Неточные совпадения
Левин хотел сказать
брату о своем намерении жениться и спросить его
совета, он даже твердо решился на это; но когда он увидел
брата, послушал его разговора с профессором, когда услыхал потом этот невольно покровительственный тон, с которым
брат расспрашивал его о хозяйственных делах (материнское имение их было неделеное, и Левин заведывал обеими частями), Левин почувствовал, что не может почему-то начать говорить с
братом о своем решении жениться.
Приехав с утренним поездом в Москву, Левин остановился у своего старшего
брата по матери Кознышева и, переодевшись, вошел к нему в кабинет, намереваясь тотчас же рассказать ему, для чего он приехал, и просить его
совета; но
брат был не один.
— Приеду когда-нибудь, — сказал он. — Да,
брат, женщины, — это винт, на котором всё вертится. Вот и мое дело плохо, очень плохо. И всё от женщин. Ты мне скажи откровенно, — продолжал он, достав сигару и держась одною рукой зa бокал, — ты мне дай
совет.
— О ком она говорит? — закричал Сенатор. — А? Как это вы, сестрица, позволяете, чтоб эта, черт знает кто такая, при вас так говорила о дочери вашего
брата? Да и вообще, зачем эта шваль здесь? Вы ее тоже позвали на
совет? Что она вам — родственница, что ли?
Потом она написала к своим
братьям и одному из племянников записки и просила их собраться для
совета, говоря, что она так расстроена и огорчена, что не может ума приложить к несчастному делу, ее постигшему.
Галактион отлично понимал только одно, что она находится под каким-то странным влиянием своего двоюродного
брата Голяшкина и все делает по его
совету.
— Ну, на нынешний день, Анна Ивановна, супружеские
советы отложим в сторону. Вредно ли, не вредно ли, а я, значит, был бы свинья, если б не напился ради приятеля! Полюбуйся,
брат! — продолжал он, указывая на стол, — пусто! пьем, сударь, воду; в общество воздержания поступил! Эй вы, олухи, вина! Да сказать ключнице, чтоб не лукавила, подала бы все, что есть отменнейшего.
И сосну на плечо взвалил,
А на другое для
советаЗлодея
брата посадил...
Это предвидели в Багрове и нарочно отправили Елизавету Степановну, чтоб она по превосходству своего ума и положения в обществе (она была генеральша) могла воздерживать порывы дружелюбия простодушной Аксиньи Степановны; но простая душа не поддалась умной и хитрой генеральше и на все ее настойчивые
советы отвечала коротко и ясно: «Вы себе там, как хотите, не любите и браните Софью Николавну, а я ею очень довольна; я кроме ласки и уважения ничего от нее не видала, а потому и хочу, чтоб она и
брат были у меня в доме мною так же довольны…» И всё это она исполняла на деле с искренней любовью и удовольствием: заботилась, ухаживала за невесткой и потчевала молодых напропалую.
Досужев. Ну, прощай! Вперед будем знакомы! Захмелел,
брат! (Жмет Жадову руку.) Василий, манто! (Надевает шинель.) Ты меня строго не суди! Я человек потерянный. Постарайся быть лучше меня, коли можешь. (Идет к двери и возвращается.) Да! вот тебе еще мой
совет. Может быть, с моей легкой руки, запьешь, так вина не пей, а пей водку. Вино нам не по карману, а водка,
брат, лучше всего: и горе забудешь, и дешево! Adieu! [Прощай! (франц.) — Ред.] (Уходит.)
— Не буду, — сказал Маклаков, подумав. — Ну, вот что — прощай! Прими мой
совет — я его даю, жалея тебя, — вылезай скорее из этой службы, — это не для тебя, ты сам понимаешь. Теперь можно уйти — видишь, какие дни теперь! Мёртвые воскресают, люди верят друг другу, они могут простить в такие дни многое. Всё могут простить, я думаю. А главное, сторонись Сашки — это больной, безумный, он уже раз заставил тебя
брата выдать, — его надо бы убить, как паршивую собаку! Ну, прощай!
