Неточные совпадения
— Поедемте, пожалуйста, и я поеду, —
сказала Кити и покраснела. Она хотела спросить Васеньку из учтивости, поедет ли он, и не спросила. — Ты куда, Костя? — спросила она
с виноватым видом у мужа, когда он решительным шагом проходил мимо нее. Это виноватое выражение подтвердило все его
сомнения.
«Что-нибудь еще в этом роде»,
сказал он себе желчно, открывая вторую депешу. Телеграмма была от жены. Подпись ее синим карандашом, «Анна», первая бросилась ему в глаза. «Умираю, прошу, умоляю приехать. Умру
с прощением спокойнее», прочел он. Он презрительно улыбнулся и бросил телеграмму. Что это был обман и хитрость, в этом, как ему казалось в первую минуту, не могло быть никакого
сомнения.
Он помнил, как он пред отъездом в Москву
сказал раз своему скотнику Николаю, наивному мужику,
с которым он любил поговорить: «Что, Николай! хочу жениться», и как Николай поспешно отвечал, как о деле, в котором не может быть никакого
сомнения: «И давно пора, Константин Дмитрич».
— Какие же могут быть
сомнения в существовании Бога? —
с чуть заметною улыбкой поспешно
сказал он.
— Да, без
сомнения, но бывает такая разница убеждений, и притом… —
с мягкою улыбкой
сказал Облонский.
— А это преказусный анекдот, —
сказал Чичиков
с плутоватой улыбкой. — В имении, ваше превосходительство, у князя Гукзовского, которого, без
сомнения, ваше превосходительство, изволите знать…
Так как он первый вынес историю о мертвых душах и был, как говорится, в каких-то тесных отношениях
с Чичиковым, стало быть, без
сомнения, знает кое-что из обстоятельств его жизни, то попробовать еще, что
скажет Ноздрев.
Бросив лопату, он сел к низкому хворостяному забору и посадил девочку на колени. Страшно усталая, она пыталась еще прибавить кое-какие подробности, но жара, волнение и слабость клонили ее в сон. Глаза ее слипались, голова опустилась на твердое отцовское плечо, мгновение — и она унеслась бы в страну сновидений, как вдруг, обеспокоенная внезапным
сомнением, Ассоль села прямо,
с закрытыми глазами и, упираясь кулачками в жилет Лонгрена, громко
сказала...
— Ты разве видел? —
с сомнением спросила Ассоль, стараясь вспомнить, не рассказала ли она это сама. — Тебе кто-то
сказал? Или ты угадал?
— Непременно помешалась! — говорил он Раскольникову, выходя
с ним на улицу, — я только не хотел пугать Софью Семеновну и
сказал: «кажется», но и
сомнения нет. Это, говорят, такие бугорки, в чахотке, на мозгу вскакивают; жаль, что я медицины не знаю. Я, впрочем, пробовал ее убедить, но она ничего не слушает.
— Вы уж уходите! — ласково проговорил Порфирий, чрезвычайно любезно протягивая руку. — Очень, очень рад знакомству. А насчет вашей просьбы не имейте и
сомнения. Так-таки и напишите, как я вам говорил. Да лучше всего зайдите ко мне туда сами… как-нибудь на днях… да хоть завтра. Я буду там часов этак в одиннадцать, наверно. Все и устроим… поговорим… Вы же, как один из последних, там бывших, может, что-нибудь и
сказать бы нам могли… — прибавил он
с добродушнейшим видом.
— Верьте же мне, — заключила она, — как я вам верю, и не сомневайтесь, не тревожьте пустыми
сомнениями этого счастья, а то оно улетит. Что я раз назвала своим, того уже не отдам назад, разве отнимут. Я это знаю, нужды нет, что я молода, но… Знаете ли, —
сказала она
с уверенностью в голосе, — в месяц,
с тех пор, как знаю вас, я много передумала и испытала, как будто прочла большую книгу, так, про себя, понемногу… Не сомневайтесь же…
— Какие тут еще
сомнения, вопросы, тайны! —
сказал он и опять захохотал, качаясь от смеха взад и вперед. — Статуя! чистота! красота души! Вера — статуя! А он!.. И пальто, которое я послал «изгнаннику», валяется у беседки! и пари свое он взыскал
с меня, двести двадцать рублей да прежних восемьдесят… да, да! это триста рублей!.. Секлетея Бурдалахова!
