Неточные совпадения
За спором
не заметили,
Как село солнце красное,
Как вечер наступил.
Наверно б ночку целую
Так шли — куда
не ведая,
Когда б им баба встречная,
Корявая Дурандиха,
Не крикнула: «Почтенные!
Куда вы на ночь глядючи
Надумали идти...
Обрадовались старому:
«Здорово, дедко! спрыгни-ка,
Да выпей с нами рюмочку,
Да в ложечки ударь!»
— Забраться-то забрался я,
А как сойду,
не ведаю:
Ведет! — «Небось до города
Опять за полной пенцией?
Стародум. Богату! А кто богат? Да
ведаешь ли ты, что для прихотей одного человека всей Сибири мало! Друг мой! Все состоит в воображении. Последуй природе, никогда
не будешь беден. Последуй людским мнениям, никогда богат
не будешь.
Покуда шли эти толки, помощник градоначальника
не дремал. Он тоже вспомнил о Байбакове и немедленно потянул его к ответу. Некоторое время Байбаков запирался и ничего, кроме «знать
не знаю,
ведать не ведаю»,
не отвечал, но когда ему предъявили найденные на столе вещественные доказательства и сверх того пообещали полтинник на водку, то вразумился и, будучи грамотным, дал следующее показание...
— Картина ваша очень подвинулась с тех пор, как я последний раз видел ее. И как тогда, так и теперь меня необыкновенно поражает фигура Пилата. Так понимаешь этого человека, доброго, славного малого, но чиновника до глубины души, который
не ведает, что творит. Но мне кажется…
— Да я их отпирал, — сказал Петрушка, да и соврал. Впрочем, барин и сам знал, что он соврал, но уж
не хотел ничего возражать. После сделанной поездки он чувствовал сильную усталость. Потребовавши самый легкий ужин, состоявший только в поросенке, он тот же час разделся и, забравшись под одеяло, заснул сильно, крепко, заснул чудным образом, как спят одни только те счастливцы, которые
не ведают ни геморроя, ни блох, ни слишком сильных умственных способностей.
Не раз давно уже он говорил со вздохом: «Вот бы куда перебраться: и граница близко, и просвещенные люди, а какими тонкими голландскими рубашками можно обзавестись!» Надобно прибавить, что при этом он подумывал еще об особенном сорте французского мыла, сообщавшего необыкновенную белизну коже и свежесть щекам; как оно называлось, бог
ведает, но, по его предположениям, непременно находилось на границе.
Как они делают, бог их
ведает: кажется, и
не очень мудреные вещи говорят, а девица то и дело качается на стуле от смеха; статский же советник бог знает что расскажет: или поведет речь о том, что Россия очень пространное государство, или отпустит комплимент, который, конечно, выдуман
не без остроумия, но от него ужасно пахнет книгою; если же скажет что-нибудь смешное, то сам несравненно больше смеется, чем та, которая его слушает.
Родители были дворяне, но столбовые или личные — Бог
ведает; лицом он на них
не походил: по крайней мере, родственница, бывшая при его рождении, низенькая, коротенькая женщина, которых обыкновенно называют пигалицами, взявши в руки ребенка, вскрикнула: «Совсем вышел
не такой, как я думала!
Лицо его вдруг, несмотря на приятность,
не понравилось начальнику, почему именно, бог
ведает, — иногда даже просто
не бывает на это причин, — и он возненавидел его насмерть.
Что думал он в то время, когда молчал, — может быть, он говорил про себя: «И ты, однако ж, хорош,
не надоело тебе сорок раз повторять одно и то же», — Бог
ведает, трудно знать, что думает дворовый крепостной человек в то время, когда барин ему дает наставление.
В службе они удержались на самых шатких местах, тогда как многие, гораздо их умнейшие,
не вытерпев, бросили службу из-за мелочных личных неприятностей, бросили вовсе или же,
не ведая ничего, очутились в руках взяточников и плутов.
Но ей нельзя. Нельзя? Но что же?
Да Ольга слово уж дала
Онегину. О Боже, Боже!
Что слышит он? Она могла…
Возможно ль? Чуть лишь из пеленок,
Кокетка, ветреный ребенок!
Уж хитрость
ведает она,
Уж изменять научена!
Не в силах Ленский снесть удара;
Проказы женские кляня,
Выходит, требует коня
И скачет. Пистолетов пара,
Две пули — больше ничего —
Вдруг разрешат судьбу его.
Но чаще занимали страсти
Умы пустынников моих.
Ушед от их мятежной власти,
Онегин говорил об них
С невольным вздохом сожаленья;
Блажен, кто
ведал их волненья
И наконец от них отстал;
Блаженней тот, кто их
не знал,
Кто охлаждал любовь — разлукой,
Вражду — злословием; порой
Зевал с друзьями и с женой,
Ревнивой
не тревожась мукой,
И дедов верный капитал
Коварной двойке
не вверял.
