Скажи прошлому «прощай»

Ксения Любимова, 2013

Поначалу это дело показалось Эрику Петрову довольно простым. Но чем глубже он вникал в загадочную историю, тем больше находил в ней странностей и несуразностей. У Эрика возникло ощущение, что кто-то наблюдает за его действиями со стороны и тихо посмеивается над ним, знаменитым сыщиком, внуком самого Эркюля Пуаро! Марише, его помощнице, наоборот, все казалось более-менее ясно. Письма с угрозами, пришедшие трем подругам детства Светлане, Василисе и Рае, явно дело рук их общего знакомого, которому просто захотелось пошутить. А в итоге произошла трагедия – уже погибли две женщины, жизнь третьей под угрозой. Только Эрик всерьез заинтересовался любителем эпистолярного жанра. И, как всегда, оказался прав…

Глава 5

Голубев прибыл через полчаса. Он с жадностью накинулся на обед, приготовленный Настей, и ни разу не заикнулся, что зря теряет время.

— Ты получил карточку? — поинтересовалась Мариша.

— Нет, сказали, в конце недели, — с набитым ртом ответил тот.

«Понятно теперь, почему Голубев накинулся на еду, — решила она, — когда еще удастся поесть…»

— Я устал как собака, — пояснил он, когда наконец съел все, что было у него в тарелке.

— А от чего устают собаки? — спросила Женя, стараясь не улыбаться.

— Кто их знает?

— Тогда почему так говоришь?

— Все говорят, и я говорю.

— А когда ты не устаешь, тогда ты кто?

— Кто? — Голубев задумался.

— Он мышь, — ответила за него Настя. — Серый, противный мышь!

— Ну, знаешь… — обиделся следователь. — Я же тебя не оскорбляю!

— А с каких пор констатация факта является оскорблением? — засмеялась девушка. — Да шучу я, шучу!

— Вечно у тебя так! — проворчал Голубев. — Сначала наговорит с три короба, а потом, видите ли, пошутила…

— А ты не обращай внимания на женские разговоры, — посоветовал ему Эрик. — Ты же знаешь, слушать женщин — себя не уважать, — и он подмигнул Марише. — Я, например, женщин никогда не слушаю, я с ними разговариваю, — шепотом добавил он.

Голубев приободрился.

— Никакой благодарности за мой тяжкий труд! — уже спокойнее сказал он. — Работаю, работаю, как волк, а толку?

— Ты уж определись, кто ты — собака или волк, — снова засмеялась Настя. — Конечно, эти животные похожи, но характеры-то у них разные. Нам нужно знать, с кем мы имеем дело. А то мало ли что произойдет…

— Это называется, девушка ничем не занята! — в сердцах воскликнул Голубев, доедая кусок бисквитного торта. — Целыми днями слоняется по дому и мается от скуки, — добавил он, переходя к блинчикам с мясом. — Ладно, находишь время доехать до магазина и купить полуфабрикатов.

— Вообще-то я в магазин сегодня не ездила! — суровым голосом заметила Настя.

— Так, значит, ты меня вчерашней едой кормишь? — возмутился следователь.

— Обижаешь! Все это я приготовила сегодня сама.

— Сама? И когда только успела, — вырвалось у него.

— Попробуй, догадайся, — рявкнула Настя. — Не угадаешь, лишу остального.

— Ладно, не обижайся. Это я так, пошутил…

— Расскажи-ка, как прошла встреча с генералом, — решил разбавить разговор Эрик. — А то сидишь уже полчаса, а так ничего и не сказал.

— О, генерал! — оживился следователь. — Все прошло прекрасно! Мне дали новую должность. Я теперь руководитель следственного отдела.

— Ох, ты! — тихо выдохнула Настя. — Не повезло отделу.

— Генерал еще раз лично поблагодарил меня за прекрасно выполненную работу и передал приказ о моем назначении, — добавил следователь.

— Я надеюсь, ты не забыл сказать, что я тоже принимал участие в расследовании? — пряча в усах улыбку, спросил Эрик.