У Вусуна обыкновенно останавливаются суда
с опиумом и отсюда отправляют свой товар на лодках в Шанхай, Нанкин и другие города. Становилось все темнее; мы шли осторожно. Погода была пасмурная. «Зарево!» —
сказал кто-то. В самом деле налево, над горизонтом, рдело багровое пятно и делалось все больше и ярче. Вскоре можно было различить пламя и вспышки — от выстрелов. В Шанхае — сражение и пожар, нет
сомнения! Это помогло нам определить свое место.
— Дойдет ли? —
сказал я
с сомнением.
— Без
сомнения. Оставим это, — отрезала она. — Слушайте: я
с вами туда на похороны идти теперь не могу. Я послала им на гробик цветов. Деньги еще есть у них, кажется. Если надо будет,
скажите, что в будущем я никогда их не оставлю… Ну, теперь оставьте меня, оставьте, пожалуйста. Вы уж туда опоздали, к поздней обедне звонят… Оставьте меня, пожалуйста!
— Однако, —
сказала она, смеясь: — мы делаем друг другу удивительные комплименты. Я вам: вы, Дмитрий Сергеич, пожалуйста, не слишком-то поднимайте нос; вы мне: вы смешны
с вашими
сомнениями, Вера Павловна!
Он остановился в аллейке, пронизанной пятнами лунного света, и
сказал с некоторым раздражением (мое
сомнение врывалось диссонансом в его настроение...
Нижерадзе —
с легким
сомнением и
с недомолвками, точно он знал то, что нужно
сказать, но скрывал это.
«Я, кажется, не забывал молиться утром и вечером, так за что же я страдаю?» Положительно могу
сказать, что первый шаг к религиозным
сомнениям, тревожившим меня во время отрочества, был сделан мною теперь, не потому, чтобы несчастие побудило меня к ропоту и неверию, но потому, что мысль о несправедливости провидения, пришедшая мне в голову в эту пору совершенного душевного расстройства и суточного уединения, как дурное зерно, после дождя упавшее на рыхлую землю,
с быстротой стало разрастаться и пускать корни.
Нет
сомнения, случись что-нибудь подобное
с теоретиком-дельцом, он
скажет себе: «Наплевать», и пойдет туда, куда укажет ему его личная выгода.
— Вот, милостивый государь, каким я, по неимуществу моему, грубостям подвержена, —
сказала Музовкина, нисколько не конфузясь, — конечно, по-християнски я должна оставить это втуне, но не скрою от вас, что если бы не была я разлучена
с другом моим Федором Гаврилычем, то он, без
сомнения, защитил бы меня от напрасных обид…
— Кажется, в этом виде можно? — рассуждает сам
с собой Ахбедный и, чтобы не дать
сомнениям овладеть им, звонит и передает статью для отсылки в типографию. На другой день статья появляется, урезанная, умягченная, обезличенная, но все еще
с душком. Ахбедный, прогуливаясь по улице, думает:"Что-то
скажет про мои урезки корреспондент?"Но встречающиеся на пути знакомцы отвлекают его мысли от корреспондента.
Часов около шести компания вновь соединялась в следующем по порядку ресторане и спрашивала обед. Если и пили мы всласть, хотя присутствие Старосмысловых несколько стесняло нас. Дня
с четыре они шли наравне
с нами, но на пятый Федор Сергеич объявил, что у него болит живот, и спросил вместо обеда полбифштекса на двоих. Очевидно, в его душу начинало закрадываться
сомнение насчет прогонов, и надо
сказать правду, никого так не огорчало это вынужденное воздержание, как Блохина.
Кстати
сказать: в помолвке ее
с Маврикием Николаевичем не могло уже быть никакого
сомнения.
Катрин все это, без
сомнения, видела и, тем не менее,
с восторгом бежала
с ним; умная, эгоистичная и сухосердая по природе своей, она была в то же время неудержимо-пылкого и страстного женского темперамента: еще
с юных лет целовать и обнимать мужчину, проводить
с ним, как некогда
сказал ей Ченцов, неправедные ночи было постоянной ее мечтой.