Не мадригалы Ленский пишет
В альбоме Ольги молодой;
Его перо любовью дышит,
Не хладно блещет остротой;
Что ни заметит, ни услышит
Об Ольге, он про то и пишет:
И полны истины живой
Текут элегии рекой.
Так ты, Языков вдохновенный,
В порывах сердца своего,
Поешь бог
ведает кого,
И свод элегий драгоценный
Представит некогда тебе
Всю повесть о твоей судьбе.
За что ж виновнее Татьяна?
За то ль, что в милой простоте
Она
не ведает обмана
И верит избранной мечте?
За то ль, что любит без искусства,
Послушная влеченью чувства,
Что так доверчива она,
Что от небес одарена
Воображением мятежным,
Умом и волею живой,
И своенравной головой,
И сердцем пламенным и нежным?
Ужели
не простите ей
Вы легкомыслия страстей?
Когда б он знал, какая рана
Моей Татьяны сердце жгла!
Когда бы
ведала Татьяна,
Когда бы знать она могла,
Что завтра Ленский и Евгений
Заспорят о могильной сени;
Ах, может быть, ее любовь
Друзей соединила б вновь!
Но этой страсти и случайно
Еще никто
не открывал.
Онегин обо всем молчал;
Татьяна изнывала тайно;
Одна бы няня знать могла,
Да недогадлива была.
Кирдяга, хотя престарелый, но умный козак, давно уже сидел в своем курене и как будто бы
не ведал ни о чем происходившем.
Но
не ведал Бульба того, что готовит Бог человеку завтра, и стал позабываться сном, и наконец заснул.
Это был один из тех характеров, которые могли возникнуть только в тяжелый XV век на полукочующем углу Европы, когда вся южная первобытная Россия, оставленная своими князьями, была опустошена, выжжена дотла неукротимыми набегами монгольских хищников; когда, лишившись дома и кровли, стал здесь отважен человек; когда на пожарищах, в виду грозных соседей и вечной опасности, селился он и привыкал глядеть им прямо в очи, разучившись знать, существует ли какая боязнь на свете; когда бранным пламенем объялся древле мирный славянский дух и завелось козачество — широкая, разгульная замашка русской природы, — и когда все поречья, перевозы, прибрежные пологие и удобные места усеялись козаками, которым и счету никто
не ведал, и смелые товарищи их были вправе отвечать султану, пожелавшему знать о числе их: «Кто их знает! у нас их раскидано по всему степу: что байрак, то козак» (что маленький пригорок, там уж и козак).
Имел я тоже случай тогда до подробности разузнать о сцене в конторе квартала, тоже случайно-с, и
не то чтобы так мимоходом, а от рассказчика особенного, капитального, который, и сам того
не ведая, удивительно эту сцену осилил.
— «А было ль известно тебе, Миколаю, в тот самый день, что такую-то вдову в такой-то день и час с сестрой ее убили и ограбили?» — «Знать
не знаю,
ведать не ведаю.
Проживаем же теперь в угле, у хозяйки Амалии Федоровны Липпевехзель, а чем живем и чем платим,
не ведаю.
А про убийство подтверждает прежнее: «Знать
не знаю,
ведать не ведаю, только на третий день услыхал».
Хе! хе! на иные-то пункты весьма складно мне отвечал, очевидно, нужные сведения получил, ловко приготовился; ну а по другим пунктам просто как в лужу, ничегошечко
не знает,
не ведает, да и сам
не подозревает, что
не ведает!
— Помилуйте, да вы деньги можете с них спросить за статью! Какой, однако ж, у вас характер! Живете так уединенно, что таких вещей, до вас прямо касающихся,
не ведаете. Это ведь факт-с.
Я льстил безбожно, и только что, бывало, добьюсь пожатия руки, даже взгляда, то укоряю себя, что это я вырвал его у нее силой, что она сопротивлялась, что она так сопротивлялась, что я наверное бы никогда ничего
не получил, если б я сам
не был так порочен; что она, в невинности своей,
не предусмотрела коварства и поддалась неумышленно, сама того
не зная,
не ведая, и прочее и прочее.
Читатель! Верно, нет сомненья,
Что
не одобришь ты конёва рассужденья;
Но с самой древности, в наш даже век,
Не так ли дерзко человек
О воле судит Провиденья,
В безумной слепоте своей,
Не ведая его ни цели, ни путей?
Писатель, счастлив ты, коль дар прямой имеешь:
Но если помолчать во время
не умеешь
И ближнего ушей ты
не жалеешь:
То
ведай, что твои и проза и стихи
Тошнее будут всем Демьяновой ухи.
—
«Постой-ка», Волк сказал: «сперва мне
ведать надо,
Каков пастух у стада?» —
«Хоть говорят, что он
Не плох, заботлив и умён,
Однако стадо я обшёл со всех сторон
И высмотрел собак: они совсем
не жирны,
И плохи, кажется, и смирны».
