Неточные совпадения
Правдин. Но особы высшего
состояния просвещают
детей своих…
— И завтра родится сын, мой сын, и он по закону — Каренин, он не наследник ни моего имени, ни моего
состояния, и как бы мы счастливы ни были в семье, и сколько бы у нас ни было
детей, между мною и ими нет связи.
— А на эти деньги он бы накупил скота или землицу купил бы за бесценок и мужикам роздал бы внаймы, — с улыбкой докончил Левин, очевидно не раз уже сталкивавшийся с подобными расчетами. — И он составит себе
состояние. А вы и я — только дай Бог нам свое удержать и
детям оставить.
Пропал бы, как волдырь на воде, без всякого следа, не оставивши потомков, не доставив будущим
детям ни
состояния, ни честного имени!» Герой наш очень заботился о своих потомках.
И позвольте вам наконец сказать по искренности, что детей-то своих вы не в
состоянии воспитать.
И осталась она после него с тремя малолетними
детьми в уезде далеком и зверском, где и я тогда находился, и осталась в такой нищете безнадежной, что я хотя и много видал приключений различных, но даже и описать не в
состоянии.
В дом, в котором была открыта подписка, сыпались деньги со всего Парижа как из мешка; но и дома наконец недостало: публика толпилась на улице — всех званий,
состояний, возрастов; буржуа, дворяне,
дети их, графини, маркизы, публичные женщины — все сбилось в одну яростную, полусумасшедшую массу укушенных бешеной собакой; чины, предрассудки породы и гордости, даже честь и доброе имя — все стопталось в одной грязи; всем жертвовали (даже женщины), чтобы добыть несколько акций.
— Позвольте, — не давая себя перебить, продолжал Игнатий Никифорович, — я говорю не за себя и за своих
детей.
Состояние моих
детей обеспечено, и я зарабатываю столько, что мы живем и полагаю, что и
дети будут жить безбедно, и потому мой протест против ваших поступков, позвольте сказать, не вполне обдуманных, вытекает не из личных интересов, а принципиально я не могу согласиться с вами. И советовал бы вам больше подумать, почитать…
Он вспомнил всё, что он видел нынче: и женщину с
детьми без мужа, посаженного в острог за порубку в его, Нехлюдовском, лесу, и ужасную Матрену, считавшую или, по крайней мере, говорившую, что женщины их
состояния должны отдаваться в любовницы господам; вспомнил отношение ее к
детям, приемы отвоза их в воспитательный дом, и этот несчастный, старческий, улыбающийся, умирающий от недокорма
ребенок в скуфеечке; вспомнил эту беременную, слабую женщину, которую должны были заставить работать на него за то, что она, измученная трудами, не усмотрела за своей голодной коровой.
…Сбитый с толку, предчувствуя несчастия, недовольный собою, я жил в каком-то тревожном
состоянии; снова кутил, искал рассеяния в шуме, досадовал за то, что находил его, досадовал за то, что не находил, и ждал, как чистую струю воздуха середь пыльного жара, несколько строк из Москвы от Natalie. Надо всем этим брожением страстей всходил светлее и светлее кроткий образ ребенка-женщины. Порыв любви к Р. уяснил мне мое собственное сердце, раскрыл его тайну.
Прошло с год, дело взятых товарищей окончилось. Их обвинили (как впоследствии нас, потом петрашевцев) в намерении составить тайное общество, в преступных разговорах; за это их отправляли в солдаты, в Оренбург. Одного из подсудимых Николай отличил — Сунгурова. Он уже кончил курс и был на службе, женат и имел
детей; его приговорили к лишению прав
состояния и ссылке в Сибирь.
Плантаторы обыкновенно вводят в счет страховую премию рабства, то есть содержание жены,
детей помещиком и скудный кусок хлеба где-нибудь в деревне под старость лет. Конечно, это надобно взять в расчет; но страховая премия сильно понижается — премией страха телесных наказаний, невозможностью перемены
состояния и гораздо худшего содержания.
