Неточные совпадения
Лука Лукич. Что ж мне, право, с ним делать? Я уж несколько раз ему говорил. Вот еще на днях, когда зашел было в класс наш предводитель, он
скроил такую рожу, какой я никогда еще не видывал. Он-то ее сделал
от доброго сердца, а мне выговор: зачем вольнодумные мысли внушаются юношеству.
Милон. Душа благородная!.. Нет… не могу
скрывать более моего сердечного чувства… Нет. Добродетель твоя извлекает силою своею все таинство души моей. Если мое сердце добродетельно, если стоит оно быть счастливо,
от тебя зависит сделать его счастье. Я полагаю его в том, чтоб иметь женою любезную племянницу вашу. Взаимная наша склонность…
Софья. Подумай же, как несчастно мое состояние! Я не могла и на это глупое предложение отвечать решительно. Чтоб избавиться
от их грубости, чтоб иметь некоторую свободу, принуждена была я
скрыть мое чувство.
При этом известии он с удесятеренною силой почувствовал припадок этого странного, находившего на него чувства омерзения к кому-то; но вместе с тем он понял, что тот кризис, которого он желал, наступит теперь, что нельзя более
скрывать от мужа, и необходимо так или иначе paзорвать скорее это неестественное положение.
В эти два часа ожидания у Болгаринова Степан Аркадьич, бойко прохаживаясь по приемной, расправляя бакенбарды, вступая в разговор с другими просителями и придумывая каламбур, который он скажет о том, как он у Жида дожидался, старательно
скрывал от других и даже
от себя испытываемое чувство.
В десяти шагах
от прежнего места с жирным хорканьем и особенным дупелиным выпуклым звуком
крыльев поднялся один дупель. И вслед за выстрелом тяжело шлепнулся белою грудью о мокрую трясину. Другой не дождался и сзади Левина поднялся без собаки.
Он раскаивался только в том, что не умел лучше
скрыть от жены.
Письмо это достигло той затаенной цели, которую графиня Лидия Ивановна
скрывала от самой себя. Оно до глубины души оскорбило Анну.
«
Скрыл от премудрых и открыл детям и неразумным». Так думал Левин про свою жену, разговаривая с ней в этот вечер.
И по обычной привычке Русских, вместо того чтоб именно по-русски сказать то, что он хотел
скрыть от слуг, заговорил по-французски.
Может быть, он сумел бы лучше
скрыть свои грехи
от жены, если б ожидал, что это известие так на нее подействует.
Она
от него не хотела
скрывать всей тяжести своего положения.
Камердинер Вронского пришел спросить расписку на телеграмму из Петербурга. Ничего не было особенного в получении Вронским депеши, но он, как бы желая
скрыть что-то
от нее, сказал, что расписка в кабинете, и поспешно обратился к ней.
И, вновь перебрав условия дуэли, развода, разлуки и вновь отвергнув их, Алексей Александрович убедился, что выход был только один — удержать ее при себе,
скрыв от света случившееся и употребив все зависящие меры для прекращения связи и, главное, — в чем самому себе он не признавался — для наказания ее.
Курчавый старик, повязанный по волосам лычком, с темною
от пота горбатою спиной, ускорив шаг, подошел к коляске и взялся загорелою рукой за
крыло коляски.
Я, как матрос, рожденный и выросший на палубе разбойничьего брига: его душа сжилась с бурями и битвами, и, выброшенный на берег, он скучает и томится, как ни мани его тенистая роща, как ни свети ему мирное солнце; он ходит себе целый день по прибрежному песку, прислушивается к однообразному ропоту набегающих волн и всматривается в туманную даль: не мелькнет ли там на бледной черте, отделяющей синюю пучину
от серых тучек, желанный парус, сначала подобный
крылу морской чайки, но мало-помалу отделяющийся
от пены валунов и ровным бегом приближающийся к пустынной пристани…
— Мы долго
от нее это
скрывали, пока она не привыкла к своему положению; а когда сказали, так она дня два поплакала, а потом забыла.
— Видите ли что? — сказал Хлобуев. — Запрашивать с вас дорого не буду, да и не люблю: это было бы с моей стороны и бессовестно. Я
от вас не
скрою также и того, что в деревне моей из ста душ, числящихся по ревизии, и пятидесяти нет налицо: прочие или померли
от эпидемической болезни, или отлучились беспаспортно, так что вы почитайте их как бы умершими. Поэтому-то я и прошу с вас всего только тридцать тысяч.