Голубев замер.

— А надо было?

— Хотелось бы, конечно… Все-таки несколько дней потратил.

— Извини, Эрик, — смутился Голубев, — вылетело из головы. Но я обязательно скажу. Как только увижу генерала.

— Скорее всего, он его долго не увидит, — прошептала Мариша, и Настя хихикнула.

— Ничего нового по нашему делу нет? — сменил тему сыщик.

— Кое-что обнаружилось, — встрепенулся Голубев. — Я же теперь начальник, мне информацию доставляют быстро.

— Так что там?

— Нашлась машина, под колесами которой, предположительно, погибла Василиса Слепнева.

— Что за машина?

— Обычная «шестерка». Ее бросили на обочине дороги неподалеку от места преступления. Скорее всего, машиной никто бы не заинтересовался, если бы хозяин не заявил в полицию. Утром мы получили заявление об угоне. А через час сотрудник патрульной службы наткнулся на машину. Вызвали хозяина. Мужик приехал, осмотрел машину и расстроился — передний бампер был помят, со следами крови, фара разбита, колесо спущено. Он уверял, что оставлял машину в идеальном состоянии. В общем, взяли образцы крови и отправили в лабораторию. Группа крови совпадает с кровью погибшей. Сейчас делают дополнительные анализы, но уже с уверенностью можно сказать, что это та самая машина, на которой и был совершен наезд.

— Откуда такая уверенность?

— За последнюю неделю аварий со смертельным исходом зарегистрировано не было. Эта «шестерка» — единственная, которая оказалась разбитой, но при этом факт аварии не был зарегистрирован. Отсюда напрашивается закономерный вывод… — и Голубев с непроницаемым видом принялся допивать кофе.

— Видала, как изменился наш страж правопорядка! — снова прошептала Мариша.

— А я-то ему бесплатно кофе наливаю, — покачала головой Настя и прыснула.

— А где был хозяин, когда его машину угоняли? — поинтересовался Эрик.

— Хозяин был в командировке. Он приехал только на рассвете и сразу забил тревогу.

— Сколько он отсутствовал?

— Две недели. Он работает дальнобойщиком. Мы уже посмотрели его командировочный лист. Пока сомневаться в его словах не приходится. Да и с какого бока может быть этот мужик? Солонский Эдуард Петрович… Слыхали когда-нибудь, чтобы у дальнобойщиков были такие фамилии?

— Один раз мне пришлось общаться с человеком, который был врачом родильного отделения, — отозвался Эрик. — Его фамилия была Мертвищев. А звали его Соломон Архипович. Представляете реакцию, когда он знакомился с будущими мамочками? А женщины перед родами очень впечатлительные… Многие просто разворачивались и уходили из роддома, считая, что это плохое предзнаменование — рожать у такого специалиста. В итоге он перестал называть свою фамилию, а имя «Соломон» преобразовал в «Семен».

— Чего только не бывает в жизни… — философски заметила Евгения.

— Ты уже вступил в должность? — поинтересовалась Мариша у разомлевшего следователя.

— Практически да. Если вспомнить, что я приехал на работу только после обеда, то времени для этого у меня было совсем немного. Но указания по ремонту кабинета я уже дал, секретаршу одобрил, кофе попробовал, так что в целом все неплохо. Если не считать, что меня который день мучают неопознанными трупами.

— И много трупов? — усмехнулся Эрик.

— Есть парочка. Ты же знаешь, в нашем городе такое явление — редкость. Поэтому у меня лишняя головная боль.

— Их не опознали?

— Пока нет. Скорее всего, люди были одинокие, пока их кто-нибудь хватится…

— Оба мужчины?

— Оба мужчины, — кивнул Голубев, — среднего возраста, без особых примет.

— Сложная у тебя работа, — сказала Женя, с вызовом поглядывая на следователя.

— Да, непростая, — лопаясь от гордости, кивнул Голубев. — Но я стараюсь, не даю себе раскисать.