Чебутыкин(встает). Я,
брат, завтра уезжаю, может, никогда не увидимся, так вот тебе мой
совет. Знаешь, надень шапку, возьми в руки палку и уходи… уходи и иди, иди без оглядки. И чем дальше уйдешь, тем лучше.
И вот возникла между меньшими
братьями зависть к старшему и вражда, и жизнь их сделалась под конец такой невыносимой, что решили они обратиться к царю за
советом и судом.
Поэтому поезжайте в Петербург и обратитесь там к
брату Николаю Петровичу; он заведует институтами и будет сердечно рад служить вам, а насчет сына обратитесь к нашему земляку Жуковскому; он тоже даст вам наилучший
совет и сделает все от него зависящее.
Мирясь с Давидовичами, великий князь посылает за
советом к
брату, князю смоленскому, и тот отвечает — по летописи: «
Брат, ты меня старше, то как хочешь, так и делай; если же ты удостоиваешь спрашивать моего
совета, то я бы так думал: ради русских земель и ради христиан мир лучше…», и пр.
Например, ничего не сказано о
совете заколоть Всеслава; вместо целого веча киевского представлены «некоторые роптатели»; и описание первого возвращения Изяслава в Киев 1069 года, весьма близкое к летописи, разнится от нее только тем, что раскаяние киевлян усилено, а условия, предложенные ими князю, смягчены; противодействие
братьев Изяславу в этом случае представлено ходатайством перед ним за киевлян.
Когда же он их увещевал к любви между
братии, тогда негодовали на него и не принимали ни его
советов, ни
советов старейшин и вельмож мудрых; чрез что повсюду правосудия в народе и обидимым обороны, а злым исправления и наказания не доставляли, и начали судии грабить и продавать правосудие и суд».
Между удельными князьями вражды и беспокойства продолжались; по большей части они слушали
советы ласкателей или молодых людей, окружавших их, которые находили способы ссорить удельных князей,
брата с
братом, и с великим князем.
Я исполнил по маменькиному предварительному
совету и нахватался в булочной разной стряпни до жажды и оттого чай показался мне удивительным напитком, равно как и
братьям моим.
— Я,
брат, плохой советник! Бога на
совет призови.
— Нет, это не я, а вы-то все что себе за привычки позволяете, что обо всем сейчас готовы спорить! Погоди еще,
брат, поживи с мое, да тогда и спорь; а пока человек жил мало или всех петербургских обстоятельств как следует не понимает, так ему — мой
совет — сидеть да слушать, чту говорят другие, которые постарше и эти обстоятельства знают.
— Псковитяне, как добрые
братья, желают Новугороду счастия, — так говорят они, — только дают нам
советы, а не войско; — и какие
советы?
В 1860 г. по
совету писателя его старший
брат М. М. Достоевский перевел этот роман на русский язык.] употребил почти такой же прием, и хоть и не вывел стенографа, но допустил еще большую неправдоподобность, предположив, что приговоренный к казни может (и имеет право) вести записки не только в последний день свой, но даже в последний час и буквально последнюю минуту.
«Перед отъездом из этого города в Рагузу, — продолжала она, — я познакомилась с Монтегю и воспользовалась
советами его благоразумия и прекрасного сердца; он одобрил мои намерения и сделал мне все, что мог бы сделать родной
брат.
— Да, а то это выйдет не по-товарищески. А у нас,
брат, сейчас были какие ужасные вещи! — и Пенькновский, поотстав со мною еще на несколько шагов от своих товарищей, сказал о них, что это всё чиновники гражданской палаты и что у них сейчас был военный
совет, на котором открылась измена.
Ниже, на Мясницкой, дядя указал мне на барские же хоромы на дворе, за решеткой (где позднее были меблированные комнаты, а теперь весь он занят иностранными конторами) — гостеприимный дом
братьев Нилусов, игроков, которые были «под конец» высланы за подозрительную игру со своими гостями. К ним ездили, как в клуб, и сотни тысяч помещичьих денег переходили из Опекунского
совета прямо по соседству — в дом Нилусов.