Не будучи в
состоянии угомонить этот тайный голос, она бесцельно бродила по опустелым комнатам, вглядывалась в церковь, под сенью которой раскинулось сельское кладбище, и припоминала. Старик муж в могиле,
дети разбрелись во все стороны, старые слуги вымерли, к новым она примениться не может… не пора ли и ей очистить место для других?
Когда карета Хлудова в девять часов вечера подъехала, как обычно, к клубу и швейцар отворил дверку кареты, Хлудов лежал на подушках в своем цилиндре уже без признаков жизни.
Состояние перешло к его
детям, причем Миша продолжал прожигать жизнь, а его брат Герасим, совершенно ему противоположный, сухой делец, продолжал блестящие дела фирмы, живя незаметно.
При мне, например, в Александровске всякий раз во время обедни переднюю половину церкви занимали чиновники и их семьи; затем следовал пестрый ряд солдаток, надзирательских жен и женщин свободного
состояния с
детьми, затем надзиратели и солдаты, и уже позади всех у стены поселенцы, одетые в городское платье, и каторжные писаря.
О каких-либо работах не могло быть и речи, так как «только провинившиеся или не заслужившие мужской благосклонности» попадали на работу в кухне, остальные же служили «потребностям» и пили мертвую, и в конце концов женщины, по словам Власова, были развращаемы до такой степени, что в
состоянии какого-то ошеломления «продавали своих
детей за штоф спирта».
Законных семей в нем 121, свободных 14, и между законными женами значительно преобладают женщины свободного
состояния, которых здесь 103;
дети составляют треть всего населения.
От Келбокиани мы узнали, что умерла женщина свободного
состояния Ляликова, муж которой, поселенец, уехал в Николаевск; после нее осталось двое
детей, и теперь он, Келбокиани, живший у этой Ляликовой на квартире, не знает, что ему делать с
детьми.
19 октября 1889 г. на пароходе Добровольного флота «Владивосток» прибыло в Александровск 300 женщин свободного
состояния, подростков и
детей.
Мне однажды пришлось записывать двух женщин свободного
состояния, прибывших добровольно за мужьями и живших на одной квартире; одна из них, бездетная, пока я был в избе, всё время роптала на судьбу, смеялась над собой, обзывала себя дурой и окаянной за то, что пошла на Сахалин, судорожно сжимала кулаки, и всё это в присутствии мужа, который находился тут же и виновато смотрел на меня, а другая, как здесь часто говорят, детная, имеющая несколько душ
детей, молчала, и я подумал, что положение первой, бездетной, должно быть ужасно.
В третьей; каторжный, жена свободного
состояния и двое
детей; каторжный, жена свободного
состояния и дочь; каторжный, жена свободного
состояния и семеро
детей: одна дочь 16, другая 15 лет; каторжный, жена свободного
состояния и сын; каторжный, жена свободного
состояния и сын; каторжный, жена свободного
состояния и четверо
детей.
Для любителей я записал некоторые его выражения: транспорт скушан! напе! наперипе! угол! по рублю очко маз! в цвет и в масть, артиллерия!] рядом с ним на нарах его любовница-каторжная — вялое, сонное и жалкое на вид существо; далее каторжный, жена свободного
состояния и трое
детей; каторжный не семейный; каторжный, жена свободного
состояния и двое
детей; поселенец; каторжный, чистенький старичок с бритым лицом.
Он боялся, что темная голова
ребенка не в
состоянии будет усвоить картинного языка народной поэзии.
На этот быстрый вопрос я так же быстро ответил: «Русское сердце в
состоянии даже в самом враге своего отечества отличить великого человека!» То есть, собственно, не помню, буквально ли я так выразился… я был
ребенок… но смысл наверно был тот!
— Но, однако же, это дело важное; мы не
дети, и надо взглянуть положительно… Потрудитесь теперь объяснить, в чем заключается ваше
состояние?