— А если бы я пришла к тебе с просьбой найти потенциального убийцу моей матери, что бы ты сказал?

— Ну, милая моя, — сказал Голубев. — Нет трупа, нет дела.

— Вот видите! — Женя повернулась к сыщику. — А вы говорите, полиция…

— А что полиция? — засуетился следователь. — Что он говорил про полицию? Хорошее или плохое?

— Женя беспокоится за жизнь своей мамы, и я посоветовал ей обратиться в полицию. А она отказалась, сказав, что у нее даже заявление не возьмут.

— Все правильно, — развел руками Голубев. — На каком основании будут возбуждать дело?

— Маме пришло письмо со словами: «Готовься к смерти», — пояснила девушка.

— И все? — уточнил он.

— Все. А этого мало?

— Это бред сумасшедшего. Вот что я скажу. Такие письма приходят миллионам людей ежедневно. Если мы на каждое будем обращать внимание, то нам придется заниматься только такими письмами. А когда решать другие вопросы?

— Я так и подумала, — кивнула Женя. — Поэтому и обратилась к Эрику.

— И правильно. Пусть наш многоуважаемый сыщик ищет сочинителей писем. А у полицейских и следователей есть более важные дела.

— Нет, ну какой нахал! — задохнулась от возмущения Мариша. — Он уже забыл, кому обязан своей должностью!

— Ничего, — ответила Настя, — ему еще придется обратиться к Эрику за помощью. Было бы здорово, если бы он ему отказал.

— Эрик сумасшедший. Он не обижается на такие вещи. Для него есть дело и есть личные отношения. И путать их он никогда не станет.

— Жаль… Но я сейчас подпорчу настроение нашему герою. Алексей, можно тебя на минутку, — обратилась она к Голубеву.

— Слушаю тебя.

— Ты ведь сказал нам, что Женя тебя больше не интересует? Не так ли?

— Я так сказал? — удивился мужчина.

— Да, вчера, когда изрядно выпил.

— А что я сказал?

— Ты говорил, что она для тебя слишком молода, в голове у нее ветер, и вообще она не твоего круга.

— Я так говорил?!

— Ну не я же! А еще попросил, чтобы мы ей это передали. Тебе, мол, самому неудобно.

— И вы передали? — затаил он дыхание.

— Пришлось, — притворно вздохнула Настя. — Мы же всегда стараемся выручать друзей.

— И что она ответила?

— Она сказала: очень жаль. Мне он был интересен. Но два раза в одну и ту же реку я не вхожу. Нет так нет! Найдутся и другие достойные кандидатуры.

— Эх, поторопились вы, девчонки, — с трудом выговорил Голубев. — Мне она понравилась. Конечно, вряд ли бы у меня с ней что-то получилось…

— Почему вряд ли?

— Вы же сами знаете, какая у меня зарплата. Скорее всего, я бы ее не устроил в качестве главы семьи.

— Я думаю, твоя зарплата ее мало волнует, — с притворным сожалением сказала Настя.

— Почему?

— У нее своих денег достаточно. Бизнес. Да еще старинный особняк, оборудованный на современный лад. Ты бы купался как сыр в масле, женившись на ней.

— Откуда вы знаете? — разом вспотел Голубев.

— Так она нам все рассказала. И даже фотографии семьи показывала.

— Девчонки, вспомните хорошенько, — взмолился Голубев, — она точно сказала, что не станет продолжать знакомство с тем, кто дал ей от ворот поворот?

— Конечно! Что мы, выдумывать будем? Скажи, Мариша!

— Да, да! Она так и сказала. А особняк у нее наверняка высший класс! Мы, кстати, на днях поедем туда в гости. Познакомимся с мамой.

— С мамой… — повторил Голубев. — Я тоже хочу познакомиться с мамой.

— Попроси Эрика, может, он и тебя возьмет с собой. Если, конечно, ты пообещаешь поддержку в Женином деле со стороны полиции.

— Ну, в порядке исключения можно…

— Поговори с Эриком, — повторила Настя и, хихикая, вернулась обратно на диван, увлекая за собой Маришу.

