Неточные совпадения
— Вот, я даже записала два, три его парадокса, например: «Торжество
социальной справедливости будет началом духовной смерти людей». Как тебе нравится? Или: «Начало и конец жизни — в личности, а так как личность неповторима,
история — не повторяется». Тебе скучно? — вдруг спросила она.
— Я — смешанных воззрений. Роль экономического фактора — признаю, но и роль личности в
истории — тоже. Потом — материализм: как его ни толкуйте, а это учение пессимистическое, революции же всегда делались оптимистами. Без
социального идеализма, без пафоса любви к людям революции не создашь, а пафосом материализма будет цинизм.
«В сущности, есть много оснований думать, что именно эти люди — основной материал
истории, сырье, из которого вырабатывается все остальное человеческое, культурное. Они и — крестьянство. Это — демократия, подлинный демос — замечательно живучая, неистощимая сила. Переживает все
социальные и стихийные катастрофы и покорно, неутомимо ткет паутину жизни. Социалисты недооценивают значение демократии».
«
История — результат культурной деятельности интеллигенции. Конечно — так. Учение о роли классов в
истории? Это — одна из бесплодных попыток теоретического объяснения
социальных противоречий. Не буржуа, не пролетарии пишут
историю, а некто третий».
— Мне рассказала Китаева, а не он, он — отказался, — голова болит. Но дело не в этом. Я думаю — так: вам нужно вступить в
историю, основание: Михаил работает у вас, вы — адвокат, вы приглашаете к себе двух-трех членов этого кружка и объясняете им, прохвостам,
социальное и физиологическое значение их дурацких забав. Так! Я — не могу этого сделать, недостаточно авторитетен для них, и у меня — надзор полиции; если они придут ко мне — это может скомпрометировать их. Вообще я не принимаю молодежь у себя.
Среда, в которой он вращался, адвокаты с большим самолюбием и нищенской практикой, педагоги средней школы, замученные и раздраженные своей практикой, сытые, но угнетаемые скукой жизни эстеты типа Шемякина, женщины, которые читали
историю Французской революции, записки m-me Роллан и восхитительно путали политику с кокетством, молодые литераторы, еще не облаянные и не укушенные критикой, собакой славы, но уже с признаками бешенства в их отношении к вопросу о
социальной ответственности искусства, представители так называемой «богемы», какие-то молчаливые депутаты Думы, причисленные к той или иной партии, но, видимо, не уверенные, что программы способны удовлетворить все разнообразие их желаний.
В века новой
истории пытались рационализировать начало власти, создав теорию
социального договора.
Я старался повысить умственные интересы русской христианской молодежи, пробудить интерес хотя бы к
истории русской религиозной мысли, привить вкус к свободе, обратить внимание на
социальные последствия христианства.
В
истории, в
социальной жизни мы видим то же самое.
Но роль Вл. Соловьева в
истории русских
социальных идей и течений остается второстепенной.
Гоголь принадлежит не только
истории литературы, но и
истории русских религиозных и религиозно-социальных исканий.
Типичный народник по своему
социальному миросозерцанию, он остался индивидуальной и оригинальной фигурой в
истории русской
социальной мысли.
Приход разночинца — очень важное явление в
истории русских
социальных течений.
Мировая
социальная катастрофа, наступление социалистического рая — все это вывернутая наизнанку религиозная идея конца
истории, начало уже сверхисторического.
Но
социальный максимализм обычно принимает форму отрицания
истории.
Он никогда не задумывается о
социальной стороне той католической религии, которую принимает, никогда не думает о связи католичества с мировой
историей.
Активное отношение к концу
истории предполагает более или менее длительный период изменения структуры сознания, духовную и
социальную революцию ещё в историческом времени, которая не может совершиться одними человеческими силами, но не может совершиться и без человеческих сил, пассивным ожиданием.
На человеческих идеях о Боге отразились
социальные отношения людей, отношения рабства и господства, которыми полна человеческая
история.
Св. Людовик — явление редкое в
истории, редки и люди власти, отдавшие свою силу
социальным реформам во имя человека, а не возрастанию самой власти, могущества государства и нации.
История религии учит нас, что жертвоприношение богам было
социальным актом и означало ещё рабство человека.
Я никогда не был адептом толстовского учения и даже не очень любил толстовцев, но толстовское восстание против ложного величия и ложных святынь
истории, против лжи всех
социальных отношений людей проникло в моё существо.
Эта объективация совершается в
истории путем разнообразных форм социализации, т. е. отчуждения личных качеств и перенесения их на
социальные группы, где эти качества теряют реальный характер и приобретают характер символический.
Вся конфессиональная
история папизма основана на условной лжи и фальсификации, которая служит
социальной обработке мифа о папизме.
Думаю, что главное русло русской культурной жизни, когда время подошло к 60-м годам, было полно молодыми женщинами или зрелыми девушками этого именно этическо-социального типа.
История показала, что они, как сестры, жены и потом матери двух поколений, не помешали русскому обществу идти вперед.
Но Маркс и Энгельс учили, что произойдет скачок из царства необходимости в царство свободы и только тогда начнется настоящая
история, в которой человек —
социальный, конечно, человек — не будет детерминирован экономикой, но будет сам детерминировать экономику.
Все в
истории, в
социальной жизни есть продукт активности человека, человеческого труда, человеческой борьбы.
Церковь, как
социальный институт, как часть
истории, греховна, способна к падению и к искажению вечной истины христианства, выдавая временное и человеческое за вечное и божественное.
И церковь для него исключительно есть явление
социальное, определяемое средой и зараженное всеми болезнями господствующих в
истории классов.
История религии, связанной с
социальной средой, с
социальными внушениями и интересами, всегда занимала больше места и была сильнее, чем
история религии, связанной с откровением и духовной жизнью.
Огромный интерес в
истории русского самосознания, русской национальной идеи и русской
социальной идеи представляет судьба Герцена.
Лучший период в
истории русской церкви был период татарского ига, тогда она была наиболее духовно независима и в ней был сильный
социальный элемент.
Но отрицательно он предшественник коммунизма, он отрицает прошлое, традиции
истории, старую культуру, церковь и государство, отрицает всякое экономическое и
социальное неравенство, он громит привилегированные, господствующие классы, не любит культурную элиту.
История резко разделится на две части, на прошлое, детерминированное экономикой, когда человек был рабом, и на будущее, которое начнется с победы пролетариата и будет целиком определяться активностью человека,
социального человека, когда будет царство свободы.
Так строит свою жизнь Церковь, как
социальный институт, действующий в
истории.
Церковь, как организованный
социальный институт в
истории, подлежит законам объективированного мира, находится во власти утилитарности, в ней затемнена Истина.
Но форма аскезы и определение степени важности форм аскезы в
истории церкви очень зависели от
социальных влияний, и это искажало аскезу.
Авторитет играет огромную роль в
истории социальной обыденности.
У Бёме — исключительный перевес натурфилософии; у Баадера есть философия
истории и
социальная философия.
Формы семьи, столь текучие на протяжении человеческой
истории, всегда были формами
социального приспособления к условиям существования, к условиям хозяйствования в мире.
Полупросвещение, интеллигентское, пролетарское мышление видит в общественной жизни, с одной стороны, исключительно субъективные интересы людей и людских групп, их злую волю, их насилие и эксплуатацию, что и составляет содержание
истории, с другой стороны, борьбу против всего этого и безграничную возможность достигнуть совершенного
социального строя путем организованной и активной человеческой воли, пролетарской или интеллигентской.