Егор Егорыч, ожидая возвращения своего камердинера, был как на иголках; он то усаживался плотно на своем кресле, то вскакивал и подбегал к окну, из которого можно было видеть, когда подъедет Антип Ильич. Прошло таким образом около часу. Но вот входная дверь нумера скрипнула. Понятно, что это прибыл Антип Ильич; но он еще довольно долго
снимал с себя шубу, обтирал свои намерзшие бакенбарды и сморкался. Егора Егорыча даже подергивало от нетерпения. Наконец камердинер предстал перед ним.
Неточные совпадения
Доктор еще раз брезгливо оглядел комнату и сбросил
с себя шубу. Всем в глаза блеснул важный орден на шее. Штабс-капитан подхватил на лету
шубу, а доктор
снял фуражку.
Едва мать и отец успели
снять с себя дорожные
шубы, как в зале раздался свежий и громкий голос: «Да где же они? давайте их сюда!» Двери из залы растворились, мы вошли, и я увидел высокого роста женщину, в волосах
с проседью, которая
с живостью протянула руки навстречу моей матери и весело сказала: «Насилу я дождалась тебя!» Мать после мне говорила, что Прасковья Ивановна так дружески,
с таким чувством ее обняла, что она ту же минуту всею душою полюбила нашу общую благодетельницу и без памяти обрадовалась, что может согласить благодарность
с сердечною любовью.
С трудом войдя по лестнице в переднюю и
сняв свою дорогую ильковую
шубу, он велел доложить о
себе: «действительный статский советник Захаревский!» В последнее время он из исправников был выбран в предводители, получил генеральство и подумывал даже о звезде.
Лаптев сам побежал в столовую, взял в буфете, что первое попалось ему под руки, — это была высокая пивная кружка, — налил воды и принес брату. Федор стал жадно пить, но вдруг укусил кружку, послышался скрежет, потом рыдание. Вода полилась на
шубу, на сюртук. И Лаптев, никогда раньше не видавший плачущих мужчин, в смущении и испуге стоял и не знал, что делать. Он растерянно смотрел, как Юлия и горничная
сняли с Федора
шубу и повели его обратно в комнаты, и сам пошел за ними, чувствуя
себя виноватым.
Раздавшееся шушуканье в передней заставило генерала вскочить и уйти туда. На этот раз оказалось, что приехали актриса Чуйкина и Офонькин. Чуйкина сначала опустила
с себя бархатную, на белом барашке, тальму; затем
сняла с своего рта сортиреспиратор, который она постоянно носила, полагая, что скверный московский климат испортит ее божественный голос. Офонькин в это время освободил
себя от тысячной ильковой
шубы и внимательно посмотрел, как вешал ее на гвоздик принимавший платье лакей.
Люди, всходившие наверх, рассказали то же. Ильич висел на балке, в одной рубахе и портках, на той самой веревке, которую он
снял с люльки. Шапка его, вывернутая, лежала тут же. Армяк и
шуба были сняты и порядком сложены подле. Ноги доставали до земли, но признаков жизни уже не было. Акулина пришла в
себя и рванулась опять на лестницу; но ее не пустили.
Он вышел и через минуту внес в юрту две переметные сумы. Развязав ремни, он стал вынимать оттуда привезенные
с собою припасы: круги мерзлого масла, мороженого молока, несколько десятков яиц и т. д. Кое-что из привезенного он разложил у меня на полках, остальное вынес на мороз, в сени, чтобы не растаяло. Затем он
снял шаль,
шубу и кафтан и, оставшись в красной кумачной рубахе и шароварах из «бильбирета» (род плиса), уселся против огня на стуле.
Он стал живо разоблачаться.
Сняв шубу и шапку, он почувствовал
себя развязнее, а увидав, что в самоваре запылали уже горячие угли, обратился к молодому человеку
с излиянием...
Пошли мы в обход, по частому ельнику. Я уж уморился, да и труднее стало ехать. То на куст можжевеловый наедешь, зацепишь, то промеж ног елочка подвернется, то лыжа свернется без привычки, то на пень, то на колоду наедешь под снегом. Стал я уж уставать.
Снял я
шубу, и пот
с меня так и льет. А Демьян как на лодке плывет. Точно сами под ним лыжи ходят. Ни зацепит нигде, ни свернется. И мою
шубу еще
себе за плечи перекинул и всё меня понукает.
— Как ваша деревня прозывается, стари́нушка? — спросил Никифор Захарыч, войдя в избу и
снимая с себя промерзшую дубленку. Он позамешкался немного, убирая лошадей. Василий Борисыч в это время успел уж скинуть
шубу и залез в теплое местечко, на полати.
Он
снял с нее
шубу и калоши и в это время ощутил запах белого вина, того самого, которым она любила запивать устриц (несмотря на свою воздушность, она очень много ела и много пила). Она пошла к
себе и немного погодя вернулась переодетая, напудренная,
с заплаканными глазами, села и вся ушла в свой легкий
с кружевами капот, и в массе розовых волн муж различал только ее распущенные волосы и маленькую ножку в туфле.
В передней Ахросимовой лакей,
снимая с Пьера его
шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к
себе в спальню.