Неточные совпадения
— Да — чепуха же это, чепуха-а! — выпевал он, уговаривая, успокаивая кого-то. —
У нас есть дивизия, которую прозвали «беговым обществом», она — как раз — все бегает от немцев-то. Да — нет, какая же клевета?
Спросите военных, — подтвердят!
Да
спросите у нас, в степи где-нибудь, любого мужика, много ли он знает об англичанах, испанцах или итальянцах? не мешает ли он их под общим именем
немцев, как корейцы мешают все народы, кроме китайцев и японцев, под именем варваров?
—
У тебя был Голяшкин? —
спрашивал немец без всяких предисловий.
Про четвертого агронома,
немца, ничего не делавшего и едва ли понимавшего что-нибудь в агрономии, о. Ираклий рассказывал мне, будто после одного августовского мороза, побившего хлеб, он поехал в Рыковское, собрал там сход и
спросил важно: «Почему
у вас был мороз?» Из толпы вышел самый умный и ответил: «Не могим знать, ваше превосходительство, должно, милость божия изволила так распорядиться».
А то выдумали: нечего нам
у немцев заимствоваться; покуда-де они над «накоплением» корпят, мы, того гляди, и политическую-то экономию совсем упраздним 22. Так и упразднили… упразднители! Вот уже прослышит об вашем самохвальстве купец Колупаев, да quibus auxiliis и
спросит: а знаете ли вы, робята, как Кузькину сестрицу зовут? И придется вам на этот вопрос по сущей совести ответ держать.
— Ах, ты шельменок ты этакой; какие
у нее глазенки, — думает художник. — Отлично бы было посмотреть на нее ближе. — А как на тот грех, дверь из парикмахерской вдруг отворилась
у Ильи Макаровича под самым носом и высокий седой
немец с физиономией королевско-прусского вахмистра высунулся и сердито
спрашивает: «Was wollen Sie hier, mein Herr?» [Что вам здесь нужно, сударь? (нем.).]
— И того вы не имеете права делать: сами вы русская, отец
у него русский, и потому он должен оставаться русским, пока
у него собственного, личного какого-нибудь желания не явится по сему предмету; а то вдруг вы сделаете его, положим, каким-нибудь
немцем и протестантом, а он потом
спросит вас: «На каком основании, маменька, вы отторгнули меня от моей родины и от моей природной религии?» — что вы на это скажете ему?
Талантливый Григорьев сразу убедился, что без немецкого языка серьезное образование невозможно, и, при своей способности, прямо садился читать
немцев,
спрашивая у меня незнакомые слова и обороты.
— А если же он уф спальни? —
спросил тот самый
немец, который сомневался, какая
у него душа.
Вот
немец покрутился возле хургона и кричит: «Лейба, неси сюда овес!» Лейба, корчмарь, вынес ему четверть и
спрашивает: «А отчего бы вам
у меня в корчме не заночевать?
По глазам
немца видно, что он тоже хочет
спросить, не болит ли
у Надиного отца голова…
Платит он ему поштучно,
спрашивает в работе чистоты — и только: рассчитают, что следует, а там и распоряжайся жалованьем своим, как знаешь: хочешь, оброк высылай, а нет, так и пропей, пожалуй;
у них хозяину еще барыш, как работник загуляет: он ему в глухую пору каждый день в рубль серебра поставит, а нам, хозяевам, этого делать нельзя:
у нас, если парень загулял, так его надобно остановить, чтобы было чем барина в оброке удовлетворить да и в дом тоже выслать, потому что здесь все дело соседское, все на знати; а
немец ничего этого во внимание не берет…
Я
спросил его: судя по фамилии, он —
немец? Хозяин лукаво улыбнулся и рассказал мне, откуда
у него такая фамилия. Отец его был беглый крепостной, по фамилии Колосов. В бегах он получил прозвище Карась. С такой фамилией его, хозяина, и записали в метрические книги.
Немец долго не мог понять этой штуки и не нашел,
у кого бы
спросить ей объяснение, потому что, пока это происходило, в доме сник всякий след жизни, все огни везде погасли и все люди попрятались. Мертво, как в заколдованном замке, только луна светит, озаряя далекое поле, открывающееся за растворенными воротами, да мороз хрустит и потрескивает.
— Не важная сумма, не извольте беспокоиться. Я не за этим, верьте слову. А как, собственно, генерал Крафт завтра
спросят: был ли, и хоть они и не начальник мне прямой, а все нельзя их не уважать, ну и нрав
у них аккуратный… Из
немцев они… А тут и Анна Каранатовна пожелали книжки послушать…
у меня же случилась…
—
У немцев,
у англичан, им… там… на все… есть инструмент! Пастор — это человек, это член общества, а
у нас? Я вас
спрашиваю, вы священник, ну, скажите сами, пожалуйста: разве может иметь влияние учитель, стоящий умственно ниже ученика своего?