тихона, сына бедного чиновника, существо чувствительное, ленивое, мягкое, восприимчивое — существо, исключительно обращенное к
наслаждению, одаренное чрезвычайно тонким обонянием и вкусом… вылепила, тщательно отделала и — предоставила своему произведению вырастать на кислой капусте и тухлой рыбе.
Потребность гармонии, стройности,
наслаждения делает их снисходительными к
средствам; чтоб не видать колодца, они покрывают его холстом.
Сквозь всю эту путаницу и притворство, как я теперь вспоминаю, во мне, однако, было что-то вроде таланта, потому что часто музыка делала на меня до слез сильное впечатление, и те вещи, которые мне нравились, я кое-как умел сам без нот отыскивать на фортепьяно; так что, ежели бы тогда кто-нибудь научил меня смотреть на музыку, как на цель, как на самостоятельное
наслаждение, а не на
средство прельщать девиц быстротой и чувствительностью своей игры, может быть, я бы сделался действительно порядочным музыкантом.
«Смерть, как единственное
средство восстановить в его сердце любовь к ней, наказать его и одержать победу в той борьбе, которую поселившийся в ее сердце злой дух вел с ним, ясно и живо представилась ей. С
наслаждением стала она думать о том, как он будет мучиться, раскаиваться и любить ее память».
От всего ее существа, даже и потрясенного страстью, повеяло на него только женщиной, царством нервов, расшатанных постоянной жаждой
наслаждений, все равно каких: любовных или низменно-животных. Психопатия и гистерия выглядывали из всего этого. Не то, так другое, не мужчина, так морфин или еще какое
средство опьянять себя. А там — исступление клинических субъектов.
Разум, та высшая способность человека, необходимая для его жизни, которая дает ему, нагому, беспомощному человеку, среди разрушающих его сил природы, — и
средства к существованию и
средства к
наслаждению, — эта-то способность отравляет его жизнь.
Чтобы скрыть от себя приближение смерти — одно
средство: еще увеличивать
наслаждения.
Можно было подумать, что красота графини, под тяжестью в течение восьми лет носимого ею тернового венца супружества, только созревшая, пробудила в нем пламя первой брачной любви. Увы, этому изнуренному
наслаждениями человеку необходимо было более сильное бьющее в глаза и нос
средство.
Несколько раз он приходил к окончательному решению не ехать к «чародею», не брать этого дьявольского
средства, дающего
наслаждение, за которое жертва должна будет поплатиться жизнью. Это ужасно! Знать, что женщина, дрожащая от страсти в его объятиях, через несколько часов будет холодным, безжизненным трупом. Не отравит ли это дивных минут обладания?