Четверть тех денег себе возьми, делай на них, что тебе господь на сердце положит; другой четвертью распорядись по
совету с
братией, как устав велит…
— Стыдно вам! — зазвучал снова ее голос. — Стыдно вам, что вы, зная, как проводит время этот мальчик, оторванный от семьи, безвольный и мягкий, не остановили его вовремя, не пришли к нам, наконец, за
советом. Ведь мы здесь как сестры и
братья, чего же нам стесняться, господа? Да, он ничем не виноват, этот несчастный Федя. Его увлекли дурные примеры гадких мальчишек, и вот…
Боярин хвалил ее за разумный
совет и обещал, как скоро Андрюша возвратится из похода, запретить ему входить в опочивальню Анастасии и позволять ему говорить с нею только при отце и
брате.
За исход своего ходатайства перед царем за сына казненного князя Никиты Воротынского сам князь сильно беспокоился и с нетерпением ждал ответа на посланную им грамотку к
брату, в которой он откровенно изложил ему как все происшедшее, так и свои намерения, прося
совета и помощи. Князь Василий решил ехать в Москву тотчас по получении ответа на это письмо.
— Но, быть может, это совсем не любовное свидание, быть может, ей нужно что-нибудь передать мне, попросить
совета, помощи, сделать поручение, быть может, она обращается ко мне, как к другу, как к
брату!
По его уходе двери Думной палаты распахнулись и Иоанн повелел собрать полный
совет народный, для выслушания воли его. Перед лицом великого князя предстали, кроме митрополита, епископов,
братьев, бояр и прочих думных людей, окольничьи, стольники, стряпчие, дьяки, головы, сотники, дети боярские, гости, жильцы, торговые и другого сословия люди.
В каком отношении был цейгмейстер к Владимиру? О! его полюбил он, как
брата, слушался даже его
советов, нередко полезных. С каким негодованием внимал он рассказу его о простодушии и беспечности Шлиппенбаха, которого будто Владимир заранее уведомил о выходе русских из Нейгаузена! С каким удовольствием дал он убежище в своей пристани этому обломку великого корабля, разбитого бурею!
Когда в
совете собралось требуемое число членов, князь Голицын изложил со всеми подробностями, что произошло четыре года тому назад между покойным императором и
братом Константином, когда этот последний отказался от всех своих прав на российский престол в пользу великого князя Николая.
Решившись на последнее, Савин написал в Россию
брату, прося его выслать ему денег на имя маркиза Георгия Сансак де Траверсе в Скевенинг в Голландию, куда он вознамерился поехать покупаться в море, по
совету отца Иосифа, находившего это полезным для лучшего развития заживающей руки и успокоения нервов.
Предприимчивый Федосей Афанасьевич Горбачев был тоже увлечен возникшим течением, и даже, вопреки
советам своего старшего
брата, переселился, как мы уже знаем, в Александровскую слободу, оставив новгородские лавки на попечение Афанасия Афанасьевича и своего старшего сына.
Государь с сердечным сокрушением покорился необходимости предстать
совету без своего
брата.
— Видишь, тебя наша матушка-царица еще малышом уже пожаловала, а ты от службы увильнуть хочешь на монастырские хлеба… Ловок, я вижу, ты,
брат… Вот тебе мой отеческий
совет… Поезжай-ка ты в Питер да послужи-ка верой и правдой нашей милостивице, благоверной государыне… Коли годов через десять сохранишь желание в монахи идти — иди, а теперь нет тебе моего благословения…
— Ваше высочество — сказал граф Литте, один из влиятельнейших членов
совета, — те, которые еще не дали присяги вашему
брату Константину, уверены, что сообразуются с волею покойного императора, признавая вас своим государем. Вам одному они могут повиноваться. Итак, если ваше решение непоколебимо, то оно есть приказание, которому мы должны подчиниться. Ведите же нас сами к присяге и мы будем повиноваться.
