Неточные совпадения
По
рассказам Вареньки о том, что делала мадам Шталь и другие, кого она называла, Кити уже
составила себе план будущей жизни.
Максим Максимыч сел за воротами на скамейку, а я ушел в свою комнату. Признаться, я также с некоторым нетерпением ждал появления этого Печорина; хотя, по
рассказу штабс-капитана, я
составил себе о нем не очень выгодное понятие, однако некоторые черты в его характере показались мне замечательными. Через час инвалид принес кипящий самовар и чайник.
Но тут уж начинается новая история, история постепенного обновления человека, история постепенного перерождения его, постепенного перехода из одного мира в другой, знакомства с новою, доселе совершенно неведомою действительностью. Это могло бы
составить тему нового
рассказа, — но теперешний
рассказ наш окончен.
Тут прибавлю еще раз от себя лично: мне почти противно вспоминать об этом суетном и соблазнительном событии, в сущности же самом пустом и естественном, и я, конечно, выпустил бы его в
рассказе моем вовсе без упоминовения, если бы не повлияло оно сильнейшим и известным образом на душу и сердце главного, хотя и будущего героя
рассказа моего, Алеши,
составив в душе его как бы перелом и переворот, потрясший, но и укрепивший его разум уже окончательно, на всю жизнь и к известной цели.
Но эти люди, которые будут с самого начала
рассказа думать про моих Веру Павловну, Кирсанова, Лопухова: «ну да, это наши добрые знакомые, простые обыкновенные люди, как мы», — люди, которые будут так думать о моих главных действующих лицах, все-таки еще
составляют меньшинство публики.
Я решился писать; но одно воспоминание вызывало сотни других, все старое, полузабытое воскресало — отроческие мечты, юношеские надежды, удаль молодости, тюрьма и ссылка [
Рассказ о «Тюрьме и ссылке»
составляет вторую часть записок. В нем всего меньше речь обо мне, он мне показался именно потому занимательнее для публики. (Прим. А. И. Герцена.)] — эти ранние несчастия, не оставившие никакой горечи на душе, пронесшиеся, как вешние грозы, освежая и укрепляя своими ударами молодую жизнь.
Родился я, судя по
рассказам, самым обыкновенным пошехонским образом. В то время барыни наши (по-нынешнему, представительницы правящих классов) не ездили, в предвидении родов, ни в столицы, ни даже в губернские города, а довольствовались местными, подручными средствами. При помощи этих средств увидели свет все мои братья и сестры; не
составил исключения и я.
Чувство это в продолжение 3-месячного странствования по станциям, на которых почти везде надо было ждать и встречать едущих из Севастополя офицеров, с ужасными
рассказами, постоянно увеличивалось и наконец довело до того бедного офицера, что из героя, готового на самые отчаянные предприятия, каким он воображал себя в П., в Дуванкòй он был жалким трусом и, съехавшись месяц тому назад с молодежью, едущей из корпуса, он старался ехать как можно тише, считая эти дни последними в своей жизни, на каждой станции разбирал кровать, погребец,
составлял партию в преферанс, на жалобную книгу смотрел как на препровождение времени и радовался, когда лошадей ему не давали.
Люди, житье-бытье которых
составит предмет этого
рассказа, суть жители старгородской соборной поповки.
Степан Михайлыч, по всем
рассказам, по письмам Софьи Николавны и по ответу Ивана Петровича Каратаева
составил в своем уме весьма благоприятное мнение об Софье Николавне.
Рассказ об этом перевороте, конечно,
составляет одну из многознаменательнейших страниц в мордасовских летописях.
Я питал особенное пристрастие к театральным сочинениям и по
рассказам составил себе кое-какое понятие об их сценическом исполнении.
Впрочем, нечего об этом распространяться; все это могло бы
составить особый
рассказ, с особым колоритом, который я не хочу вставлять в эту повесть.
