Неточные совпадения
«Меланхолихой» звали какую-то бабу в городской слободе, которая простыми средствами лечила «людей» и
снимала недуги как рукой. Бывало, после ее леченья, иного скоробит на весь век в три погибели, или другой перестанет говорить своим голосом, а только кряхтит потом всю жизнь; кто-нибудь воротится от нее без глаз или без челюсти — а все же
боль проходила, и мужик или баба работали опять.
Тушин молча подал ему записку. Марк пробежал ее глазами, сунул небрежно в карман пальто, потом
снял фуражку и начал пальцами драть голову, одолевая не то неловкость своего положения перед Тушиным, не то ощущение
боли, огорчения или злой досады.
Первый осужденный на кнут громким голосом сказал народу, что он клянется в своей невинности, что он сам не знает, что отвечал под влиянием
боли, при этом он
снял с себя рубашку и, повернувшись спиной к народу, прибавил: «Посмотрите, православные!»
Служил он некогда в одной из внутренних губерний акушером при врачебной управе (в то время такая должность была, так и назывался:"акушер врачебной управы"), но акушерства не знал, а знал наговор, от которого зубную
боль как рукой
снимало.
Придя к себе, Ромашов, как был, в пальто, не
сняв даже шашки, лег на кровать и долго лежал, не двигаясь, тупо и пристально глядя в потолок. У него
болела голова и ломило спину, а в душе была такая пустота, точно там никогда не рождалось ни мыслей, ни вспоминаний, ни чувств; не ощущалось даже ни раздражения, ни скуки, а просто лежало что-то большое, темное и равнодушное.
Дня через три вдруг я вижу в этой газете заметку «Средство от холеры» — по цензурным условиям ни о Донской области, ни о корреспонденте «Русских ведомостей» не упоминалось, а было напечатано, что «редактор журнала „Спорт“ В.А. Гиляровский
заболел холерой и вылечился калмыцким средством: на лошади сделал десять верст галопа по скаковому кругу — и болезнь как рукой
сняло».
И не только этим трём нравились подобные забавы — Матвей знал, что вся городская молодёжь
болеет страстью к разрушению. Весною обламывали сирень, акацию и ветви цветущих яблонь; поспевала вишня, малина, овощи — начиналось опустошение садов, оно шло всё лето, вплоть до второго спаса, когда хозяева
снимали с обломанных деревьев остатки яблок, проклиная озорников и забыв, что в юности они сами делали то же.
И особенною жалостью жалела она Мусю. Уже давно ей казалось, что Муся любит Вернера, и, хотя это была совершенная неправда, все же мечтала для них обоих о чем-то хорошем и светлом. На свободе Муся носила серебряное колечко, на котором был изображен череп, кость и терновый венец вокруг них; и часто, с
болью, смотрела Таня Ковальчук на это кольцо, как на символ обреченности, и то шутя, то серьезно упрашивала Мусю
снять его.
— Ничего этого не надо — сапоги
снимать и всё. Глупости. У меня сердце
болит, а она балуется. Не плачьте.
Няня забыла и думать, что у сестры животик
болит, бросила ее на постельку, побежала к сундуку, достала оттуда рубашку и сарафанчик маленький.
Сняла с меня все, разула и надела крестьянское платье. Голову мне повязала платком и говорит...
— Мозоль
снимает. Рекомендую, если нужно. Отлично они производят эту операцию. Правда, долго копаются, но зато с корнем извлекают мозоль, и ни малейшей
боли.
— Говорила я, что сглазу, — разливая чай, сказала она. — Моя правда и вышла: вечор спрыснула ее да водицей с уголька умыла, и все как рукой
сняло… Вот Дунюшка теперь у нас и веселенькая и головка не
болит у ней.
Девять месяцев не
снимает он рукавиц и не распрямляет пальцев; то мороз в сорок градусов, то луга на двадцать верст затопило, а придет короткое лето — спина
болит от работы и тянутся жилы.
И Квашин, держась за бока, точно у него от работы
болела поясница, искоса поглядел на жену и тещу, чтобы узнать, как подействовала его ложь, или, как он сам называл, дипломатия. Теща и жена поглядывали друг на друга с радостным изумлением, как будто нежданно-негаданно нашли драгоценность, которую потеряли… Лица у них
сняли, глаза горели…
— Вот видите, безбородые кадеты
снимают сливки, а старые литераторы наводят головную
боль… Вы в самом деле больны, перебил он себя, — и я знаю чем.
Когда же этот самый драчун-муж
заболел и приступил умирать, то он стал так ужасно тосковать, что Зинаида Павловна над ним разжалобилась, и когда он стал ее просить, чтобы она «
сняла образ Курской Заступницы и поклялась, что после него не пойдет ни за кого замуж, то она
сняла Заступницу и заклялась».