Призвав Бога в помощь, размыслив зрело о предмете, столь близком к нашему сердцу и столь важном для государства, и находя, что существующие постановления о порядке наследования престола, у имеющих на него право, не отъемлют свободы отрешить от сего права в таких обстоятельствах, когда за сим не предстоит никакого затруднения в дальнейшем наследовании престола, — с согласия августейшей родительницы нашей, по дошедшему до нас наследственно верховному праву главы императорской фамилии, и по врученной нам от Бога самодержавной власти, мы определили: во-первых — свободному отречению первого
брата нашего, цесаревича и великого князя Константина Павловича от права на всероссийский престол быть твердым и неизменным; акт же сего отречения, ради достоверной известности, хранить в московском Большой Успенском соборе и в трех высших правительственных местах Империи нашей: в святейшем синоде, государственном
совете и правительствующем сенате; во-вторых — вследствие того, на точном основании акта о наследовании Престола, наследником нашим быть второму
брату нашему, великому князю Николаю Павловичу.
По приказанию его императорского величества, барон Каульбарс должен был отправиться в Болгарию и объявить всему болгарскому народу чувство искреннего доброжелательства его величества и дать
совет для выхода из ее затруднительного положения, но, вместе с тем, категорически объявить высочайшую волю, что ни Баттенберг, ни кто-либо из его
братьев не должен возвратиться в Болгарию.
В своем ответе цесаревич повторял самым формальным образом и в самых ясных выражениях свое отречение от короны и неизменное намерение сообразоваться с волею Александра I. Поэтому он просил своего
брата Николая немедленно занять престол, принадлежавший ему по праву, и ограничивался тем, что давал ему на этот счет некоторые конфиденциальные
советы.
Снова собрался
совет из отца, матери,
брата, Елизаветы Петровны и Долинского.
Она знала со слов отца, что отец Владимира был его искренним другом, что он казнен, что сын его долгое время скрывался в Литве, и чтобы восстановить в настоящее время его права на Руси, необходимо особое челобитье царю, к которому и готовился князь Василий, отписавши о своем положении своему
брату, а ее дяде, князю Никите, прося его содействия и
совета.
Как, потративши столько ума и хитрости, чтобы быть, не поступая в опричину, одним из первых царских слуг, почти необходимым за последнее время для царя человеком, облеченным силою и возможностью спасать других от царского гнева, давать грозному царю указания и
советы, играть почти первенствующую роль во внутренней и внешней политике России, и вдруг, в несколько часов, именно только в несколько часов, опередивши царя, ехавшего даровать великую милость свою в доме его
брата, ехавшего еще более возвеличить их славный род, потерять все, проиграть игру, каждый ход которой был заранее всесторонне обдуман и рассчитан!
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев-масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского
совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
Обращаемся ко всем вам, людям, имеющим власть, от царя, членов государственного
совета, министров, до родных — матери, жены, дядей,
братьев и сестер, близких людей царя, могущих влиять на него убеждением.
Обращаемся ко всем вам — царю, министрам, членам государственного
совета и советчикам и близким к царю, — вообще ко всем лицам, имеющим власть, помогите успокоению общества и избавлению его от страданий и преступлений. Обращаемся к вам не как к людям другого лагеря, а как к невольным единомышленникам, сотоварищам нашим и
братьям.
«Встал в восемь часов, читал Св. Писание, потом пошел к должности (Пьер по
совету благодетеля поступил на службу в один из комитетов), возвратился к обеду, обедал один (у графини много гостей, мне неприятных), ел и пил умеренно и после обеда списывал пиесы для
братьев. Ввечеру сошел к графине и рассказал смешную историю о Б., и только тогда вспомнил, что этого не должно было делать, когда все уже громко смеялись.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за
советом к святым
братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.