Заваленный делами, постоянно озабоченный приращением своего
состояния, желчный, резкий, нетерпеливый, он не скупясь давал деньги на учителей, гувернеров, на одежду и прочие нужды
детей; но терпеть не мог, как он выражался, нянчиться с писклятами, — да и некогда ему было нянчиться с ними: он работал, возился с делами, спал мало, изредка играл в карты, опять работал; он сам себя сравнивал с лошадью, запряженной в молотильную машину.
Розанов отказался есть. Горничная убрала со стола и подала самовар. Розанов не стал пить и чаю. Внутреннее
состояние его делалось с минуты на минуту тревожнее. «Где они странствуют? Где мычется это несчастное
дитя?» — раздумывал он, чувствуя, что его оставляет не только внутренняя твердость, но даже и физические силы.
У
ребенка была головная водянка. Розанов определил болезнь очень верно и стал лечить внимательно, почти не отходя от больного. Но что было лечить!
Ребенок был в
состоянии совершенно беспомощном, хотя для неопытного человека и в
состоянии обманчивом. Казалось,
ребенок вот отоспится, да и встанет розовый и веселенький.
Ежеминутная опасность потерять страстно любимое
дитя и усилия сохранить его напрягали ее нервы и придавали ей неестественные силы и как бы искусственную бодрость; но когда опасность миновалась — общая энергия упала, и мать начала чувствовать ослабление: у нее заболела грудь, бок, и, наконец, появилось лихорадочное
состояние; те же самые доктора, которые так безуспешно лечили меня и которых она бросила, принялись лечить ее.
В такие минуты, когда мысль не обсуживает вперед каждого определения воли, а единственными пружинами жизни остаются плотские инстинкты, я понимаю, что
ребенок, по неопытности, особенно склонный к такому
состоянию, без малейшего колебания и страха, с улыбкой любопытства, раскладывает и раздувает огонь под собственным домом, в котором спят его братья, отец, мать, которых он нежно любит.
Не вы, мол, так
дети у вас ученые будут и всякое себе удовлетворение сделать будут в
состоянии.
Как ни уговаривал Прейн, как ни убеждал, как ни настаивал, как ни ругался — все было напрасно, и набоб с упрямством балованного
ребенка стоял на своем. Это был один из тех припадков, какие перешли к Евгению Константиновичу по наследству от его ближайших предков, отличавшихся большой эксцентричностью. Рассерженный и покрасневший Прейн несколько мгновений пристально смотрел на обрюзгшее, апатичное лицо набоба, уже погрузившегося в обычное полусонное
состояние, и только сердито плюнул в сторону.
Участь этих женщин, даже не умевших говорить по-русски, не привлекла к себе участия заводских палачей, и они мало-помалу дошли до последней степени унижения, до какого в
состоянии только пасть голодная, несчастная женщина, принужденная еще воспитывать голодных
детей.
Зато Аксинья Ивановна (о! сколь много негодовал на себя Иван Онуфрич за то, что произвел это
дитя еще в те дни, когда находился в «подлом»
состоянии, иначе нарек ли бы он ее столь неблагозвучным именем!) представляет из себя тип тонной и образованной девицы.
Лишившись жены, Петр Михайлыч не в
состоянии был расстаться с Настенькой и вырастил ее дома.
Ребенком она была страшная шалунья: целые дни бегала в саду, рылась в песке, загорала, как только может загореть брюнеточка, прикармливала с реки гусей и бегала даже с мещанскими мальчиками в лошадки. Ходившая каждый день на двор к Петру Михайлычу нищая, встречая ее, всегда говорила...
Теперь, когда Лизавете Николаевне было уже около двадцати двух лет, за нею смело можно было считать до двухсот тысяч рублей одних ее собственных денег, не говоря уже о
состоянии, которое должно было ей достаться со временем после матери, не имевшей
детей во втором супружестве.
А между тем как человеку женатому и с
детьми невозможно продолжать понимать жизнь так же, как он понимал ее, будучи
ребенком, так и человечеству нельзя уже, при совершившихся разнообразных изменениях: и густоты населения, и установившегося общения между разными народами, и усовершенствования способов борьбы с природой, и накопления знаний, — продолжать понимать жизнь попрежнему, а необходимо установить новое жизнепонимание, из которого и вытекла бы и деятельность, соответствующая тому новому
состоянию, в которое оно вступило или вступает.