Граф, во всех своих действиях относительно Анны Павловны пока выжидавший, очень обрадовался намерению Эльчанинова уехать. Он очень хорошо видел, что тот не любит уже Мановскую и скучает ею, а приехавши в Петербург, конечно, сейчас же ее забудет, а потом… потом граф
составил по обыкновению план, исполнение которого мы увидим в дальнейшем ходе
рассказа.
Все это надо знать, чтобы
составить понятие о том, как мог жить и как действительно жил мелкотравчатый герой нашего
рассказа Алексашка, или, впоследствии, Александр Афанасьевич Рыжов, по уличному прозванию «Однодум».
Загоскин написал и напечатал 29 томов романов, повестей и
рассказов, 17 комедий и 1 водевиль. В бумагах его найдено немного: прекрасный
рассказ «Канцелярист» и несколько мелких статей, которые вместе с ненапечатанной комедией «Заштатный город»
составят, как я слышал, пятый и последний выход «Москвы и москвичей». [К сожалению, это ожидание доселе не исполнилось.]
— Исключение
составляют разве только одни его святочные
рассказы.
Вниманию этой великосветской дамы, которая открыла мне двери своего уважаемого дома, я был обязан трем причинам: во-первых, ей почему-то нравился мой
рассказ «Запечатленный ангел», незадолго перед тем напечатанный в «Русском вестнике»; во-вторых, ее заинтересовало ожесточенное гонение, которому я ряды лет, без числа и меры, подвергался от моих добрых литературных собратий, желавших, конечно, поправить мои недоразумения и ошибки, и, в-третьих, княгине меня хорошо рекомендовал в Париже русский иезуит, очень добрый князь Гагарин — старик, с которым мы находили удовольствие много беседовать и который
составил себе обо мне не наихудшее мнение.
Мы видим: перестрадав сверх меры, люди только сходят у Достоевского с ума, убивают себя, умирают, захлебываясь проклятиями. Там, где идея эта должна проявиться, Достоевский как раз замолкает. Раскольников на каторге очистился страданием, для него началась новая жизнь, «обновление» и «перерождение», но… Но «это могло
составить тему нового
рассказа, теперешний же
рассказ наш окончен». То же и относительно Подростка.
В конце романа Достоевский сообщает, что в Раскольникове произошел какой-то переворот, что он возродился к добру. «Это могло бы
составить тему нового
рассказа, но теперешний
рассказ наш окончен».
Очень рано я полюбил
рассказы моего старшего дяди о расколе в Нижегородской губернии и переписывал его докладную записку, которую он
составлял как чиновник особых поручений.
Тогда вообще в журналах не боялись больших романов, и мелкими
рассказами трудно было
составить себе имя.
Совместительство у нас есть очень старое и очень важное зло. Даже когда по существу как будто ничему не мешает, оно все-таки
составляет зло, — говорил некоторый знатный и правдивый человек и при этом рассказал следующий, по моему мнению, небезынтересный анекдотический случай из старого времени. — Дело идет о бывшем министре финансов, известном графе Канкрине. Я записал этот
рассказ под свежим впечатлением, прямо со слов рассказчика, и так его здесь и передам, почти теми же словами, как слышал.
Эта мысль мгновенно появилась в голове графа Алексея Петровича, когда он слушал
рассказ Кузьмы Терентьева. Он не только решил тотчас же приютить сироту Оленину, но даже быстро
составил план схоронить ее в надежном месте до поры, до времени.
У меня кое-что собрано для его характеристики; владеют также драгоценными в этом отношении материалами и другие, но в настоящем
рассказе, конечно, некстати подробно заниматься этим любопытным делом, которое должно
составить предмет особого сочинения.
Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз
рассказы об атаках и
составили себе определенное понятие о том, что̀ такое была атака, и ожидали точно такого же
рассказа, — или бы они не поверили ему, или, что̀ еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что̀ случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак.