Неточные совпадения
Он
еще не сделал никаких распоряжений, не высказал никаких мыслей, никому не
сообщил своих планов, а все уже понимали, что пришел конец.
—
Еще могу
сообщить вам, что ее отец сущий мерзавец. Он утопил моего папашу, как кошку какую-нибудь, прости господи. Он…
— Ну их, не поминайте; в Петербурге
еще не было; да и черт с ними! — вскричал он с каким-то раздражительным видом. — Нет, будемте лучше об этом… да, впрочем… Гм! Эх, мало времени, не могу я с вами долго остаться, а жаль! Было бы что
сообщить.
И что вы думаете,
сообщи я кому, пожалуй,
еще усумнится, такое дубье!
Уж кажется, что вполне: этакие-то вещи вам задаром
сообщаю, да
еще награждения за это не требую, хе-хе!
Потом, уже достигнув зрелого возраста, прочла она несколько книг содержания романтического, да недавно
еще, через посредство господина Лебезятникова, одну книжку «Физиологию» Льюиса [«Физиология» Льюиса — книга английского философа и физиолога Д. Г. Льюиса «Физиология обыденной жизни», в которой популярно излагались естественно-научные идеи.] — изволите знать-с? — с большим интересом прочла, и даже нам отрывочно вслух
сообщала: вот и все ее просвещение.
Еще зимой один знакомый ему студент, Покорев, уезжая в Харьков,
сообщил ему как-то в разговоре адрес старухи Алены Ивановны, если бы на случай пришлось ему что заложить.
А главное, об этом ни слова никому не говорить, потому что бог знает
еще что из этого выйдет, а деньги поскорее под замок, и, уж конечно, самое лучшее во всем этом, что Федосья просидела в кухне, а главное, отнюдь, отнюдь, отнюдь не надо
сообщать ничего этой пройдохе Ресслих и прочее и прочее.
— Вы не можете представить себе, что такое письма солдат в деревню, письма деревни на фронт, — говорил он вполголоса, как бы
сообщая секрет. Слушал его профессор-зоолог, угрюмый человек, смотревший на Елену хмурясь и с явным недоумением, точно он затруднялся определить ее место среди животных. Были
еще двое знакомых Самгину — лысый, чистенький старичок, с орденом и длинной поповской фамилией, и пышная томная дама, актриса театра Суворина.
— Разве? Очень хорошо… то есть хорошо, что не
сообщали, — добавил он,
еще раз пожав руку Самгина. — Ну, я — ухожу. Спасибо за хлеб-соль!
В самом деле, пора было ехать домой. Мать писала письма, необычно для нее длинные, осторожно похвалила деловитость и энергию Спивак,
сообщала, что Варавка очень занят организацией газеты. И в конце письма
еще раз пожаловалась...
Клим никогда
еще не был на этой улице, он хотел
сообщить об этом историку, но — устыдился. Дверь крыльца открыла высокая, седоволосая женщина в черном, густобровая, усатая, с неподвижным лицом.
Но в просьбе вашей
сообщить мое мнение собственно об этой идее должен вам решительно отказать: во-первых, на письме не уместится, а во-вторых — и сам не готов к ответу, и мне надо
еще это переварить.
— Потом я, может быть, вам
сообщу подробнее об этой нашей встрече, но теперь нахожу нужным предупредить вас, — загадочно проговорил Васин, — что он показался мне тогда как бы в ненормальном состоянии духа и… ума даже. Впрочем, я и
еще имел один визит, — вдруг улыбнулся он, — сейчас перед вами, и тоже принужден был заключить об не совсем нормальном состоянии посетителя.
После этого и жильцы разошлись по своим комнатам и затворились, но я все-таки ни за что не лег и долго просидел у хозяйки, которая даже рада была лишнему человеку, да
еще с своей стороны могущему кое-что
сообщить по делу.
Зверева (ему тоже было лет девятнадцать) я застал на дворе дома его тетки, у которой он временно проживал. Он только что пообедал и ходил по двору на ходулях; тотчас же
сообщил мне, что Крафт приехал
еще вчера и остановился на прежней квартире, тут же на Петербургской, и что он сам желает как можно скорее меня видеть, чтобы немедленно
сообщить нечто нужное.
Все встали, и на возвышение залы вышли судьи: председательствующий с своими мускулами и прекрасными бакенбардами; потом мрачный член суда в золотых очках, который теперь был
еще мрачнее оттого, что перед самым заседанием он встретил своего шурина, кандидата на судебные должности, который
сообщил ему, что он был у сестры, и сестра объявила ему, что обеда не будет.
Впрочем, о старшем, Иване,
сообщу лишь то, что он рос каким-то угрюмым и закрывшимся сам в себе отроком, далеко не робким, но как бы
еще с десяти лет проникнувшим в то, что растут они все-таки в чужой семье и на чужих милостях и что отец у них какой-то такой, о котором даже и говорить стыдно, и проч., и проч.