Гостей надо было занимать, — и Надежде Васильевне казалось, что самый приятный и удобный разговор для учителя русского языка — разговор о
состоянии учебного дела, о реформе гимназий, о воспитании
детей, о литературе, о символизме, о русских журналах.
Но так как Егор Ильич ничего не в
состоянии узнать по лицу, то и находится теперь в полном восторге от кротости Фомы Фомича: настоящий
ребенок!
Наконец, получив в наследство село Степанчиково, что увеличило его
состояние до шестисот душ, он оставил службу и, как уже сказано было, поселился в деревне вместе с своими
детьми: восьмилетним Илюшей (рождение которого стоило жизни его матери) и старшей дочерью Сашенькой, девочкой лет пятнадцати, воспитывавшейся по смерти матери в одном пансионе, в Москве.
Прасковья Ивановна была очень довольна, бабушке ее стало сейчас лучше, угодник майор привез ей из Москвы много игрушек и разных гостинцев, гостил у Бактеевой в доме безвыездно, рассыпался перед ней мелким бесом и скоро так привязал к себе девочку, что когда бабушка объявила ей, что он хочет на ней жениться, то она очень обрадовалась и, как совершенное
дитя, начала бегать и прыгать по всему дому, объявляя каждому встречному, что «она идет замуж за Михаила Максимовича, что как будет ей весело, что сколько получит она подарков, что она будет с утра до вечера кататься с ним на его чудесных рысаках, качаться на самых высоких качелях, петь песни или играть в куклы, не маленькие, а большие, которые сами умеют ходить и кланяться…» Вот в каком
состоянии находилась голова бедной невесты.
Ей убедительно доказывали, что здоровье и самая жизнь будущего ее
дитяти зависит от
состояния ее здоровья и духа в настоящем ее положении.
В конце этого психологического процесса Маркушка настолько сросся с своей идеей, что существовал только ею и для нее. Он это сам сознавал, хотя никому не говорил ни слова. Удивление окружавших, что Маркушка так долго тянет, иногда даже смешило и забавляло его, и он смотрел на всех как на
детей, которые не в
состоянии никогда понять его.
Умаслив таким образом старуху, Елпидифор Мартыныч поехал к Елене, которая в это время забавлялась с сыном своим, держа его у себя на коленях. Князь сидел невдалеке от нее и почти с пламенным восторгом смотрел на малютку; наконец, не в
состоянии будучи удержаться, наклонился, вынул ножку
ребенка из-под пеленки и начал ее целовать.
— И вы в
состоянии были бы теперь вашего
ребенка отдать в общину?
— А потому заезжайте к ней, хоть завтра, что ли, и скажите ей, что я не сужу нисколько ее поступков; но за всю мою любовь к ней я прошу у ней одной милости — отдать мне
ребенка нашего. Я даю ей клятву, что сделаю его счастливым: я ему дам самое серьезное, самое тщательное воспитание. Княгиня, как вы знаете, очень добра и вполне заменит ему мать; наконец, мы сделаем его наследником всего нашего
состояния!
Как вспомню только, даже теперь, жизнь и
состояние жены в первое время, когда было трое, четверо
детей, и она вся была поглощена ими, — ужас берет.
Мужчина и женщина сотворены так, как животное, так, что после плотской любви начинается беременность, потом кормление, такие
состояния, при которых для женщины, так же как и для ее
ребенка, плотская любовь вредна.
— Я много раз тебе говорила, что пока я не могу кинуть мужа без надзора; ты должен понимать, что он
ребенок, а у него дед умирает, оставляя ему в наследство громадное
состояние, которое без меня все прахом разлетится! А вот, бог даст, я все это устрою, и пусть тогда он живет как знает; я весь свой нравственный долг исполню тогда в отношении его!
Она обняла свое ненаглядное
дитя, и поток нежных речей и ласк высказал ее внутреннее
состояние.