Неточные совпадения
Я жил с Витбергом в одном доме два года и после остался до самого отъезда постоянно в сношениях с ним. Он не
спас насущного куска
хлеба; семья его жила в самой страшной бедности.
— Получил-с; отец игумен сказали, что это все оттого мне представилось, что я в церковь мало хожу, и благословили, чтобы я, убравшись с лошадьми, всегда напереди у решетки для возжигания свеч стоял, а они тут, эти пакостные бесенята, еще лучше со мною подстроили и окончательно подвели. На самого на Мокрого
Спаса, на всенощной, во время благословения
хлебов, как надо по чину, отец игумен и иеромонах стоят посреди храма, а одна богомолочка старенькая подает мне свечечку и говорит...
— Поздно, боярыня! — отвечал Вяземский со смехом. — Я уже погубил ее! Или ты думаешь, кто платит за хлеб-соль, как я, тот может
спасти душу? Нет, боярыня! Этою ночью я потерял ее навеки! Вчера еще было время, сегодня нет для меня надежды, нет уж мне прощения в моем окаянстве! Да и не хочу я райского блаженства мимо тебя, Елена Дмитриевна!
Зять накупил тысяч на двадцать
хлеба, половину на деньги, половину в долг под тещину поруку; снарядил на ее же кредит баржи и отправился от пристани вниз по реке, но, как известно, беда одна не любит ходить, а всегда ведет за собою другую, и зять нашей старушки потонул,
спасая груз своего разбившегося каравана, и сразу нанес семейству старушки такой удар, что дела их зашатались.
— Случайно я нашел батюшку в Чортовом логовище, — отвечал он слабым голосом… — ты его
спасла! благодарю… я пришел за
хлебом.
— Купца не нужно! — сказала тетушка и встревожилась. —
Спаси, царица небесная! Благородный деньги твои промотает, да зато жалеть тебя будет, дурочка. А купец заведет такие строгости, что ты в своем же доме места себе не найдешь. Тебе приласкаться к нему хочется, а он купоны режет, а сядешь с ним есть, он тебя твоим же куском
хлеба попрекает, деревенщина!.. Выходи за благородного.
— А сами вы сколько наживете на этом? Хе? Вы ограбить хотите Иуду, кусок
хлеба вырвать у его детей? Я не могу! Я на площадь пойду, я кричать буду: Анна ограбил бедного Иуду!
Спасите!
Потом нищий с белыми глазами сказал: «
Хлеб твой хороший —
спаси бог».
— Тоже чужие, а жалко… Теперь пока они еще места найдут… А главное, баринок, сиротки Жаку жалко… Такой щуплый, беспризорный… А сердце в ем доброе, ваше благородие… Уж как он благодарил за
хлеб, за соль нашу матросскую. И век будут французы нас помнить, потому от смерти
спасли… Все человек забудет, а этого ни в жисть не забудет!
— Вряд ли, сударь!.. По-нашему, не может… Вот хоть бы нашу сторону взять… Сторона гужевая: от Волги четыреста, от Оки двести верст, реки, пристани далеко — надо все гужом. Вот в запрошлый год и уродились у нас
хлеба вдоволь, а промысла на ту пору позамялись… Мужик волком и взвыл, для того, что ему
хлебом одним не прожить… Крестьянско житье тоже деньгу просит.
Спаси, господи, и помилуй православных от недорода, да избавь, царю небесный, и от того, чтобы много-то
хлеба родилось.
— Меня не умилостивишь этими коленопреклонениями. Садись и выслушай мой совет, которым еще раз
спасаю тебя от маленького убытка и большого отчаяния. Пожалуй, чего доброго, ты из одного воза навяжешь себе пеньковый галстух. Слушай же. Купи пятьсот возов
хлеба и круп под каким-нибудь предлогом у своих соседей.