Неточные совпадения
— Разве он здесь? — сказал Левин и хотел
спросить про Кити. Он слышал, что она была в начале зимы в Петербурге
у своей
сестры, жены дипломата, и не знал, вернулась ли она или нет, но раздумал расспрашивать. «Будет, не будет — всё равно».
— Ну, что дети? —
спросил Нехлюдов
у сестры, немного успокоившись.
Об этой истории никто впоследствии не смел напомнить капитану, и когда, узнав о ней, я
спросил у двоюродной
сестры: правда ли это? — она вдруг побледнела и с расширенными глазами упавшим голосом сказала...
— Послушай, Аня, —
спросил Максим
у сестры по возвращении домой. — Не знаешь ли ты, что случилось во время нашей поездки? Я вижу, что мальчик изменился именно с этого дня.
— Верно, они недавно здесь? —
спросила сестра у Козельцова, указывая на Володю, который, ахая и вздыхая, шел за ними по коридору.
— Людмила опять не хочет, чтобы Егор Егорыч бывал
у нас? —
спросила она тревожным голосом Сусанну, когда та вышла от
сестры.
Черноглазый мальчишка заполонил все Людмилины помыслы. Она часто заговаривала о нем со своими и со знакомыми, иногда совсем некстати. Почти каждую ночь видела она его во сне, иногда скромного и обыкновенного, но чаще в дикой или волшебной обстановке. Рассказы об этих снах стали
у нее столь обычными, что уже
сестры скоро начали сами
спрашивать ее, что ни утро, как ей Саша приснился нынче. Мечты о нем занимали все ее досуги.
Влас (входит, в руках его старый портфель). Вы скучали без меня, мой патрон? Приятно знать это! (Суслову, дурачливо, как бы с угрозой.) Вас ищет какой-то человек, очевидно, только что приехавший. Он ходит по дачам пешком и очень громко
спрашивает у всех — где вы живете… (Идет к
сестре.) Здравствуй, Варя.
— Как бы то ни было, приходится проститься с мыслями о счастье, — сказал он, глядя на улицу. — Его нет. Его не было никогда
у меня и, должно быть, его не бывает вовсе. Впрочем, раз в жизни я был счастлив, когда сидел ночью под твоим зонтиком. Помнишь, как-то
у сестры Нины ты забыла свой зонтик? —
спросил он, обернувшись к жене. — Я тогда был влюблен в тебя и, помню, всю ночь просидел под этим зонтиком и испытывал блаженное состояние.
Я понял его и вышел из лавки. В тот же день я и
сестра перебрались к Редьке.
У нас не было денег на извозчика, и мы шли пешком; я нес на спине узел с нашими вещами,
у сестры же ничего не было в руках, но она задыхалась, кашляла и все
спрашивала, скоро ли мы дойдем.
Сестра и Анюта хотели
спросить, как мне тут живется, но обе молчали и только смотрели на меня. Я тоже молчал. Они поняли, что мне тут не нравится, и
у сестры навернулись слезы, а Анюта Благово стала красной. Пошли в сад. Доктор шел впереди всех и говорил восторженно...
Он отошел от меня и даже головой не кивнул. Я поклонился ему и его дочери, читавшей газету, и вышел. На душе
у меня было тяжело до такой степени, что когда
сестра стала
спрашивать, как принял меня инженер, то я не мог выговорить ни одного слова.
Лиза. Ах, вы какой чудной, барин! Да кто ж
у девушек прямо
спрашивает, любят или нет. Хоть бы другая наша
сестра и любила, так не скажет.
— Естественном? — сказал он. — Естественном? Нет, я скажу вам напротив, что я пришел к убеждению, что это не… естественно. Да, совершенно не… естественно.
Спросите у детей,
спросите у неразвращенной девушки. Моя
сестра очень молодая вышла замуж за человека вдвое старше ее и развратника. Я помню, как мы были удивлены в ночь свадьбы, когда она, бледная и в слезах, убежала от него и, трясясь всем телом, говорила, что она ни за что, ни за что, что она не может даже сказать того, чего он хотел от нее.
— Как здоровье вашей
сестры? —
спросил каким-то особенно ласковым голосом Рудин
у Волынцева. Он и накануне был очень с ним любезен.
И как поздно Линочка ни возвращалась, Саша не ложился спать и ждал ее; а услышит звонок — непременно выглянет на минутку, но не
спросит о Жене Эгмонт, а сделает такой хмурый и неприветливый вид, что
у сестры пропадет всякое желание говорить, — и уйдет в свою комнату, радостный и горький, богатый и нищий.
— Не
спросить ли моего утреннего гостя, — сказал Варрен, выступая вперед и становясь против Дюрока, неохотно вставшего навстречу ему. — Может быть, этот господин соблаговолит объяснить, почему он здесь,
у моей, черт побери,
сестры?!
«Бедная Лиза, — думал он, — теперь отнимают
у тебя и доброе имя, бесславят тебя, взводя нелепые клеветы. Что мне делать? —
спрашивал он сам себя. — Не лучше ли передать ей об обидных сплетнях? По крайней мере она остережется; но каким образом сказать? Этот предмет так щекотлив! Она никогда не говорит со мною о Бахтиарове. Я передам ей только разговор с теткою», — решил Павел и приехал к
сестре.