«Он падал мне в ноги и целовал мои ноги, —
сообщал нам сам подсудимый в ту минуту, когда
еще не сознавал некоторой для себя невыгоды в таком сообщении, — это курица в падучей болезни», — выразился он про него своим характерным языком.
Другой знак
сообщили мне на тот случай, если что экстренное произойдет: сначала два раза скоро: тук-тук, а потом, обождав
еще один раз, гораздо крепче.
Предстояло
еще выслушать несколько свидетелей, которые, вероятно, ничего особенного не могли
сообщить ввиду всего, что было уже сообщено.
Ты
еще в таких летах, что тебе нельзя всего знать, что большие знают, прибегу — все расскажу, что можно тебе
сообщить.
Он же
сообщил о сем сведении
еще до катастрофы подсудимому и его брату Ивану Федоровичу.
Он ясно и настойчиво передал нам, очнувшись, на расспросы наши, что в то
еще время, когда, выйдя на крыльцо и заслышав в саду некоторый шум, он решился войти в сад чрез калитку, стоявшую отпертою, то, войдя в сад,
еще прежде чем заметил вас в темноте убегающего, как вы
сообщили уже нам, от отворенного окошка, в котором видели вашего родителя, он, Григорий, бросив взгляд налево и заметив действительно это отворенное окошко, заметил в то же время, гораздо ближе к себе, и настежь отворенную дверь, про которую вы заявили, что она все время, как вы были в саду, оставалась запертою.
— То ли
еще узрим, то ли
еще узрим! — повторили кругом монахи, но отец Паисий, снова нахмурившись, попросил всех хотя бы до времени вслух о сем не
сообщать никому, «пока
еще более подтвердится, ибо много в светских легкомыслия, да и случай сей мог произойти естественно», — прибавил он осторожно, как бы для очистки совести, но почти сам не веруя своей оговорке, что очень хорошо усмотрели и слушавшие.
— Я должен вам
сообщить, — произнес тоже дрожащим голосом Алеша, — о том, что сейчас было у него с отцом. — И он рассказал всю сцену, рассказал, что был послан за деньгами, что тот ворвался, избил отца и после того особенно и настоятельно
еще раз подтвердил ему, Алеше, идти «кланяться»… — Он пошел к этой женщине… — тихо прибавил Алеша.
Алексей Федорович Карамазов был третьим сыном помещика нашего уезда Федора Павловича Карамазова, столь известного в свое время (да и теперь
еще у нас припоминаемого) по трагической и темной кончине своей, приключившейся ровно тринадцать лет назад и о которой
сообщу в своем месте.
Надо было идти дальше, но как-то не хотелось: спутники мои устали, а китайцы были так гостеприимны. Я решил продневать у них
еще одни сутки — и хорошо сделал. Вечером в этот день с моря прибежал молодой удэгеец и
сообщил радостную весть: Хей-ба-тоу с лодкой возвратился назад и все имущество наше цело. Мои спутники кричали «ура» и радостно пожимали друг другу руки. И действительно, было чему радоваться; я сам был готов пуститься в пляс.
От хозяина фанзы мы узнали, что находимся у подножия Сихотэ-Алиня, который делает здесь большой излом, а река Тютихе течет вдоль него. Затем он
сообщил нам, что дальше его фанзы идут 2 тропы: одна к северу, прямо на водораздельный хребет, а другая — на запад, вдоль Тютихе. До истоков последней оставалось
еще 12 км.
Действительно, он сказал правду: комната была не только не очень хороша, но прескверная. Выбора не было; я отворил окно и сошел на минуту в залу. Там все
еще пили, кричали, играли в карты и домино какие-то французы. Немец колоссального роста, которого я видал, подошел ко мне и спросил, имею ли я время с ним поговорить наедине, что ему нужно мне
сообщить что-то особенно важное.
Я был похож на человека, которого вдруг разбудили середь ночи и
сообщили ему, прежде чем он совсем проснулся, что-то страшное: он уже испуган, дрожит, но
еще не понимает, в чем дело.
— А вы, наоборот, понравились, —
сообщила она лукаво, искоса глядя на меня своими серыми глазами. — Лена говорит, что приятно видеть с нашем городке такого воспитанного молодого человека…
Еще бы. Ведь вы «из губернии».
Не знаю, какие именно «большие секреты» она
сообщила сестре, но через некоторое время в городе разнесся слух, что Басина внучка выходит замуж. Она была немного старше меня, и восточный тип делал ее
еще более взрослой на вид. Но все же она была
еще почти ребенок, и в первый раз, когда Бася пришла к нам со своим товаром, моя мать сказала ей с негодующим участием...
Еще третьего дня генерал
сообщил своему семейству карточку князя; эта карточка возбудила в Лизавете Прокофьевне уверенность, что и сам князь прибудет в Павловск для свидания с ними немедленно вслед за этою карточкой.
