Неточные совпадения
Он опять
засмеялся; но это был уже смех
безумного. Лизавета Прокофьевна испуганно двинулась к нему и схватила его за руку. Он смотрел на нее пристально, с тем же смехом, но который уже не продолжался, а
как бы остановился и застыл на его лице.
Все приличия были забыты: пьяные господа обнимали пьяных слуг; некоторые гости ревели наразлад вместе с песенниками; другие, у которых ноги были тверже языка, приплясывали и кривлялись,
как рыночные скоморохи, и даже важный Замятня-Опалев несколько раз приподнимался, чтоб проплясать голубца; но, видя, что все его усилия напрасны, пробормотал: «Сердце мое смятеся и остави мя сила моя!» Пан Тишкевич хотя не принимал участия в сих отвратительных забавах, но, казалось, не скучал и
смеялся от доброго сердца, смотря на
безумные потехи других.
— Не правда ли,
какая смешная встреча? Да еще не конец; я вам хочу рассказать о себе; мне надобно высказаться; я, может быть, умру, не увидевши в другой раз товарища-художника… Вы, может быть, будете
смеяться, — нет, это я глупо сказала, —
смеяться вы не будете. Вы слишком человек для этого, скорее вы сочтете меня за
безумную. В самом деле, что за женщина, которая бросается с своей откровенностью к человеку, которого не знает; да ведь я вас знаю, я видела вас на сцене: вы — художник.
И Саша мой любил его рассказ
Про сборища народные, про шумный
Напор страстей и про последний час
Венчанного страдальца… Над
безумнойПарижскою толпою много раз
Носилося его воображенье:
Там слышал он святых голов паденье,
Меж тем
как нищих буйный миллион
Кричал,
смеясь: «Да здравствует закон!»
И в недостатке хлеба или злата,
Просил одной лишь крови у Марата.
Когда же он пришел в свой кабинет,
То у дверей с недвижностью примерной,
В чалме пунцовой, щегольски одет,
Стоял арап, его служитель верный.
Покрыт,
как лаком, был чугунный цвет
Его лица, и ряд зубов перловых,
И блеск очей открытых, но суровых,
Когда
смеялся он иль говорил,
Невольный страх на душу наводил;
И в голосе его, иным казалось,
Надменностью
безумной отзывалось.
— Слишком уж здесь,
как бы выразиться… слишком напоминает что-то древнеазиатское — с
безумной роскошью одних и с нищетой и рабством целых народов… Да и невольно обленишься в таком климате!.. —
рассмеялся Володя.
Вмиг все застлалось перед моими глазами розовым туманом. Будто ночь минула, будто солнечный свет одолел тьму… Я
смеялась и рыдала,
как безумная… Мне вторило далекое эхо гор: словно горные духи выказывали мне свое сочувствие.