— Я жила с матушкой и с
сестрой с замужней; а после матушка на меня прогневалась, да и
сестре тесно стало:
у них детей много; я и переехала. Я всегда надеялась на Якова Иваныча и ничего не желала, как только его видеть, а они со мной завсегда были ласковы —
спросите хоть Елисея Тимофеича.
— А, барин! — крикнул вдруг Бесприютный, подаваясь всем могучим корпусом вперед, и скверное циничное ругательство сорвалось с его языка. — Ва-апро-сы, — продолжал с горькой язвительностью, — я, брат, и сам
спрашивать мастер… Нет, ты мне скажи: за что я отвечать должон — вот что. А то ва-апросы! На цигарки я твою книгу искурил… ха-ха!.. Се-естра!
У меня
у самого
сестра.
Бася кинула быстрый взгляд по направлению соседней комнаты
сестры, дверь которой была не вполне притворена, и
спросила с любопытством: — А кто ее учит?
У нее несколько учителей?.. Так. Хочет сдавать экзамен? Хорошее дело… Только зачем барышне держать экзамен? Барышне надо жениха. А теперь вот?.. Сейчас… кто ее учит?.. Господин Дробыш?.. Ну, я видела, что к вам шел господин Дробыш. И подумала себе: зачем господин Дробыш идет так рано? Ну, он оч-чень умный, этот Дробыш. Вай! Вай! Правда?
У гармониста
сестра есть…
Спрашивала… От-да-ай!.. — Он застонал и начал корчиться в судорогах.
Были брат и
сестра — Вася и Катя; и
у них была кошка. Весной кошка пропала. Дети искали ее везде, но не могли найти. Один раз они играли подле амбара и услыхали, над головой что-то мяучит тонкими голосами. Вася влез по лестнице под крышу амбара. А Катя стояла внизу и все
спрашивала: «Нашел? Нашел?» Но Вася не отвечал ей. Наконец, Вася закричал ей: «Нашел! наша кошка… и
у нее котята; такие чудесные; иди сюда скорее». Катя побежала домой, достала молока и принесла кошке.
— Так вы, говорите, тоже из России? —
спросил я
у старика, когда мы опять вошли в избу и он поставил на стол небольшой, старенький самовар. Мальчик ушел за перегородку к проснувшейся
сестре и стал забавлять ее. По временам оттуда слышался слабый детский смех, точно кто перекидывал кусочки стекла.
— Знаем, как они
у вас
у родных-то гостят!.. — опять усмехнулся Патап Максимыч и, отложив другую пачку,
спросил сестру: — Много ль обителей по другим скитам?
— Что
у нее? —
спросила сестра, когда мы вышли.
— Да, Израэл не лжет! Я готова подтвердить это клятвой! — пылко воскликнула зеленоглазая девочка, тряхнув густыми стрижеными кудрями. — Вы сидели
у второго стола, когда она подошла к вам, и читали газету. Израэл
спросила: «Могу я навестить свою
сестру?» Вы ответили: «Ступайте!» Ей Богу же, это правда. Честное слово!
— Не принять ли тебе чего-нибудь? —
спросил Николай Александрыч. — Не позвать ли
сестру Варварушку —
у ней от всего есть снадобья… Крестьян лечит.
Когда же Регана говорит ему, что ему лучше бы вернуться назад к
сестре, он возмущается и говорит: «Что же, мне просить
у нее прощенье?» — и становится на колени, показывая, как бы было неприлично, если бы он униженно выпрашивал из милости
у дочери пищи и одежды, и проклинает самыми странными проклятиями Гонерилу и
спрашивает, кто посмел набить колодки на его посланного?
— Ты не выезжала,
сестра? —
спросила Лидия, опускаясь на диван. — Хорошо делаешь! Воздух резкий… Но я собралась на бега. Твой муж там? Я не знала… Но одной какая же охота, а Нитятко не может…
У него сегодня экстренный доклад.
— Что со мной? Где я? Чем кончилось дело? — слабым голосом
спросил он
у стоявшей около его койки
сестры милосердия, стройной блондинки, с добрыми светлыми глазами.
Владимир же, сидевший сзади Лоры, заметил его неотступные взгляды и недовольным таном
спросил сестру: бывает ли
у них князь Облонский.
— Еще бы! Тогда
у меня будут развязаны руки. И мне претит эта ложь. Он
спрашивает, нашел ли я
сестру. Что она, как! Мне приходится лгать и выворачиваться. Я все откровенно написал Аркадию Семеновичу. Он поймет меня…
— Что, спит? —
спросил он
сестру, поджидавшую его
у флигеля Минкиной.
— И та, другая тоже? —
спросила Бармапутина
у одной из
сестер Сурмина, кивая на Тони.
Апрель все ее благодарил и успокоивал, но она видела, что он сам не спокоен, и она
спрашивала его про родину: где живет его
сестра? Нельзя ли послать ей пять фунтов кофею? Правда ли это была, будто
у них наши взыскивали с тех, кто своих покормит?