Прошло еще несколько времени терпеливого ожидания, и открылось новое обстоятельство, почти отнявшее у молодежи последнюю надежду на мудрую партию пожилых деятелей (говоря: «пожилые», мы везде разумеем людей, которые прожили свои молодые силы и уже не умеют понимать
современное движение и потребности нового времени; такие люди встречаются и между двадцатипятилетними).
Неточные совпадения
Каждый день прощаюсь я с здешними берегами, поверяю свои впечатления, как скупой поверяет втихомолку каждый спрятанный грош. Дешевы мои наблюдения, немного выношу я отсюда, может быть отчасти и потому, что ехал не сюда, что тороплюсь все дальше. Я даже боюсь слишком вглядываться, чтоб не осталось сору в памяти. Я охотно расстаюсь с этим всемирным рынком и с картиной суеты и
движения, с колоритом дыма, угля, пара и копоти. Боюсь, что образ
современного англичанина долго будет мешать другим образам…
Современные люди, изнеженные, размягченные и избалованные буржуазно-покойною жизнью, не выносят не этой жестокости сердца человеческого, — сердца их достаточно ожесточены и в мирной жизни, — они не выносят жестокости испытаний, жестокости
движения, выводящего из покоя, жестокости истории и судьбы.
И что же они подвергнули суду всех голосов при
современном состоянии общества? Вопрос о существовании республики. Они хотели ее убить народом, сделать из нее пустое слово, потому что они не любили ее. Кто уважает истину — пойдет ли тот спрашивать мнение встречного-поперечного? Что, если б Колумб или Коперник пустили Америку и
движение земли на голоса?
Старик сам увлекался, когда начинал рассказывать о чудесах
современной техники, о том страшном
движении вперед, которое совершается сейчас на европейском Западе, о том, что должно сделать у нас.
Естественно, он был во главе литературного
движения, сначала в стенах Лицея, потом и вне его, в некоторых
современных московских изданиях.
Я хотел тоже способствовать
движению современного просвещения и мечтал даже учредить стипендию в университете…
Человеку необходимы внешние раздражения; ему нужна газета, которая бы всякий день приводила его в соприкосновение со всем миром, ему нужен журнал, который бы передавал каждое
движение современной мысли, ему нужна беседа, нужен театр, — разумеется, от всего этого можно отвыкнуть, покажется, будто все это и не нужно, потом сделается в самом деле совершенно не нужно, то есть в то время, как сам этот человек уже сделался совершенно не нужен.
Вечером мы были на рауте у председателя общества чающих
движения воды, действительного статского советника Стрекозы. Присутствовали почти все старики, и потому в комнатах господствовал какой-то особенный, старческий запах. Подавали чай и читали статью, в которой
современная русская литература сравнивалась с вавилонскою блудницей. В промежутках, между чаем и чтением, происходил обмен вздохов (то были именно не мысли, а вздохи).
Оттого-то он не пристал к литературному
движению, которое началось в последние годы его жизни. Напротив, он покарал это
движение еще прежде, чем оно явилось господствующим в литературе, еще в то время, когда оно явилось только в обществе. Он гордо воскликнул в ответ на
современные вопросы: «Подите прочь! какое мне дело до вас!» и начал петь «Бородинскую годовщину» и отвечать «клеветникам России» знаменитыми стихами...
Современная жизнь, с ее лихорадочными
движениями, не для всех выказала себя матерью.
Сказанное дает основание и для суждения о пределах религиозного гнозиса, или вообще о гностическом направлении в религии, которое всегда существовало, в настоящее же время проявляется с наибольшею силой, с одной стороны, в метафизическом рационализме, а с другой — в так называемом теософическом
движении, точнее, в
современном оккультизме.
Современное теософическое
движение пропитано той несчастной мыслью, что религия и мистика есть наукообразное знание.
Эта же опасность угашения дионисически-страстных истоков творчества есть и в
современном теософическом
движении.
И должно быть
движение, противодействующее той социальной энтропии, которая охватила
современные демократические общества.