— Только слава, что солдат учишь: ни им служба
не дается, ни ты в ней толку
не ведаешь.
Собственно, мы
не философствуем, потому что это у нас,
ведайте,
не от ума, а — от воображения, мы —
не умствуем, а — мечтаем во всю силу зверства натуры.
Ольга заметно начала оправляться; от задумчивости она перешла к спокойствию и равнодушию, по крайней мере наружно. Что у ней делалось внутри — Бог
ведает, но она мало-помалу становилась для Штольца прежнею приятельницею, хотя уже и
не смеялась по-прежнему громким, детским, серебряным смехом, а только улыбалась сдержанной улыбкой, когда смешил ее Штольц. Иногда даже ей как будто было досадно, что она
не может
не засмеяться.
— А ты несовершеннолетний, что ли? Я знать ничего
не знаю,
ведать не ведаю.
И все ушли назад, в деревню, рассказав старикам, что там лежит нездешний, ничего
не бает, и Бог его
ведает, что он там…
— Подлинно ничего: в уездном суде, говорит,
не знаю, что делают, в департаменте тоже; какие мужики у него —
не ведает. Что за голова! Меня даже смех взял…
Он понял, что ему досталось в удел семейное счастье и заботы об имении. До тех пор он и
не знал порядочно своих дел: за него заботился иногда Штольц.
Не ведал он хорошенько ни дохода, ни расхода своего,
не составлял никогда бюджета — ничего.
Что он
не ведает святыни,
Что он
не помнит благостыни,
Что он
не любит ничего,
Что кровь готов он лить, как воду,
Что презирает он свободу,
Что нет отчизны для него.
Украйна глухо волновалась.
Давно в ней искра разгоралась.
Друзья кровавой старины
Народной чаяли войны,
Роптали, требуя кичливо,
Чтоб гетман узы их расторг,
И Карла ждал нетерпеливо
Их легкомысленный восторг.
Вокруг Мазепы раздавался
Мятежный крик: пора, пора!
Но старый гетман оставался
Послушным подданным Петра.
Храня суровость обычайну,
Спокойно
ведал он Украйну,
Молве, казалось,
не внимал
И равнодушно пировал.
Никто
не ведал,
не слыхал,
Зачем и как она бежала…
— Вы оттого и
не знаете жизни,
не ведаете чужих скорбей: кому что нужно, зачем мужик обливается потом, баба жнет в нестерпимый зной — все оттого, что вы
не любили! А любить,
не страдая — нельзя. Нет! — сказал он, — если б лгал ваш язык,
не солгали бы глаза, изменились бы хоть на минуту эти краски. А глаза ваши говорят, что вы как будто вчера родились…
В другом месте видел Райский такую же, сидящую у окна, пожилую женщину, весь век проведшую в своем переулке, без суматохи, без страстей и волнений, без ежедневных встреч с бесконечно разнообразной породой подобных себе, и
не ведающую скуки, которую так глубоко и тяжко
ведают в больших городах, в центре дел и развлечений.
— Вот, «дай Бог!» девушке — своя воля! Ты
не натолкуй ей еще этого, Борис Павлыч, серьезно прошу тебя! Умен ты, и добрый, и честный, ты девочкам, конечно, желаешь добра, а иногда брякнешь вдруг — Бог тебя
ведает что!
И бабушка
не смей спросить ни о чем: «Нет, да нет ничего,
не знаю, да
не ведаю».
— Хорошо, да все это
не настоящая жизнь, — сказал Райский, — так жить теперь нельзя. Многое умерло из того, что было, и многое родилось, чего
не ведали твои греки и римляне. Нужны образцы современной жизни, очеловечивания себя и всего около себя. Это задача каждого из нас…
— Ах Боже мой! Ох, тошно мне! — закружилась и заметалась она по комнате. — И они там с ним распоряжаются! Эх, грозы-то нет на дураков! И с самого с утра? Ай да Анна Андреевна! Ай да монашенка! А ведь та-то, Милитриса-то, ничего-то ведь и
не ведает!
И выходит, что чем освещаемся, то самое и проклинаем, а и сами того
не ведаем.
О, в каком глупом и недостойном был я положении, сам того
не ведая!
— Тут причина ясная: они выбирают Бога, чтоб
не преклоняться перед людьми, — разумеется, сами
не ведая, как это в них делается: преклониться пред Богом
не так обидно. Из них выходят чрезвычайно горячо верующие — вернее сказать, горячо желающие верить; но желания они принимают за самую веру. Из этаких особенно часто бывают под конец разочаровывающиеся. Про господина Версилова я думаю, что в нем есть и чрезвычайно искренние черты характера. И вообще он меня заинтересовал.
Я дожил почти до пятидесяти лет и до сих пор
не ведаю: хорошо это, что я дожил, или дурно.