Неточные совпадения
Он прошел чрез залу
в прихожую, чтобы
попасть в коридор, а из него
в свою комнату.
Узналось все это после. А потом как-то мы ужинали у
В.М. Лаврова. Сергей Андреевич уезжал раньше других; мы вышли его проводить
в прихожую, подали ему шубу, его бобровая шапка лежала на столе, а рядом с шапкой
спал котенок.
Меж тем Передонов выбрался
в полутемную
прихожую, отыскал кое-как пальто и стал его надевать. От страха и волнения он не
попадал в рукава. Никто не пришел ему помочь. Вдруг откуда-то из боковой двери выбежала Юлия, шелестя развевающимися лентами, и горячо зашептала что-то, махая руками и прыгая на цыпочках. Передонов не сразу ее понял.
— Ступай,
спи! Ах ты, боже мой! — восклицала она, брезгливо отталкивая его. Он уходил от неё
в прихожую, где
спал, и всё более отдалялся внутренно, понемногу теряя своё бесформенное, тёпленькое чувство к ней. Лёжа
в постели, налитый обидой и острым, неприятным возбуждением, слышал, как Раиса густым, воркующим голосом пела задумчивую песню, всегда одну, и — звенит стекло бутылки, стукаясь о рюмку…
Поутру рано отправился он к частному; но сказали, что
спит; он пришел
в десять — сказали опять:
спит; он пришел
в одиннадцать часов — сказали: да нет частного дома; он
в обеденное время — но писаря
в прихожей никак не хотели пустить его и хотели непременно узнать, за каким делом и какая надобность привела и что такое случилось.
У нашего управляющего, Никиты Федорыча,
в Питере есть брат, такой же нравный; ходит он за барином; ну, вестимо, что говорить, сила! и другие-то люди из тамошних все ему сродни, заодно; как пришло наше письмо туда, известно, не прямо к барину: к людям сначала
попало; швацар какой-то, сведали мы опосля, принял; барину он уж как-то там передает… у меня брат
в Питирбурге-то у господ бывал…
в одной, говорит,
прихожей только-то народу, и-и-и… знамо, где уж тут дойти?
Он выходит ко мне
в прихожую, пережевывая бифштекс, и хладнокровно заявляет: «Я сейчас ужинаю, а после ужина лягу
спать; ехать поздно, поищите другого врача».
Я собирался уезжать. Жил я совсем один
в небольшом глинобитном флигеле
в две комнаты, стоявшем на отлете от главных строений. 1 октября был праздник покрова, — большой церковный праздник,
в который не работали. Уже с вечера накануне началось у рабочих пьянство. Утром я еще
спал.
В дверь постучались. Я пошел отпереть.
В окно
прихожей увидел, что стучится Степан Бараненко. Он был без шапки, и лицо глядело странно.
Эти посещения стали как бы порядком моей жизни и каждый раз происходили при одних и тех же обстоятельствах: с вечера, когда гости расходились по своим комнатам, я одетый бросался
в постель и несколько часов
спал; потом
в темноте шел
в прихожую, открывал наружную дверь и впускал его, уже стоявшего на площадке.