Неточные совпадения
В среде людей, к которым принадлежал Сергей Иванович, в это время ни о чем другом не
говорили и не писали, как о Славянском вопросе и Сербской войне. Всё то, что делает обыкновенно праздная толпа, убивая время, делалось теперь в пользу
Славян. Балы, концерты, обеды, спичи, дамские наряды, пиво, трактиры — всё свидетельствовало о сочувствии к
Славянам.
— Их ученые, историки нередко заявляли, что
славяне — это удобрение, грубо
говоря — навоз для немцев, и что к нам можно относиться, как американцы относятся к неграм…
Пропустив эти фразы мимо ушей, Самгин заговорил об отношении германцев к
славянам и,
говоря, вдруг заметил, что в нем быстро разгорается враждебное чувство к немцам. Он никогда не испытывал такого чувства и был даже смущен тем, что оно пряталось, тлело где-то в нем и вот вдруг вспыхнуло.
— Да ну-у? — удивился Долганов и вздохнул: — Не похоже. Такое русское лицо и — вообще… Марксист — он чистенький, лощеный и на все смотрит с немецкой философской колокольни, от Гегеля, который
говорил: «Люди и русские», от Моммзена, возглашавшего: «Колотите
славян по башкам».
В 1842 сортировка по сродству давно была сделана, и наш стан стал в боевой порядок лицом к лицу с
славянами. Об этой борьбе мы будем
говорить в другом месте.
«Выход за нами, —
говорили славяне, — выход в отречении от петербургского периода, в возвращении к народу, с которым нас разобщило иностранное образование, иностранное правительство, воротимся к прежним нравам!»
Зато честили его и
славяне. «Москвитянин», раздраженный Белинским, раздраженный успехом «Отечественных записок» и успехом лекций Грановского, защищался чем попало и всего менее жалел Белинского; он прямо
говорил о нем как о человеке опасном, жаждущем разрушения, «радующемся при зрелище пожара».
Здесь тебе
говорили: нет ни немцев, ни жидов, ни
славян, а есть просто люди, люди хорошие и дурные…
Именно это чувство неизвестности овладело мной, покуда я, неся под мышками и в руках какие-то совсем ненужные коробки, слонялся в полумраке платформы. Собственно
говоря, я не искал, а в глубоком унынии спрашивал себя: где-то он, мой шесток ("иде домув мой?"как певали братья
славяне на Минерашках у Излера), обретается? Не знаю, долго ли бы я таким манером прослонялся, если б в ушах моих не раздался, на чистейшем русском диалекте, призыв...
Не
говорю уже о том, что любовь в них постоянно является как следствие колдовства, приворота, производится питием"забыдущим"и называется даже присухой, зазнобой; не
говорю также о том, что наша так называемая эпическая литература одна, между всеми другими, европейскими и азиятскими, одна, заметьте, не представила — коли Ваньку — Таньку не считать никакой типической пары любящихся существ; что святорусский богатырь свое знакомство с суженой-ряженой всегда начинает с того, что бьет ее по белому телу"нежалухою", отчего"и женский пол пухол живет", — обо всем этом я
говорить не стану; но позволю себе обратить ваше внимание на изящный образ юноши, жень-премье, каким он рисовался воображению первобытного, нецивилизованного
славянина.
— Нам, —
говорят они, — нам, бедным южанам, ближе и приятнее
славяне Балкан, чем добрые союзники, наградившие нас за дружбу с ними песком Африки.
— Лучшие,
говорит,
славяне, — ответил толстяк, хихикнув.
— Да, брат, эти будут почище братьев
славян! —
говорил он, — заметил ли ты, как этот бестия Левассер: la republique,
говорит, il n'y a que ca! [республика — и только!] Я так и остолбенел!
Так
говорит сам Наполеон, так
говорят почти все французские писатели; а есть люди (мы не скажем, к какой они принадлежат нации), которые полагают, что французские писатели всегда
говорят правду — даже и тогда, когда уверяют, что в России нет соловьев; но есть зато фрукт величиною с вишню, который называется арбузом; что русские происходят от татар, а венгерцы от
славян; что Кавказские горы отделяют Европейскую Россию от Азиатской; что у нас знатных людей обыкновенно венчают архиереи; что ниема глебониш пописко рюскоф — самая употребительная фраза на чистом русском языке; что название
славян происходит от французского слова esclaves [рабы] и что, наконец, в 1812 году французы били русских, когда шли вперед, били их же, когда бежали назад; били под Москвою, под Тарутиным, под Красным, под Малым Ярославцем, под Полоцком, под Борисовым и даже под Вильною, то есть тогда уже, когда некому нас было бить, если б мы и сами этого хотели.
— Это тоже в каком смысле, — заметил генерал. — Долгов
говорит, например, что турки — трусы; это вздор; а Янсутский уверяет, что
славяне — плуты…
В описании свойств и нравов
славян замечательно, что автор обращает внимание на язык их и
говорит, что распространением и умножением славянского языка доказывается распространение славянского народа.
Ниже он
говорит, что скифы было у греков общее название для многих народов, на великом пространстве Азии, Африки и Европы живших, и что под ними весьма часто разумели и
славян.
«
Славянин вообще, —
говорит он (стр. 547), — обладает особенной способностью приобретать познания обширные и разнообразные.
Он везде с особенным умилением
говорит о том, как почитается у
славян родоначальник фамилии, как старика называют дедушкой, как роды связаны между собою и пр.
Молитва,
говорит Е. В. Аничков, [Из работы Е. В. Аничкова «Весенняя обрядовая песня на Западе и у
славян», ч.
Брат рассмеялся и
говорит, что этого господина никто не посылал и в пользу
славян действовать не уполномочивал, а что он сам усматривал в этом хорошее средство к поправлению своих плохих денежных обстоятельств и еще более дрянной репутации.
— Она права, млада сербка права, mesdames, — первая подняла голос Наля Стремлянова, — рано еще объявлена, a объявят ее — так разве же не можем мы быть уверены в несомненной победе наших? Ведь, защищая обиженных братьев-славян, поднимет оружие наша милая родина, голубушка-Россия. Так
говорили мне мои братья, мой отец, все старшие. Так неужели же Господь не поможет нам победить зазнавшегося врага?
Через несколько времени брат-славянин уже стоял у нас в кухне, гремел своими жестяными кастрюльками и
говорил...