Неточные совпадения
— Ладно. Володеть вами я желаю, — сказал князь, — а чтоб идти к вам жить — не пойду! Потому вы живете звериным обычаем: с беспробного
золота пенки
снимаете, снох портите! А вот посылаю к вам заместо себя самого этого новотора-вора: пущай он вами дома правит, а я отсель и им и вами помыкать буду!
Когда вышли навстречу все попы в светлых
золотых ризах, неся иконы и кресты, и впереди сам архиерей с крестом в руке и в пастырской митре, преклонили козаки все свои головы и
сняли шапки.
Меж тем на палубе у грот-мачты, возле бочонка, изъеденного червем, с сбитым дном, открывшим столетнюю темную благодать, ждал уже весь экипаж. Атвуд стоял; Пантен чинно сидел, сияя, как новорожденный. Грэй поднялся вверх, дал знак оркестру и,
сняв фуражку, первый зачерпнул граненым стаканом, в песне
золотых труб, святое вино.
Говоря, она играла браслетом,
сняв его с руки, и в красных пальцах ее
золото казалось мягким.
— Да, да… Сегодня метла, завтра метла, послезавтра метла. Господи! да вы с меня последнюю рубашку
снимете. Что ты думаешь: у меня
золотые горы для вас… а?.. Горы?.. С каким ты мешком давеча шел по двору?
— Отпираю, а у самого руки трясутся, уже и денег не жаль: боюсь, вдруг пристрелят. Отпер. Забрали тысяч десять с лишком, меня самого обыскали, часы
золотые с цепочкой
сняли, приказали четверть часа не выходить из конторы… А когда они ушли, уж и хохотал я, как их надул: пока они мне карманы обшаривали, я в кулаке держал десять
золотых, успел со стола схватить… Не догадались кулак-то разжать! Вот как я их надул!.. Хи-хи-хи! — и раскатывался дробным смехом.
Князь
снял свой оловянный крест, Парфен свой
золотой, и поменялись.
Вынесли из-за печки шкатулку,
сняли с нее суконный покров, открыли
золотую табакерку и бриллиантовый орех, — а в нем блоха лежит, какая прежде была и как лежала.
Старик вошел в избу,
снял с себя шубу, поставил в передний угол железную кружку с
золотом, добыл из-за пазухи завернутый в бумагу динамит и потом уже помолился.
Катря провела их в переднюю, куда к ним вышел и сам Петр Елисеич. Он только что оторвался от работы и не успел
снять даже больших
золотых очков.
Зверь лесной, чудо морское, и без того их знал; видя его правду, он и записи с него заручной не взял, а
снял с своей руки
золотой перстень и подал его честному купцу.
Москвой пахнет!" — говорили кучера и лакеи и набожно
снимали картузы, приветствуя
золотые московские маковки.
И князь
снял с себя крест-тельник на узорной
золотой цепи и подал Максиму.
Парень разинул рот и в недоуменье обернулся на своего товарища, но тот
снял обеими руками свой поярковый грешневик, обвитый
золотою лентой с павлиным пером, и, кланяясь раз за разом в пояс, сказал опричнику...
Это была особа старенькая, маленькая, желтенькая, вострорылая, сморщенная, с характером самым неуживчивым и до того несносным, что, несмотря на свои
золотые руки, она не находила себе места нигде и попала в слуги бездомовного Ахиллы, которому она могла сколько ей угодно трещать и чекотать, ибо он не замечал ни этого треска, ни чекота и самое крайнее раздражение своей старой служанки в решительные минуты прекращал только громовым: «Эсперанса, провались!» После таких слов Эсперанса обыкновенно исчезала, ибо знала, что иначе Ахилла схватит ее на руки, посадит на крышу своей хаты и оставит там, не
снимая, от зари до зари.
— Ну, уж и втрое, — вяло возразил Передонов,
снимая и протирая
золотые очки.
— Хочу! — сказал решительно Юрий, и отец Еремей,
сняв с руки Анастасьи два
золотых перстня, начал обряд венчанья. Юрий отвечал твердым голосом на вопросы священника, но смертная бледность покрывала лицо его; крупные слезы сверкали сквозь длинных ресниц потупленных глаз Анастасии; голос дрожал, но живой румянец пылал на щеках ее и горячая рука трепетала в ледяной и, как мрамор, бесчувственной руке Милославского.