— Вот теперь пусть помучается, — потерла она руки. — Голубеву нужно периодически давать встряску. Иначе он совсем зазнается.

— Что вы сказали нашему лучшему другу? — поинтересовался Эрик, поглядывая на следователя.

— Кому? — приподняла брови Настя. — А, ты имеешь в виду Голубева? Так… Ничего особенного.

— Я так и понял, — кивнул сыщик. — То-то вид у него совсем убитый. Женя, — обратился он к девушке, — фамилия Солонский вам ни о чем не говорит?

— Это вы о хозяине машины? Нет, я в первый раз ее слышу.

— Нужно будет уточнить у мужа погибшей. Может, он что-нибудь знает. Хотя я больше чем уверен, что машину угнали и совершили на ней наезд. Вопрос только в том, было ли это сделано специально или наезд — простое совпадение.

— У Василисы не было мужа, — сказала Евгения. — Она жила одна. В свое время она долго выбирала спутника жизни, придиралась к каждому недостатку и в результате отвергла всех женихов. А женихи — это такая составляющая, которая имеет тенденцию заканчиваться! — девушка широко улыбнулась.

— Какая интересная трактовка, — заметил Эрик.

— Это мой папа так говорил. Он не очень одобрял мамину дружбу с Василисой. И постоянно пытался промыть маме мозги по поводу места женщины в этом мире. Он считал, что роль женщины — это мать и жена. А наиболее популярное место ее пребывания — это кухня и спальня.

— Ваш папа точно знал, чего хотел, — ехидно заметил сыщик.

— Да, это так! — рассмеялась Женя. — И именно поэтому он выбрал мою маму, вы это хотите сказать? Мама часто подшучивала над ним по этому поводу. Говорила, что он остановил свой выбор на ней, потому что она как нельзя точно соответствовала его идеалу. И на кухне кашеварит, и по дому убирает, и ребенком занимается…

— У тебя замечательная мама! — влез Голубев, и вся компания рассмеялась. — А что здесь смешного? — обиделся он. — Если женщина все свое время посвящает семье, разве это плохо?

— Это хорошо, — сквозь слезы ответила Женя. — Но все дело в том, что мама была совсем другой.

— Что-то я ничего не понял, — нахмурился следователь. — Сначала ты говоришь одно, потом другое… Так какая на самом деле твоя мама?

— Это неважно! — девушка махнула рукой. — Самое главное, что я хочу ее защитить. Одна ее подруга уже погибла. Я боюсь, как бы дело не дошло до моей мамы.

— Так Василиса и есть подруга твоей мамы? — уточнил Голубев.

— Ты невероятно догадлив! — встряла Настя.

— И ей тоже пришло письмо?

— Да, того же содержания. Понимаешь теперь, почему я беспокоюсь?

— Давай договоримся так, — следователь вдруг стал серьезным, — если подобное письмо придет опять, пиши заявление.

— Смотри как заговорил, — зашептала Настя. — Видимо, особняк и бизнес произвели на него впечатление.

— А может, он и в самом деле неплохой следователь? — с сомнением сказала Мариша.

— Ну, не знаю… С Голубевым никогда ничего не поймешь.

— Ладно, ребята! — Голубев потянулся и сыто зевнул. — Хорошо с вами, но пора и честь знать! Нужно ехать домой. Завтра рано вставать. Я ведь теперь начальник, мне нужно приехать пораньше, проконтролировать народ!

Мариша с Настей дружно хмыкнули. Эрик широко улыбнулся.

— Я, пожалуй, тоже поеду, — сказала Женя, поднимаясь с дивана. — А то мама будет волноваться. Когда вас ждать в гости?

— А чего откладывать? — пожал плечами Эрик. — Завтра и приедем. Ваша мама никуда не уйдет?

— Я предупрежу, чтобы она не строила никаких планов.

— И на меня тоже можешь рассчитывать! — влез Голубев. — Я могу помочь, если пожелаешь.

Конец ознакомительного фрагмента.