Он так хорошо умел
скрывать от других и удалять
от себя известную всем темную, наполненную мелкими досадами и огорчениями сторону жизни, что нельзя было не завидовать ему.
Я презирал себя за то, что не испытываю исключительно одного чувства горести, и старался
скрывать все другие;
от этого печаль моя была неискренна и неестественна.
— Хотя мне было очень узко и неловко в новом платье, я
скрыл это
от всех, сказал, что, напротив, мне очень покойно, и что ежели есть недостаток в этом платье, так только тот, что оно немножко просторно.
Безумно летают в нем вверх и вниз, черкая
крыльями, птицы, не распознавая в очи друг друга, голубка — не видя ястреба, ястреб — не видя голубки, и никто не знает, как далеко летает он
от своей погибели…
У меня три хутора, половина табунов отцовских — мои, все, что принесла отцу мать моя, что даже
от него
скрывает она, — все мое.
Я, может быть, и сам
от вас кой-что даже и теперь скрываю-с.
— Это деньги с вас по заемному письму требуют, взыскание. Вы должны или уплатить со всеми издержками, пенными [Пенные —
от пеня — штраф за невыполнение принятых обязательств.] и прочими, или дать письменно отзыв, когда можете уплатить, а вместе с тем и обязательство не выезжать до уплаты из столицы и не продавать и не
скрывать своего имущества. А заимодавец волен продать ваше имущество, а с вами поступить по законам.
Неужели потому только, что хотели
от меня
скрыть, зная, что я противных убеждений и отрицаю частную благотворительность, ничего не исцеляющую радикально?
— Али вот насчет господина Разумихина, насчет того то есть,
от себя ли он вчера приходил говорить или с вашего наущения? Да вам именно должно бы говорить, что
от себя приходил, и
скрыть, что с вашего наущения! А ведь вот вы не
скрываете же! Вы именно упираете на то, что с вашего наущения!
Марья Ивановна мучилась более всех. Будучи уверена, что я мог оправдаться, когда бы только захотел, она догадывалась об истине и почитала себя виновницею моего несчастия. Она
скрывала от всех свои слезы и страдания и между тем непрестанно думала о средствах, как бы меня спасти.
Василий Иванович дал ему слово не беспокоиться, тем более что и Арина Власьевна,
от которой он, разумеется, все
скрыл, начинала приставать к нему, зачем он не спит и что с ним такое подеялось?
Захотел ли он
скрыть от самых стен, что у него происходило на лице, по другой ли какой причине, только он встал, отстегнул тяжелые занавески окон и опять бросился на диван.
В круге людей возникло смятение, он спутался, разорвался, несколько фигур отскочили
от него, две или три упали на пол; к чану подскочила маленькая, коротковолосая женщина, — размахивая широкими рукавами рубахи, точно
крыльями, она с невероятной быстротою понеслась вокруг чана, вскрикивая голосом чайки...
Эти размышления позволяли Климу думать о Макарове с презрительной усмешкой, он скоро уснул, а проснулся, чувствуя себя другим человеком, как будто вырос за ночь и выросло в нем ощущение своей значительности, уважения и доверия к себе. Что-то веселое бродило в нем, даже хотелось петь, а весеннее солнце смотрело в окно его комнаты как будто благосклонней, чем вчера. Он все-таки предпочел
скрыть от всех новое свое настроение, вел себя сдержанно, как всегда, и думал о белошвейке уже ласково, благодарно.
Негодовала не одна Варвара, ее приятели тоже возмущались. Оракулом этих дней был «удивительно осведомленный» Брагин. Он подстриг волосы и уже заменил красный галстук синим в полоску; теперь галстук не
скрывал его подбородка, и оказалось, что подбородок уродливо острый, загнут вверх, точно у беззубого старика,
от этого восковой нос Брагина стал длиннее, да и все лицо обиженно вытянулось. Фыркая и кашляя, он говорил...
— Не верю, — крикнул Бердников. — Зачем же вы при ней, ну? Не знаете,
скрывает она
от вас эту сделку? Узнайте! Вы — не маленький. Я вам карьеру сделаю. Не дурачьтесь. К черту Пилатову чистоплотность! Вы же видите: жизнь идет
от плохого к худшему. Что вы можете сделать против этого, вы?
