Неточные совпадения
Солнце
спустилось уже за только-что распустившиеся липы, и комары роями влетали в горницу и жалили Нехлюдова. Когда он в одно и то же время кончил свою записку и услыхал из деревни доносившиеся звуки блеяния стада, скрипа отворяющихся
ворот и говора мужиков, собравшихся на сходке, Нехлюдов сказал приказчику, что не надо мужиков звать
к конторе, а что он сам пойдет на деревню,
к тому двору, где они соберутся. Выпив наскоро предложенный приказчиком стакан чаю, Нехлюдов пошел на деревню.
— Это пять минут ходьбы отсюда, — говорила Надежда Васильевна, когда они выходили из
ворот. — Из
ворот сейчас налево,
спустимся к реке, а потом повернем за угол, — тут и колпаковское гнездо.
Он
спустился под
ворота, вышел на тротуар, подивился густой толпе народа, высыпавшего с закатом солнца на улицу (как и всегда в Петербурге в каникулярное время), и пошел по направлению
к Гороховой.
Вместо ответа, Семеныч привлек
к себе бойкую девушку и поцеловал прямо в губы. Марья вся дрожала, прижавшись
к нему плечом. Это был первый мужской поцелуй, горячим лучом ожививший ее завядшее девичье сердце. Она, впрочем, сейчас же опомнилась, помогла
спуститься дорогому гостю с крутой лестницы и проводила до
ворот. Машинист, разлакомившись легкой победой, хотел еще раз обнять ее, но Марья кокетливо увернулась и только погрозила пальцем.
Родион Потапыч вышел на улицу и повернул вправо,
к церкви. Яша покорно следовал за ним на приличном расстоянии. От церкви старик
спустился под горку на плотину, под которой горбился деревянный корпус толчеи и промывальни. Сейчас за плотиной направо стоял ярко освещенный господский дом,
к которому Родион Потапыч и повернул. Было уже поздно, часов девять вечера, но дело было неотложное, и старик смело вошел в настежь открытые
ворота на широкий господский двор.
Таисья выбежала провожать ее за
ворота в одном сарафане и стояла все время, пока сани
спускались к реке, объехали караванную контору и по льду мелькнули черною точкой на ту сторону, где уползала в лес змеей лесная глухая дорожка.
Сказав сии слова, оба боярина, в которых читатели, вероятно, узнали уже Лесуту-Храпунова и Замятню-Опалева, слезли с коней и пошли в избу. Краснощекий толстяк
спустился также с своей лошади, и когда подошел
к воротам, то Кирша, заступя ему дорогу, сказал, улыбаясь...
К счастью, ветер, зашумевший в эту минуту передними
воротами, привлек внимание старушки: она прошла сени, загремела засовом, который замыкал дверь крыльца, и
спустилась на двор.
За огородом, у подошвы кремнистого обрыва, высилась группа ветел; из-под корней, приподнятых огромными камнями, вырывался ручей; темно-холодною лентой сочился он между сугробами, покрывавшими подошву ската, огибал владения рыбака и, разделившись потом на множество рукавов, быстро
спускался к Оке, усыпая берег мелким булыжником; плетень огорода, обвешанный пестрым тряпьем и белыми рубахами, не примыкал
к избе: между ними находился маленький проулок, куда выходили задние
ворота.
Иосаф, по-прежнему ни на кого не глядя, прошел канцеляриею.
Спустившись с лестницы и постояв несколько времени в раздумье, он пошел не домой, а отправился
к дому Дурындиных. Там у
ворот на лавочке он увидел сидящего лакея-казачка.
Похоронное шествие
спускалось к Большой Дмитровке. Пролетка Палтусова через Тверскую и Воскресенские
ворота была уже на Никольской, когда певчие поравнялись только с углом Столешникова переулка. Минут через пятьдесят он подъезжал
к кладбищу; шествие близилось
к ограде. На снимание, заколачивание и спуск гроба пошло немало времени. Погода немного прояснилась. Стало холоднее, изморось уже больше не падала.
По ступенькам поднялся Вадим Петрович, в бекеше, в котиковой шапке, довольно легкою походкой, изредка опираясь о палку. Он из дому прошел пешком до Кремля,
спустился Тайницкими
воротами и набережной направился
к храму Спасителя.