Неточные совпадения
И не только жалкое, а, пожалуй, даже
смешное; костлявые, старые лошади ставили ноги в снег неуверенно, черные
фигуры в цилиндрах покачивались на белизне снега, тяжело по снегу влачились их тени, на концах свечей дрожали ненужные бессильные язычки огней — и одинокий человек в очках, с непокрытой головой и растрепанными жидкими волосами на ней.
Закуривая, она делала необычные для нее жесты, было в них что-то надуманное, показное, какая-то
смешная важность, этим она заставила Клима вспомнить комическую и жалкую
фигуру богатой, но обнищавшей женщины в одном из романов Диккенса. Чтоб забыть это сходство, он спросил о Спивак.
«
Фигура и лицо комика, но ничего
смешного в нем не чувствуется. Он — злой и не скрывает этого. Он — опасный человек». Но, проверив свои впечатления, Самгин должен был признать, что ему что-то нравится в этом человеке.
— Нехаева? Она —
смешная, впрочем — тоже интересная. Помешалась на французских декадентах. А вот Спивак — это, брат,
фигура! Ее трудно понять. Туробоев ухаживает за ней и, кажется, не безнадежно. А впрочем — не знаю…
Затем он вспомнил
фигуру Петра Струве: десятка лет не прошло с той поры, когда он видел
смешную, сутуловатую, тощую
фигуру растрепанного, рыжего, судорожно многоречивого марксиста, борца с народниками. Особенно комичен был этот книжник рядом со своим соратником, черноволосым Туган-Барановским, высоким, тонконогим, с большим животом и булькающей, тенористой речью.
Д’Артаньян, выезжающий из маленького городка на
смешной кляче,
фигуры его друзей мушкетеров, убийство королевы Марго, некоторые злодейства иезуитов из Сю…
Она отняла платок, которым закрывала лицо, быстро взглянула на него и на всю его испуганную
фигуру, сообразила его слова и вдруг разразилась хохотом прямо ему в глаза, — таким веселым и неудержимым хохотом, таким
смешным и насмешливым хохотом, что Аделаида первая не выдержала, особенно когда тоже поглядела на князя, бросилась к сестре, обняла ее и захохотала таким же неудержимым, школьнически веселым смехом, как и та.
Стараясь подавить свой страх, она двигалась не боком, как всегда, а прямо, грудью вперед, — это придавало ее
фигуре смешную и напыщенную важность. Она громко топала ногами, а брови у нее дрожали…
Марья Тимофеевна, вероятно найдя
фигуру его опять ужасно
смешною, захохотала снова, но он не шевельнулся.
Я давно знаю ярмарку насквозь; знаю и эти
смешные ряды с нелепыми крышами; по углам крыш сидят, скрестив ноги, гипсовые
фигуры китайцев; когда-то я со своими товарищами швырял в них камнями, и у некоторых китайцев именно мною отбиты головы, руки. Но я уже не горжусь этим…
…Потом случилось что-то непонятное, страшное и
смешное: разбудил Кожемякина тихий визг отворенной двери и скрип половицы, он всмотрелся во тьму, ослабел, облившись холодным потом, хотел вскрикнуть и не мог, подавленный страхом, — на полу бесшумно извивалась длинная серая
фигура; вытянув вперёд тонкую руку, она ползла к постели медленными движениями раздавленной лягушки.
Не знаю, грустная ли
фигура Гаврилы при произношении французской фразы была причиною, или предугадывалось всеми желание Фомы, чтоб все засмеялись, но только все так и покатились со смеху, лишь только Гаврила пошевелил языком. Даже генеральша изволила засмеяться. Анфиса Петровна, упав на спинку дивана, взвизгивала, закрываясь веером.
Смешнее всего показалось то, что Гаврила, видя, во что превратился экзамен, не выдержал, плюнул и с укоризною произнес: «Вот до какого сраму дожил на старости лет!»
Он сейчас походит на одну из тех восковых
фигур, какие показываются на ярмарочных балаганах, это —
смешной, выцветший и захватанный руками дрянной манекен, к которому нельзя дотронуться, чтобы не нарушить семейного счастья какой-нибудь добродетельной моли.
Муж Татьяны, Кирик Никодимович Автономов, был человек лет двадцати шести, высокий, полный, с большим носом и чёрными зубами. Его добродушное лицо усеяно угрями, бесцветные глаза смотрели на всё с невозмутимым спокойствием. Коротко остриженные светлые волосы стояли на его голове щёткой, и во всей грузной
фигуре Автономова было что-то неуклюжее и
смешное. Двигался он тяжело и с первой же встречи почему-то спросил Илью...