Князь помнил это посещение к нему доктора; он помнил, что Лебедев
еще накануне приставал к нему, что он нездоров, и когда князь решительно отказался от медицины, то вдруг явился с доктором, под предлогом, что сейчас они оба от господина Терентьева, которому очень худо, и что доктор имеет кое-что
сообщить о больном князю.
Вера обещалась; князь начал с жаром просить ее никому об этом не
сообщать; она пообещалась и в этом, и, наконец, когда уже совсем отворила дверь, чтобы выйти, князь остановил ее
еще в третий раз, взял за руки, поцеловал их, потом поцеловал ее самое в лоб и с каким-то «необыкновенным» видом выговорил ей: «До завтра!» Так по крайней мере передавала потом Вера.
Князь, разумеется, в состоянии был оценить и оценил всю степень участия к нему генеральши и ее дочерей и, конечно,
сообщил им искренно, что и сам он сегодня же,
еще до посещения их, намерен был непременно явиться к ним, несмотря ни на болезнь свою, ни на поздний час.
Я
еще не верю, сам не верю, уверяю вас; я
еще сомневаюсь, потому что Гаврила Ардалионович не успел
еще сообщить мне всех подробностей, но что Чебаров каналья, то в этом уже нет теперь никакого сомнения!
Он, впрочем, любезно и подробно
сообщил обо всем князю: тот многого
еще не знал, и это был первый вестник из дома.
Так как Настасья Филипповна тоже ни разу
еще не
сообщала ему о том, что встречала «с тех пор» Рогожина, то князь и заключил теперь, что Рогожин нарочно почему-нибудь на глаза не кажется. Весь этот день он был в сильной задумчивости; Настасья же Филипповна была необыкновенно весела весь тот день и в тот вечер.
Когда все разошлись, Келлер нагнулся к Лебедеву и
сообщил ему: «Мы бы с тобой затеяли крик, подрались, осрамились, притянули бы полицию; а он вон друзей себе приобрел новых, да
еще каких; я их знаю!» Лебедев, который был довольно «готов», вздохнул и произнес: «Утаил от премудрых и разумных и открыл младенцам, я это говорил
еще и прежде про него, но теперь прибавляю, что и самого младенца бог сохранил, спас от бездны, он и все святые его!»
— Экая она болтушка, прости господи! — проворчала Марфа Тимофеевна, — чай, под секретом тебе
сообщила, что вот, мол, какой навертывается жених. Шушукала бы с своим поповичем; нет, видно, ей мало. И ведь нет
еще ничего, да и слава богу! а она уже болтает.
Нам всем жаль, что нашего народу никого не придется угостить. Разве удастся залучить фотографа, но и то
еще не верно. Сестра останется у нас, пока я не соберусь в Нижний, куда должна заехать за мной жена, осмотревши костромское именье. — Это уже будет в половине июня. Так предполагается навестить Калугу и Тулу с окрестностями… [В Калуге жили Оболенский и Свистунов, в Туле — Г. С. Батеньков. В письме
еще — о болезни Ф. М. Башмакова в Тобольске (Пущину
сообщили об этом его сибирские корреспонденты).]
Измайлов до того был в заблуждении, что, благодаря меня за переводы, просил
сообщить ему для его журнала известия о петербургском театре: он был уверен, что я живу в Петербурге и непременно театрал, между тем как я сидел
еще на лицейской скамье.
Мы с ним постоянно были в дружбе, хотя в иных случаях розно смотрели на людей и вещи; откровенно
сообщая друг другу противоречащие наши воззрения, [В рукописи после этого густо зачеркнуто несколько строк; в этом абзаце зачеркнуто
еще несколько отдельных строк.] мы все-таки умели их сгармонировать и оставались в постоянном согласии.
Еще P. S. Не стесняйтесь
сообщать сведения всякие, там после разберемся, а если случится ошибка, то каждый может оправдаться».
Он
еще завернул раза три к маркизе и всякий раз заставал у нее Сахарова. Маркиза ему искала места. Розанову она тоже взялась протежировать и отдала ему самому письмо для отправления в Петербург к одному важному лицу. Розанов отправил это письмо, а через две недели к нему заехал Рациборский и привез известие, что Розанов определен ординатором при одной гражданской больнице;
сообщая Розанову это известие, Рациборский ни одним словом не дал почувствовать Розанову, кому он обязан за это определение.
Я смутился
еще более и
сообщил мое недоумение Евсеичу; он сам попробовал посмотреть на картину с разных сторон, сам заметил и дивился ее странному свойству, но в заключение равнодушно сказал: «Уж так ее живописец написал, что она всякому человеку в глаза глядит».
— А вот, кстати, я
еще забыл вам
сообщить, — отнесся он к Вихрову, — я по вашему делу заезжал также и к Плавину, он тоже все это знает и хлопочет за вас; потом я в клубе видел разные другие их власти и говорил им, чтобы они, по крайней мере, место дали вам приличное, а то, пожалуй, писцом вас каким-нибудь определят.
Я
еще сегодня хотел было вам
сообщить мой проект насчет ваших родных, из которого бы вы увидали… но довольно!