Следователь, молодой человек с курчавыми волосами и горбатым носом, в
золотых очках, увидав Илью, сначала крепко потёр свои худые белые руки, а потом
снял с носа очки и стал вытирать их платком, всматриваясь в лицо Ильи большими тёмными глазами. Илья молча поклонился ему.
Муров. Я этого не знал; я думал, что это так,
золотая безделушка, не представляющая никакого документа. Ну, да это все равно. Добрые люди обещали мне никогда не
снимать с него медальона. Они, вероятно, считали его за какой-нибудь талисман или амулет, имеющий таинственную силу, или за ладанку, которую надевают детям от грыжи.
Долинский
снял шляпу и смотрел на
золотую голову Доры.
Телятев. Поехал за границу, посмотрел, как ведут железные дороги, вернулся в Россию и
снял у подрядчика небольшой участок. Сам с рабочими и жил в бараках, да Василий Иваныч с ним. Знаете Василия Иваныча?
Золото, а не человек.
— Так! я должна это сделать, — сказала она наконец решительным и твердым голосом, — рано или поздно — все равно! — С безумной живостью несчастливца, который спешит одним разом прекратить все свои страдания, она не
сняла, а сорвала с шеи черную ленту, к которой привешен был небольшой
золотой медальон. Хотела раскрыть его, но руки ее дрожали. Вдруг с судорожным движением она прижала его к груди своей, и слезы ручьем потекли из ее глаз.
— Да, да!.. — кричал доктор. — Притом, старатель по самой организации своего труда хищник с ног до головы: он выбирает только лучшие куски,
снимает сливки и бросает, чтобы перейти к другим. Старатель может разрабатывать только россыпи с содержанием 60–70 долей
золота на 100 пудов песку, тогда как в Америке выгодным считается промывать россыпи с содержанием 5 долей.
Каркунов. Да вижу, как не видать, чудак, вижу. Старайся, старайся. Забыт не будешь. А племянник, кум, слов-то я, слов не подберу, как нахвалиться. Я за ним как за каменной стеной! Как он дядю бережет! Приедет с дядей в трактир, сам прежде дяди пьян напьется!
Золотой парень,
золотой! Едем ночью домой, кто кого везет — неизвестно, кто кого держит-не разберешь. Обнявшись едем всю дорогу, пока нас у крыльца дворники не
снимут с дрожек.
И с
золотом сняли алмаз дорогой,
Который на шее сиял.
Катерина
сняла со стола старый ковер, потом открыла сундук, вынула из него драгоценную скатерть, всю расшитую яркими шелками и
золотом, и накрыла ею стол; потом вынула из шкафа старинный, прадедовский, весь серебряный поставец, поставила его на средину стола и отделила от него три серебряные чарки — хозяину, гостю и чару себе; потом важным, почти задумчивым взглядом посмотрела на старика и на гостя.
Няня. Отъестся небось! Придут теперь с Петрушей, напьются; тут Катерина Матвеевна, золото-то наше, с книжкой придет… Отпоишь — ну, слава богу. Только
снимешь, опять: кофею! завтракать! тонконогой приедет!
В это время дверь отворяется, и входит, не
снимая с головы фуражки с тремя
золотыми позументами, швейцар Арсений.
— Что, давно встали, Михайло Васильич? — спросил Лухнов, медлительно
снимая с сухого носа
золотые очки и старательно вытирая их красным шелковым платком.
Потом она
сняла с себя цветы и опять собрала волосы высоким узлом, облекла свое тело тонкой одеждой и застегнула ее на левом плече
золотой пряжкой.
Платонов. У него на груди висит большая
золотая цепь! Догони его и
сними! Живей! (Стучит ногами.) Скорей, а то не догонишь! Он бежит теперь к деревне, как сумасшедший!
Потом Архимед всю корону свесил в воде, позвал царя и сказал: «С фунта чистого
золота, если весить в воде, остается гирька; а если весить серебро в воде, остаются две гирьки с фунта; стало быть, если корона вся из чистого
золота и в ней 12 фунтов, то в двенадцати фунтах надо
снять с весов 12 гирек.
