Неточные совпадения
Он взял ее руку.
Соня слабо
улыбнулась.
Вдруг подле него очутилась
Соня. Она подошла едва слышно и села с ним рядом. Было еще очень рано, утренний холодок еще не смягчился. На ней был ее бедный, старый бурнус и зеленый платок. Лицо ее еще носило признаки болезни, похудело, побледнело, осунулось. Она приветливо и радостно
улыбнулась ему, но, по обыкновению, робко протянула ему свою руку.
— Все вздор!.. Вот что,
Соня (он вдруг отчего-то
улыбнулся, как-то бледно и бессильно, секунды на две), — помнишь ты, что я вчера хотел тебе сказать?
— А меня прислала сестрица
Соня, — отвечала девочка, еще веселее
улыбаясь.
Соня. Не уходите, крестненький… Когда ты объяснялся мне, я всякий раз задыхалась от радости, но я была скована предрассудками; отвечать тебе правду мне мешало то же самое, что теперь мешает моему отцу
улыбаться Елене. Теперь я свободна…
— Ну, этого ты никак не знаешь, — сказал Николай; — но мне надо поговорить с ней. Что́ за прелесть, эта
Соня! — прибавил он
улыбаясь.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала.
Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз,
улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого-то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
«Это прежде была
Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее, и
улыбнулся.
«Что я за глупость сказал однако губернаторше!» вдруг зa ужином вспомнилось Николаю. «Она точно сватать начнет, а
Соня?…» И прощаясь с губернаторшей, когда она
улыбаясь еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», — он отвел ее в сторону...
Слева была вода — река большая, справа — крыльцо; на крыльце были люди, прислуга, и какая-то румяная, с большою черною косой, девушка, которая неприятно-притворно
улыбалась, как показалось княжне Марье (это была
Соня).
В гостиной кипел самовар на круглом столе. Перед ним сидела Наталья Николаевна.
Соня морщилась и
улыбалась под рукой матери, щекотавшей ее, когда отец и сын с сморщенными оконечностями пальцев и лоснящимися щеками и лбами (у отца особенно блестела лысина), с распушившимися белыми и черными волосами и сияющими лицами вошли в комнату.
Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые,
улыбаясь, стояли у клавикорд.
— Вот пустяки, — сказала
Соня, принимая у него стакан и
улыбаясь, как она всему
улыбалась, — старое гнездо отлично.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно
улыбнулась.
Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера.
Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.