Понятно, что, поджидая
с часа на час вторжения в мою жизнь шутовской трагедии, я не мог не волноваться
сомнениями самого неопрятного свойства. А что, если она пристигнет меня врасплох? что, если она прижмет меня к стене и
скажет: выкладывай все, что у тебя есть! не виляй хвостом, не путайся в словах, не ссылайся, не оговаривайся, а отвечай прямо, точно, определенно!
Иван Иваныч (взволнованный). Да послужит сие нам примером! Уклоняющиеся от правосудия да знают, а прочие пусть остаются без
сомнения! Жаль пискаря, а нельзя не
сказать: сам виноват! Кабы не заблуждался, может быть, и теперь был бы целехонек! И нас бы не обременил, и сам бы чем-нибудь полезным занялся. Ну, да впрочем, что об том говорить: умер — и дело
с концом! Господин прокурор! ваше заключение?
Он часто обращался к ней во время обеда, требуя разных мелких услуг: «то-то мне подай, того-то мне налей, выбери мне кусочек по своему вкусу, потому что, дескать, у нас
с невесткой один вкус; напомни мне, что бишь я намедни тебе
сказал; расскажи-ка нам, что ты мне тогда-то говорила, я как-то запамятовал…» Наконец, и после обеда: «то поди прикажи, то поди принеси…» и множество тому подобных мелочей, тонких вниманий, ласковых обращений, которые, несмотря на их простую, незатейливую отделку и грубоватую иногда форму, были произносимы таким голосом, сопровождались таким выражением внутреннего чувства, что ни в ком не осталось
сомнения, что свекор души не слышит в невестке.
Не знаю, был я рад встретить его или нет. Гневное
сомнение боролось во мне
с бессознательным доверием к его словам. Я
сказал: «Его рано судить». Слова Бутлера звучали правильно; в них были и горький упрек себе, и искренняя радость видеть меня живым. Кроме того, Бутлер был совершенно трезв. Пока я молчал, за фасадом, в глубине огромного двора, послышались шум, крики, настойчивые приказания. Там что-то происходило. Не обратив на это особенного внимания, я стал подниматься по лестнице,
сказав Бутлеру...
Я сам встрел двух на дороге, —
сказал один из бодрствующих пильщиков, маленький человек
с остроконечной бородкой, которая, без
сомнения, должна была иметь какое-нибудь тайное сообщение
с языком своего владельца, потому что, как только двигался язык, двигалась и бородка.
— Труженики! Позвольте мне
сказать вам несколько слов… от сердца… Я счастлив
с вами! Мне хорошо среди вас… Это потому, что вы — люди труда, люди, чье право на счастье не подлежит
сомнению, хотя и не признается… В здоровой, облагораживающей душу среде вашей, честные люди, так хорошо, свободно дышится одинокому, отравленному жизнью человеку…
Пускай она в Червеве больше, чем сам губернатор, уверена, что он из честных честный, но она не сунет ему сразу детей, — она
с ним теперь поговорит, — она, по отчему обычаю, прямо спросит: «Како веруеши?» И он, без
сомнения, ей
скажет правду.
В счету их, без всякого
сомнения, была и дьяконица Марья Николаевна и Дон-Кихот Рогожин, о котором я уже несколько раз упоминала и теперь здесь непременно должна
сказать несколько слов, прежде чем сведу его
с графом.
— Потом-с, — продолжал он, помолчав немного, — женясь на вас, я окончательно обрубаю для себя всякую иную житейскую карьеру и, покуда вы будете сохранять ко мне ваше милостивое внимание, я, без
сомнения, буду всем обеспечен; но, может быть, в одно прекрасное утро… наперед испрашиваю извинения в моем предположении… в одно утро, несмотря на то, что я буду муж ваш, вы вздумаете
сказать мне: «Убирайтесь вон!» — и я очучусь на голом снегу, ни
с чем…
— Что можно
сказать? Мне кажется, на ваш вопрос отвечать очень легко: вероятно, этот гражданин более ненавидит врагов своего отечества, чем любит свой собственный дом. Вот если б московские жители выбежали навстречу к нашим войскам, осыпали их рукоплесканиями, приняли
с отверстыми объятиями, и вы спросили бы русских: какое имя можно дать подобным гражданам?.. то, без
сомнения, им отвечать было бы гораздо затруднительнее.