А в толпе все рос и крепчал гул да говор… волнение снова начиналось, и все больше, все сильнее. Увещания священника, исправника и предводителя не увенчались ни малейшим успехом, и они возвратились с донесением, что мужики за бунтовщиков себя не признают, зачинщиков между собою не находят и упорно стоят на своем, чтобы
сняли с них барщину и прочли настоящую волю, и что до тех пор они не поверят в миссию генерала, пока тот не объявит им самолично эту «заправскую волю за
золотою строчкою».
— Вот, Нина, — сказал он,
снимая с груди своей маленький
золотой медальон, — носи на память о твоем папе и о покойном деде.
На одной бойкой станции, где в ресторане вокзала сновало множество всякого народа, и военного и штатского, в отдельном стойле, на которые разделена была зала на манер лондонской таверны, я, закусывая,
снял свою сумку из красного сафьяна, положил ее рядом на диване, заторопился, боясь не захватить поезд, и забыл сумку. В ней был весь мой банковый фонд — больше тысячи франков — и все
золотом.
Прочел я это в «Русских поэтах» Гербеля. Песнь Риццио из поэмы Нестора Кукольника «Мария Стюарт». Я пел эту песню, — и была моя молодая царица с наружностью Кати, с червонно-золотыми волосами под короной, и я вставал,
снимал шляпу с длинным страусовым пером и низко кланялся.
Он отошел к столу и
снял с себя часы на длинной и массивной цепочке с жетонами, двумя стальными ключами и
золотым карандашом. На столе лежал уже его бумажник. Тася посмотрела в ту сторону и заметила, что бумажник отдулся. Она сейчас догадалась, что брат играл и приехал с большим выигрышем.
Могилёвские ревнители поднесли довудцу богатый
золотом шитый кунтуш, который смуглый молодой Олендзкий не
снимал потом с плеч, вероятно находя его к лицу.
В Кострому ли, в Тверь ли, в Ярославль ли, под Астрахань ли богатую, рады не рады — принимайте гостей, выносите калачей на
золотых блюдах, на серебряных подблюдниках, выкатывайте бочки медов годовалых и чокайтесь с ними зазванными пирами; а если хозяева попросят расплаты, рассчитывайся мечами, да бердышами, да бери с них сдачи ушами да головами, а там
снимай, удалая дружина, и мчись восвояси.
Священник взял ее руку и
снял сам гладкое
золотое кольцо.
Подъехав к великокняжеской палатке, отличавшейся от других своим размером и
золотым шаром наверху, прибывшие
сняли шапки и подошли.
— Побратаемся, — сказал он ему,
снимая с шеи
золотой тельник, — ты мой единый задушевный друг, тебя одного жаль мне оставлять в этом мире…
Фанни Викторовна, не помня себя, вынула кошелек и положила ему в руку, затем быстро
сняла с себя серьги, брошь,
золотые часы, кольца, словом все, что было на ней драгоценное, и также отдала их Аристархову.
Новгород и Псков, не ломавшие ни перед кем шапки,
сняли ее перед ним, да еще принесли в ней свою волю и
золото; иго ханское свержено и переброшено за рубеж земли русской...
Оконце приоткрыл, проходящую кошку из кровельного желоба выудил,
снял сапог, сунул ее в голенище. Золотильным составом капнул ей под хвост, так кругом
золотой циферблат и обозначился. Капнул из перламутистой сткляночки, враз все сошло.
То да се, пробовать стали. Свежепросольные пиявки от
золотых пяток отваливаются, лекарский нож
золота не берет, припарки не припаривают. Нет никаких средствий. Короче сказать, послал их король, озлясь, туда, куда во время учебной стрельбы фельдфебель роту посылает. Приказал с дворцового довольствия
снять: лечить не умеют, пусть перила грызут. Прогнал их с глаз долой, а сам с досады пошел в кабинетную комнату, сам с собой на русском бильярде в пирамидку играет.
— Смирно, черти! Равнение на меня… О чем галдеж-то? Ведите меня сей секунд к коменданту: нам
золото с любого места свести, что чирей
снять. Фамилия Дундуков. Ведите!