Где-то послышался сдержанный смех, затем дверь отворилась, и я увидел длинный коридор, в дальнем конце которого стояла средних лет некрасивая женщина, а в ближнем от меня Пепко. В коридор выходило несколько дверей из других комнат, и в каждой торчало по любопытной голове — очевидно, глупый
смех принадлежал именно этим головам. Мне лично не понравилась эта сцена, как и все поведение Пепки, разыгрывавшего шута. Последнее сказывалось главным образом в тоне его голоса.
Неточные совпадения
— Вы не Амаль-Иван, а Амалия Людвиговна, и так как я не
принадлежу к вашим подлым льстецам, как господин Лебезятников, который смеется теперь за дверью (за дверью действительно раздался
смех и крик: «сцепились!»), то и буду всегда называть вас Амалией Людвиговной, хотя решительно не могу понять, почему вам это название не нравится.
Как на грех, снег перестал идти, и в белом сиянии показался молодой месяц. Теперь весь позор гущинского двора был на виду, а замываньем только размазали по ним деготь. Крикнувший голос
принадлежал поденщице Марьке, которая возвращалась с фабрики во главе остальной отпетой команды. Послышался визг,
смех, хохот, и в Таисью полетели комья свежего снега.
Что мог я сказать ей? Она стояла передо мною и глядела на меня — а я
принадлежал ей весь, с головы до ног, как только она на меня глядела… Четверть часа спустя я уже бегал с кадетом и с Зинаидой взапуски; я не плакал, я смеялся, хотя напухшие веки от
смеха роняли слезы; у меня на шее, вместо галстучка, была повязана лента Зинаиды, и я закричал от радости, когда мне удалось поймать ее за талию. Она делала со мной все, что хотела.
Эта возмутительная история возбудила везде в городе только
смех, и хотя бедная поручица и не
принадлежала к тому обществу, которое окружало Юлию Михайловну, но одна из дам этой «кавалькады», эксцентричная и бойкая личность, знавшая как-то поручицу, заехала к ней и просто-запросто увезла ее к себе в гости.
Есть люди, об уме которых можно верно судить по их голосу и
смеху. Чернобородый
принадлежал именно к таким счастливцам: в его голосе и
смехе чувствовалась непроходимая глупость. Кончив хлестать, русый Дымов поднял кнутом с земли и со
смехом швырнул к подводам что-то похожее на веревку.
Уж нет прежней веселости, непринужденных разговоров, шуток,
смеха, нет взаимных ласк и той радости, какая волновала детей, жену и меня, когда мы сходились, бывало, в столовой; для меня, занятого человека, обед был временем отдыха и свидания, а для жены и детей праздником, правда, коротким, но светлым и радостным, когда они знали, что я на полчаса
принадлежу не науке, не студентам, а только им одним и больше никому.
Из неизвестных авторов подписывались буквами, кроме вышеназванных: Н. М. и товарищи, под стихами «Народный обед» (ч. II, ст. VI); С. — под стихотворением «Городская жизнь», подражание немецкому (ч. II, ст. XIV); С. С. — под статьей «Маскерад» (ч. XI, ст. XVII); этому же автору
принадлежит статья «Прогулка» (ч. VI, ст. XV); В. С. — под статьями «Волк и Лисица», басня (ч. XIV, ст. I); «Ночь», стихотворение (ст. VII); «Клеант» (ст. VIII); «Подражание английскому «Зрителю»«(ч. XV, ст. VI); «Некоторые рассуждения о
смехе» (ч. XV, ст. V); Ва. Сев. — под одою «На кротость» (ч. XIV, ст. IX); М. С. — под письмом к «Татарскому мурзе» (ч. V, ст. I) и под стансами на учреждение Российской академии (ч. IX, ст. IV); X. X. — под стихами «Модное остроумие» (ч.
Заразительность
смеха, заразительность зевоты не исключительные случаи в общественной физиологии, — та же заразительность
принадлежит всем явлениям, обнаруживающимся в массах.
На белой колокольне Михаила-архангела, к приходу которого
принадлежала Стрелецкая, толкалось в эти дни много праздного разряженного народа: одни приходили посмотреть на город с высоты, стояли у шатких деревянных перил и грызли семечки из-под полы, чтоб не заругался сторож; другие для забавы звонили, но скоро уставали и передавали веревку; и только для одного Меркулова праздничный звон был не
смехом, не забавой, а делом таким серьезным и важным, в которое нужно вкладывать всю душу.
— Да-с, — обратился ко мне Домбрович с такой физиономией, что я покатилась со
смеха. — Но тут есть обстоятельства весьма тонкого и, так сказать, деликатного свойства. Вы все, mesdames,
принадлежите к одному и тому же обществу. Стало быть, всякие рекомендации были бы излишни. Но пятая женщина не
принадлежит к нему.