В двух этих мужиках как будто было нечто аллегорическое и утешительное. Может быть, все люди ловят несуществующего сома, зная, что сом — не существует, но
скрывая это друг
от друга?..
Клим вошел в желтоватый сумрак за ширму, озабоченный только одним желанием:
скрыть от Нехаевой, что она разгадана. Но он тотчас же почувствовал, что у него похолодели виски и лоб. Одеяло было натянуто на постели так гладко, что казалось: тела под ним нет, а только одна голова лежит на подушке и под серой полоской лба неестественно блестят глаза.
Он говорил уже не
скрывая издевательства, а Самгин чувствовал, что его лицо краснеет
от негодования и что негодование согревает его. Он закурил папиросу и слушал, ожидая, когда наиболее удобно будет сурово воздать рассказчику за его красноречие. А старичок, передохнув, продолжал...
Он ушел
от Прейса,
скрыв свое настроение под личиной глубокой задумчивости человека, который только что ознакомился с мудростью, неведомой ему до этого дня во всей ее широте и глубине. Прейс очень дружески предложил...
К ним шла мать, рядом с нею Спивак, размахивая
крыльями разлетайки, как бы пытаясь вознестись
от земли, говорил...
— Не может быть, — искренно воскликнул Самгин, хотя догадывался именно об этом. Он даже подумал, что догадался не сегодня, не сейчас, а — давно, еще тогда, когда прочитал записку симпатическими чернилами. Но это надо было
скрыть не только
от Гогина, но и
от себя. — Не может быть, — повторил он.
Он выработал манеру говорить без интонаций, говорил, как бы цитируя серьезную книгу, и был уверен, что эта манера, придавая его словам солидность, хорошо
скрывает их двусмысленность. Но
от размышлений он воздерживался, предпочитая им «факты». Он тоже читал вслух письма брата, всегда унылые.
Он уже не впервые замечал это и с трудом
скрывал от Нехаевой, что она утомляет его.
Когда мысли этого цвета и порядка являлись у Самгина, он хорошо чувствовал, что вот это — подлинные его мысли, те, которые действительно отличают его
от всех других людей. Но он чувствовал также, что в мыслях этих есть что-то нерешительное, нерешенное и робкое. Высказывать их вслух не хотелось. Он умел
скрывать их даже
от Лидии.
Память Клима Самгина подсказала ему слова Тагильского об интеллигенте в третьем поколении, затем о картинах жизни Парижа, как он наблюдал ее с высоты третьего этажа. Он усмехнулся и, чтоб
скрыть усмешку
от глаз Дронова, склонил голову, снял очки и начал протирать стекла.
— То же самое желание
скрыть от самих себя скудость природы я вижу в пейзажах Левитана, в лирических березках Нестерова, в ярко-голубых тенях на снегу. Снег блестит, как обивка гробов, в которых хоронят девушек, он — режет глаза, ослепляет, голубых теней в природе нет. Все это придумывается для самообмана, для того, чтоб нам уютней жилось.
— До свидания, — сказал Клим и быстро отступил, боясь, что умирающий протянет ему руку. Он впервые видел, как смерть душит человека, он чувствовал себя стиснутым страхом и отвращением. Но это надо было
скрыть от женщины, и, выйдя с нею в гостиную, он сказал...
Роща редела, отступая
от дороги в поле, спускаясь в овраг; вдали, на холме, стало видно мельницу, растопырив
крылья, она как бы преграждала путь. Самгин остановился, поджидая лошадей, прислушиваясь к шелесту веток под толчками сыроватого ветра, в шелест вливалось пение жаворонка. Когда лошади подошли, Клим увидал, что грязное колесо лежит в бричке на его чемодане.
Бальзаминова. Это оттого, Миша, что ты все
от меня
скрываешь, никогда со мной не посоветуешься. Расскажи ты мне, как у вас это дело было с самого начала.
Ольга шла тихо и утирала платком слезы; но едва оботрет, являются новые. Она стыдится, глотает их, хочет
скрыть даже
от деревьев и не может. Обломов не видал никогда слез Ольги; он не ожидал их, и они будто обожгли его, но так, что ему
от того было не горячо, а тепло.
Он сидел в простенке, который
скрывал его лицо, тогда как свет
от окна прямо падал на нее, и он мог читать, что было у ней на уме.