Неточные совпадения
«Парад кокоток в Булонском лесу тоже пошлость, как “Фоли-Бержер”. Коше
смотрит на меня как
на человека, которому он мог бы оказать честь протрясти его в дрянненьком экипаже. Гарсоны служат мне снисходительно, как
дикарю. Вероятно, так же снисходительны и девицы».
Я же
смотрел совершенным
дикарем и даже иногда до того, что, случалось, обращал
на себя тем внимание.
И вдруг неожиданно суждено было воскресить мечты, расшевелить воспоминания, вспомнить давно забытых мною кругосветных героев. Вдруг и я вслед за ними иду вокруг света! Я радостно содрогнулся при мысли: я буду в Китае, в Индии, переплыву океаны, ступлю ногою
на те острова, где гуляет в первобытной простоте
дикарь,
посмотрю на эти чудеса — и жизнь моя не будет праздным отражением мелких, надоевших явлений. Я обновился; все мечты и надежды юности, сама юность воротилась ко мне. Скорей, скорей в путь!
Завтрак был простой, но Галактиону показалось жуткой царившая здесь чопорность, и он как-то сразу возненавидел белобрысую англичанку, смотревшую
на него, как
на дикаря. «Этакая выдра!» — думал Галактион, испытывая неловкое смущение, когда англичанка начинала
смотреть на него своими рыбьими глазами. Зато Устенька так застенчиво и ласково улыбалась ему.
Представьте вы себе, что
дикари смотрят на часы; они видят, что стрелки движутся, но что их движет — им непонятно.
Передонов услышал за собой быстрые, смелые шаги по мосткам, испуганно оглянулся, — Крамаренко поровнялся с ним и
смотрел на него горящими глазами решительно и злобно, бледный, тонкий, как маленький
дикарь, готовый броситься
на врага. Этот взгляд пугал Передонова.
Я долго
смотрел на безмолвного Германа, — и представьте себе, о чем размышлял я? Маня, вся только что разыгравшаяся сцена, все это улетело из моей головы, а я с непостижимейшим спокойствием вспомнил о том коренастом, малорослом германском
дикаре, который в венском музее стоит перед долговязым римлянином, и мне становилось понятно, как этот коренастый
дикарь мог побить и выгнать рослого, в шлем и латы закованного потомка Германика и Агриппины.
И Андрей Николаевич отчаянным жестом ворошил волосы и готов был завтра же сказать Наташе все, если бы не боязнь, что она убьет себя или пожалуется
дикарю Гусаренку, и тот изувечит Андрея Николаевича или просто
посмотрит на него так, что хуже всякого увечья.
Эти науки давали знание настолько для меня новое и настолько важное, что совершенно завладели мною: все вокруг меня и во мне самом,
на что я раньше
смотрел глазами
дикаря, теперь становилось ясным и понятным: и меня удивляло, как я мог дожить до двадцати лет, ничем этим не интересуясь и ничего не зная.
Здесь подряд произошло три обвала. Почему три, почему не десять, не двадцать?
Смотрел я
на этот наскоро, кое-как пробитый в горах путь, сравнивал его с железными дорогами в Швейцарии, Тироле, Италии, и становилось понятным, что будет и десять, и двадцать обвалов. И вспоминались колоссальные цифры стоимости этой первобытно-убогой, как будто
дикарями проложенной дороги.
Дикарь мой встал и хотел вздернуть шайтану третью собаку, но я ему этого
на сей раз уже решительно не позволил. Так надоело мне
на это
смотреть, да и казалось, что эта мерзость как будто увеличивала ужас нашего положения.
Дикарь мой стоял
на этом позорище, облокотясь
на свой орстель, и с тем же бесстрастием
смотрел себе
на ноги.