Что я имел повод питать в этом отношении
сомнения — в этом убеждал меня батюшка. Даже и он отозвался обо мне как-то надвое. Сначала
сказал: доброкачественно, а потом присовокупил: только вот «свобода»… Только? И это, так
сказать,
с первого взгляда, а что же будет, если поискать вплотную? Да, «мудрый» так не поведет дела, как я его вел! «мудрый» покажет, что нужно, — и сейчас в кусты! А я? Впрочем, что же я, в самом деле, такое сделал?
— О, да я вам завтра же все расскажу про себя! Но что это? точно чудо со мной совершается… Где я, боже мой? Ну,
скажите, неужели вы недовольны тем, что не рассердились, как бы сделала другая, не отогнали меня в самом начале? Две минуты, и вы сделали меня навсегда счастливым. Да! счастливым; почем знать, может быть, вы меня
с собой помирили, разрешили мои
сомнения… Может быть, на меня находят такие минуты… Ну, да я вам завтра все расскажу, вы все узнаете, все…
Гораздо лучше
сказать, что теперь она осталась одна для него в целом мире, что он только ее одну может любить; а что она к нему неравнодушна, в этом нет
сомнения: он заметил это еще в Москве, и к чему бы, в самом деле, назначать свидание; она теперь дама и, как видно, не любит мужа и несчастлива
с ним, а в этом положении женщины очень склонны к любви.
Издатель «Московского телеграфа» сначала пробовал сблизиться со мной; я откровенно ему
сказал, что «только как цензор, я могу быть в сношениях
с г-м Полевым; что же касается до исполнения моей обязанности, то, без
сомнения, он сам видит мою полную готовность к скорому и снисходительному удовлетворению его требований».
Непонятным, поразительным казалось Буланину, почему, покидая навек гимназию, Сысоев не воспользовался последней местью, остававшейся у него в руках, почему он ни слова никому не
сказал о том, что
с ним делали в ту страшную ночь: без
сомнения, зачинщиков по меньшей мере сильно высекли бы.
Мы хотим поделиться
с читателем этими своими мнениями, или, лучше
сказать,
сомнениями о том, так ли играется пьеса, то есть
с той ли точки зрения смотрят обыкновенно на ее исполнение и сами артисты и зрители?
Батюшки мои!
Что ж я
скажу? Ты разве сам не видишь?
Жених
с детьми толкует целый день;
Те слушают;
сомнение на них
Уж он навел. Пожди еще немного,
И скоро все они узнают.
А как просто объясняются мои собственные
сомнения в том, что я здоровый! Как настоящий художник, артист, я слишком глубоко вошел в роль, временно отождествился
с изображаемым лицом и на минуту потерял способность самоотчета.
Скажете ли вы, что даже среди присяжных, ежедневно ломающихся лицедеев нет таких, которые, играя Отелло, чувствуют действительную потребность убить?
— Ну уж, —
с легкой улыбкой
сомнения сказала тетка.
Лицо его при упоминании о просвещенной личности стало еще более матовым и разнеженным… Он опять
с легким оттенком
сомнения скользнул по моей фигуре, как бы сопоставляя ее
с достойнейшим Кронидом Ивановичем, к большой, конечно, невыгоде для моей скромной особы, и
сказал с озабоченным видом...
Старик Рубановский, желая охладить мою горячность,
сказал мне
с насмешкою, что когда он занял этот дом, то ему точно
сказали, что письменный стол принадлежал Ломоносову, что это, может быть, и правда, но что чернильные пятна, вероятно, новейшего происхождения; что после Ломоносова хозяев перебывало здесь много и что всякий, без
сомнения, и мыл и скоблил, а потом пачкал этот стол.
— Что Николашка причастен в этом деле, —
сказал он, — non dubitandum est [Нет
сомнения (лат.).]. И по роже его видно, что он за штука… Alibi выдает его
с руками и ногами. Нет также
сомнения, что в этом деле не он инициатор. Он был только глупым, нанятым орудием. Согласны? Не последнюю также роль в этом деле играет и скромный Псеков. Синие панталоны, смущение, лежанье на печи от страха после убийства, alibi и Акулька.
Один только, — был у нас другой начальник отделения, Ивашин,
с русской фамилиею, но хохол, он был грубоват и выражался не изысканно, — так он не то что сомневался, но не отрицал возможности
сомнения, и тем нас огорчал. Он, лениво цедя слова сквозь зубы,
сказал...
— Этот? —
сказал Аркадий
с сомнением.