Неточные совпадения
Но ведь уверяет же он сам, что еще за месяц пред тем, в один тоже самый тревожный и роковой для него момент, он отделил от трех тысяч половину и зашил
себе в ладонку, и если, конечно, это неправда, что и докажем сейчас, то все же эта идея Карамазову знакомая, он ее
созерцал.
Ибо хоть и простили бы их праведные из рая,
созерцая муки их, и призвали бы их к
себе, любя бесконечно, но тем самым им еще более бы приумножили мук, ибо возбудили бы в них еще сильнее пламень жажды ответной, деятельной и благодарной любви, которая уже невозможна.
Бога живаго без ненависти
созерцать не могут и требуют, чтобы не было Бога жизни, чтоб уничтожил
себя Бог и все создание свое.
Я твердо был убежден, что душа его уже многократно
созерцала роковой момент впереди, но лишь
созерцала, представляла его
себе лишь в возможности, но еще не определяла ни срока исполнения, ни обстоятельств.
— Вообрази
себе: это там в нервах, в голове, то есть там в мозгу эти нервы (ну черт их возьми!)… есть такие этакие хвостики, у нервов этих хвостики, ну, и как только они там задрожат… то есть видишь, я посмотрю на что-нибудь глазами, вот так, и они задрожат, хвостики-то… а как задрожат, то и является образ, и не сейчас является, а там какое-то мгновение, секунда такая пройдет, и является такой будто бы момент, то есть не момент, — черт его дери момент, — а образ, то есть предмет али происшествие, ну там черт дери — вот почему я и
созерцаю, а потом мыслю… потому что хвостики, а вовсе не потому, что у меня душа и что я там какой-то образ и подобие, все это глупости.
Когда люди входили в дом Петра Лукича Гловацкого, они чувствовали, что здесь живет совет и любовь, а когда эти люди знакомились с самими хозяевами, то уже они не только чувствовали витающее здесь согласие, но как бы
созерцали олицетворение этого совета и любви в старике и его жене. Теперь люди чувствовали то же самое, видя Петра Лукича с его дочерью. Женни, украшая
собою тихую, предзакатную вечерню старика, умела всех приобщить к своему чистому празднеству, ввести в свою безмятежную сферу.
Ревизор Борноволоков, ступив на ноги из экипажа, прежде чем дойти до крыльца, сделал несколько шагов быстрых, но неровных, озираясь по сторонам и оглядываясь назад, как будто он
созерцал город и даже любовался им, а Термосесов не верхоглядничал, не озирался и не корчил из
себя первое лицо, а шел тихо и спокойно у левого плеча Борноволокова.
Строго и беспристрастно наблюдая за тем, что происходит в нас, когда мы
созерцаем возвышенное, мы убедимся, что 1) возвышенным представляется нам самый предмет, а не какие-нибудь вызываемые этим предметом мысли; так, например, величествен сам по
себе Казбек, величественно само по
себе море, величественна сама по
себе личность Цезаря или Катона.
Герой мой затрепетал,
созерцая свою невесту, и потому, на правах жениха, посадил ее с
собою на диван, обнял и начал целовать ее ручки, щечки, глазки, шейку и грудь.
Полканову казалось, что он раздвоился: одна половина его существа поглощена этой чувственной красотой и рабски
созерцает её, другая механически отмечает состояние первой. Он отвечал на вопросы девушки и сам о чём-то спрашивал её, будучи не в состоянии оторвать глаз от её соблазнительной фигуры. Он уже назвал её про
себя «роскошной самкой» и внутренне усмехнулся над
собой, но это не уничтожило его раздвоения.
Он старался уничтожить её, спрашивая
себя: что побуждает его идти за этой девушкой? и отвечал
себе: — любопытство; спокойное и чистое желание
созерцать её красоту.
Святость не в лесах, не на небе, не на земле, не в священных реках. Очисти
себя, и ты увидишь его. Преврати твое тело в храм, откинь дурные мысли и
созерцай бога внутренним оком. Когда мы познаем его, мы познаем
себя. Без личного опыта одно писание не уничтожит наших страхов, — так же как темнота не разгоняется написанным огнем. Какая бы ни была твоя вера и твои молитвы, пока в тебе нет правды, ты не постигнешь пути блага. Тот, кто познает истину, тот родится снова.
Самолюбивая и завистливая душа его вообще никому не прощала никакого успеха, и потому эта душа ликовала теперь,
созерцая полнейшее публичное фиаско того, которого Ардальон Полояров снисходительно заявлял «солидарным с
собою».
«Созерцающий не
созерцает и не противопоставляет созерцаемое как другое, но словно сам становится другим и сам более уже не принадлежит
себе, весь он принадлежит тому и становится едино с ним, соединенный с ним как центр к центру; и здесь сложные вещи составляют единое, а двойственность имеет место лишь в том случае, если они разделены, — в таком случае говорим мы о различенном.
Как может кто-либо описывать нечто как другое, когда он то, что
созерцал, видел не как другое, но как единое с самим
собой?
Пьер же теперь «выучился видеть великое, вечное и бесконечное во всем, и потому естественно, чтобы видеть его, чтобы наслаждаться его созерцанием, он бросил трубку, в которую смотрел до сих пор через головы людей, и радостно
созерцал вокруг
себя вечно изменяющуюся, вечно великую, непостижимую и бесконечную жизнь. И чем ближе он смотрел, тем больше он был спокоен и счастлив».
Как ни старается человек, воспитанный в нашем мире, с развитыми, преувеличенными похотями личности, признать
себя в своем разумном я, он не чувствует в этом я стремления к жизни, которое он чувствует в своей животной личности. Разумное я как будто
созерцает жизнь, но не живет само и не имеет влечения к жизни. Разумное я не чувствует стремления к жизни, а животное я должно страдать, и потому остается одно — избавиться от жизни.
Там я буду жить один,
созерцая вокруг
себя лишь безграничные пространства: пустыню, море и небо.
Яков Потапович простоял несколько минут, растерянным, почти безумным взглядом
созерцая эту ужасную картину, затем осенил
себя крестным знамением и поклонился до земли праху покойного.
Весь мир обернулся лицом к востоку, откуда должно взойти новое солнце, и страстно ждал его восхода, а русский писатель все еще
созерцал гаснущие краски заката Здесь еще плохую службу сослужил нашей литературе ее ограниченный, почти кастовый „реализм“, тот, что синицу в руках предпочитает журавлю в небе и порою самым добросовестным образом смешивает
себя с простою фотографией.
Одна за другою представлялись ей картины близкого прошедшего — болезни и последних минут отца. И с грустною радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от
себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое — она чувствовала — она была не в силах
созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такою ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
Теперь же он выучился видеть великое, вечное и бесконечное во всем, и потому естественно, чтобы видеть его, чтобы наслаждаться его созерцанием, он бросил трубу, в которую смотрел до сих пор через головы людей, и радостно
созерцал вокруг
себя вечно изменяющуюся, вечно великую, непостижимую и бесконечную жизнь.