Неточные совпадения
«Я — хочу оправдать ее?» — спрашивал он себя. Но тотчас же пред ним являлось плоское лицо Дронова, его хвастливые улыбочки, бесстыдные
слова его рассказов о
Маргарите.
А вспомнив ее
слова о трех заботливых матерях, подумал, что, может быть, на попечении
Маргариты, кроме его, было еще двое таких же, как он.
Маргарита говорила вполголоса, ленивенько растягивая пустые
слова, ни о чем не спрашивая. Клим тоже не находил, о чем можно говорить с нею. Чувствуя себя глупым и немного смущаясь этим, он улыбался. Сидя на стуле плечо в плечо с гостем,
Маргарита заглядывала в лицо его поглощающим взглядом, точно вспоминая о чем-то, это очень волновало Клима, он осторожно гладил плечо ее, грудь и не находил в себе решимости на большее. Выпили по две рюмки портвейна, затем
Маргарита спросила...
Но на этот раз знакомые
слова прозвучали по-новому бесцветно.
Маргарита только что пришла из бани, сидела у комода, перед зеркалом, расчесывая влажные, потемневшие волосы. Красное лицо ее казалось гневным.
Клим уже не думал, что разум
Маргариты нем, память воскрешала ее поучающие
слова, и ему показалось, что чаще всего они были окрашены озлоблением против женщин.
Он сейчас же понял, что сказал это не так, как следовало, не теми
словами.
Маргарита, надевая новые ботинки, сидела согнувшись, спиною к нему. Она ответила не сразу и спокойно...
Климу хотелось отстегнуть ремень и хлестнуть по лицу девушки, все еще красному и потному. Но он чувствовал себя обессиленным этой глупой сценой и тоже покрасневшим от обиды, от стыда, с плеч до ушей. Он ушел, не взглянув на
Маргариту, не сказав ей ни
слова, а она проводила его укоризненным восклицанием...
Слушая сквозь свои думы болтовню
Маргариты, Клим еще ждал, что она скажет ему, чем был побежден страх ее, девушки, пред первым любовником? Как-то странно, вне и мимо его, мелькнула мысль: в
словах этой девушки есть нечто общее с бойкими речами Варавки и даже с мудрыми глаголами Томилина.
Маргарита Ивановна — та
слова не сказала: сейчас вынула и отдала!
Маргаритов. Что, что! Ты не веришь? Святая, говорю тебе. Она кроткая, сидит работает, молчит; кругом нужда; ведь она самые лучшие свои года просидела молча, нагнувшись, и ни одной жалобы. Ведь ей жить хочется, жить надо, и никогда ни
слова о себе. Выработает лишний рублик, глядишь, отцу подарочек, сюрприз. Ведь таких не бывает… Где ж они?
Строев между тем рассказывал о посещении своем квартиры жены, где она жила с Савиным, о том как, последний вышвырнул его за дверь, передал о подаче им жалобы мировому и решении съезда, приговорившего Николая Герасимовича к двухмесячному аресту, отъезде обоих «голубков», как он называл Савина и свою жену, из Петербурга, возвращении и бегстве Николая Герасимовича от арестовавшего его пристава и, наконец, внезапный отъезд из Петербурга
Маргариты Николаевны —
словом, все то, что известно уже нашим читателям.
Словом, Николай Герасимович устроил прелестнейшее гнездышко для своей очаровательной Муси, как называл
Маргариту Николаевну.
Сам Гиршфельд очень хорошо понимал, на что она бьет, и смерть княжны Лиды была для него лишь удачным средством сделать княжну
Маргариту наследницей двухсоттысячного капитала, то есть иными
словами, получить этот лакомый куш в свое уже совершенно безотчетное распоряжение.
— Это было в тот самый день, когда княгиню Зинаиду Павловну, царство ей небесное, — истово перекрестился Петухов, — нашли отравленной, а княжна
Маргарита Дмитриевна, по
словам обвинительного акта, была у обедни в монастырской церкви. Вас, кажется, в этот день в Т. не было?
Оставим его в этих мечтах и грезах и постараемся удовлетворить, хоть в нескольких
словах, совершенно законное любопытство читателей, каким образом на жизненной дороге нашего героя, которого мы оставили в Неаполе, собирающегося возвратиться в Россию, появилось новое действующее лицо —
Маргарита Николаевна Строева.
В то лето, когда в усадьбу князей Шестовых ехал новый, приглашенный к князю Владимиру, учитель Николай Леопольдович Гиршфельд, княжна
Маргарита Дмитриевна Шестова, племянница князя Александра Павловича, гостила, как нам известно со
слов княгини, в усадьбе.
— От прелестницы
Маргариты… — повторил в свою очередь Эразм Эразмович. — Прелестницей называю я ее не без основания, так как краше лицом и телом едва ли во всем подлунном мире найдется женщина. Вы вот красивы,
слов нет, а она лучше.
— Он уже в деревне, я отправила его третьего дня с Марго — это бедная племянница моего мужа, княжна
Маргарита Дмитриевна Шестова. Она гостит лето у нас. Красавица в полном смысле этого
слова. Смотрите, не влюбитесь, — сказала княгиня, играя глазами.
Стеша в коротких
словах передала Николаю Леопольдовичу подробности о смерти от чахотки княжны
Маргариты Дмитриевны на арестантской барже во время следования в Сибирь, и о самоубийстве доктора Шатова на пароходе, который вел на буксире эту баржу и на котором он ехал на службу в Сибирь, в качестве иркутского городового врача.
Маслов понял, что, если бы он даже продолжал настаивать не говорить ничего о Савине
Маргарите Максимилиановне и Анна Атександровна дала бы ему
слово, она все равно не сдержала бы его — не была в состоянии это сделать.
Маргарита была изображена качающейся на цветочных качелях в легкой воздушной, не прикрывающей колен юбочке, в лифе, прикрепленном на плечах маленькими бантиками,
словом в костюме не скрывающем всех чудных очертаний ее тела. Очаровательное улыбающееся личико молоденькой танцовщицы шаловливо глядело на него.
Расскажем, чтобы объяснить эту сцену, в коротких
словах всю неприглядную обстановку, в которой выросла
Маргарита Гранпа.
Было существо, без теплого участия которого нервное состояние молодого Савина дошло бы прямо до болезни; возможность отводить с этим существом душу, по целым часам говорить о «несравненной
Маргарите», слышать
слово сочувствия, нежное, дружеское, не оскорбительное сожаление — все это было тем бальзамом, который действует исцеляюще на болезненно напряженные нервы, на ум, переполненный тяжелыми сомнениями, на свинцом обстоятельств придавленную мысль, на истерзанную мрачными предчувствиями душу.