— Вот он — сахар с мылом! Кощея Распопова двоюродный сморчок! — И, повёртывая тонкую
фигуру мальчика во все стороны, он складно говорил
смешные, странные слова о хозяине, Раисе Петровне и самом Евсее.
Бегушев затем все внимание и зрение свое устремил на танцующих, потому что посреди их заметил Домну Осиповну. Она танцевала с Янсутским и ходила, как гордая пава, что было несколько смешно, но Бегушеву не показалось это
смешным. Во время пятой
фигуры сзади его раздался голос...
Весь проникнутый любовью к искусству, не чувствуя ни жара, ни холода, не видя окружающих его людей, ничего не помня, кроме репетируемой пиесы, никого не зная, кроме представляемого лица, — Шаховской часто был великолепен, несмотря на свою
смешную, толстую
фигуру, свой длинный птичий нос, визгливый голос и картавое произношение.
Вдруг, например, «ни с того ни с сего» припомнилась ему забытая — и в высочайшей степени забытая им —
фигура добренького одного старичка чиновника, седенького и
смешного, оскорбленного им когда-то, давным-давно, публично и безнаказанно и единственно из одного фанфаронства: из-за того только, чтоб не пропал даром один
смешной и удачный каламбур, доставивший ему славу и который потом повторяли.
Вообще он казался гораздо развязнее, чем вчера, и в то же время проглядывало, что он и робел еще больше вчерашнего. Наружный вид его был особенно любопытен. Г-н Трусоцкий был не только прилично, но и франтовски одет — в легком летнем пиджаке, в светлых брюках в обтяжку, в светлом жилете; перчатки, золотой лорнет, для чего-то вдруг появившийся, белье — были безукоризненны; от него даже пахло духами. Во всей
фигуре его было что-то и
смешное и в то же время наводившее на какую-то странную и неприятную мысль.
Шебалдин ужаснулся и замахал руками так, как будто ожег себе пальцы, и, ничего не говоря, попятился от Никитина.
Фигура Шебалдина, его вопрос и удивление показались Никитину
смешными, но он все-таки подумал...
В
фигуре Василия Петровича, однако, не было ничего
смешного.
Высокая, вытянувшаяся до
смешного за эти четыре года и без того нескладная
фигура Вассы так и лезла вперед, вытягивая длинную шею, чтобы обратить на себя внимание «барышни».
Я просто верить не хотел, что эта сухопарая
фигура с глухим,
смешным, гнусавым голосом — первый сюжет и в светских пьесах.
Процесс их вожаков происходил при мне в одно из моих двух первых пребываний в Лондоне. Я до сих пор довольно живо помню и
фигуры подсудимых, и залу, и судей в их на наш вкус
смешных париках из конского волоса.
От хохота было тесно в комнате. Осетин Хетагуров рассказывал своим
смешным восточным говором, как он из чащи вскочил на лошадь к стражнику, выбросил его из седла в снег и ускакал. Желтоватые белки ворочались, ноздри раздувались. Странно было на его гибкой, хищной
фигуре горца видеть студенческую тужурку.
Я стояла поодаль… Грешный человек: в первый раз я рассмеялась. Контраст был, в самом деле, крупный.
Фигура фельдшера, обнимавшего толстую и курносую девушку, хохотавшую во все горло, после вчерашних евангельских слез!.. Есть что-то в подобных разочарованиях и трагическое, и ужасно
смешное.
Я сдержала наконец слезы и поглядела на него. Он состроил не то жалостную, не то
смешную физиономию. Вся его
фигура, волосы с проседью, прищуренные глаза, этот мягкий тон почти смирили меня.
На Пизонского, и действительно, трудно было смотреть без смеха: его лысая и вдобавок по-солдатски обточенная голова; его кривой нос, его птичьи — круглые глаза, синие губы и длинный нанковый капот, купленный в том городе, где кончилась его военная карьера, — все это вместе взятое давало самый
смешной и странный характер его
фигуре.
На Пизонского и действительно трудно было смотреть без смеха: его лысая и вдобавок по-солдатски обточенная голова, его кривой нос, его птичьи круглые глаза, синие губы и длинный нанковый капот, купленный в том городе, где кончилась его военная карьера, — все это вместе взятое давало самый
смешной и дурашный вид его
фигуре.