Неточные совпадения
Лестные речи этого умного
человека, наивная, детская
симпатия, которую выражала к ней Лиза Меркалова, и вся эта привычная светская обстановка, — всё это было так легко, а ожидало ее такое трудное, что она с минуту была в нерешимости, не остаться ли, не отдалить ли еще тяжелую минуту объяснения.
«Буду писать
людей такими, как вижу, честно писать, не давая воли антипатиям. И
симпатиям», — добавил он, сообразив, что
симпатии тоже возможны.
— Вы — семинарист? — спросил Клим неожиданно для себя и чтоб сдержать злость; злило его то, что
человек этот говорит и, очевидно, может сказать еще много родственного тайным
симпатиям его, Клима Самгина.
К нему можно было ходить и не ходить; он не возбуждал ни
симпатии, ни антипатии, тогда как
люди из флигеля вызывали тревожный интерес вместе со смутной неприязнью к ним.
Самгин шел тихо, как бы опасаясь расплескать на ходу все то, чем он был наполнен. Большую часть сказанного Кутузовым Клим и читал и слышал из разных уст десятки раз, но в устах Кутузова эти мысли принимали как бы густоту и тяжесть первоисточника. Самгин видел пред собой Кутузова в тесном окружении раздраженных, враждебных ему
людей вызывающе спокойным, уверенным в своей силе, — как всегда, это будило и зависть и
симпатию.
— У меня не было
симпатии к нему, но я скажу, что он —
человек своеобразный, может быть, неповторимый. Он вносил в шум жизни свою, оригинальную ноту…
Да, приятно было узнать мнение Лютова,
человека, в сущности, не глупого, хотя все-таки несколько обидно, что он отказал в
симпатии. Самгин даже почувствовал, что мнение это выпрямляет его, усиливая в нем ощущение своей значительности, оригинальности.
Клим Иванович Самгин не испытывал
симпатии к
людям, но ему нравились
люди здравого смысла, вроде Митрофанова, ему казалось, что
люди этого типа вполне отвечают характеристике великоросса, данной историком Ключевским. Он с удовольствием слушал словоохотливого спутника, а спутник говорил поучительно и легко, как нечто давно обдуманное...
«Большинство
людей — только части целого, как на картинах Иеронима Босха. Обломки мира, разрушенного фантазией художника», — подумал Самгин и вздохнул, чувствуя, что нашел нечто, чем объяснялось его отношение к
людям. Затем он поискал: где его
симпатии? И — усмехнулся, когда нашел...
А подле гордо-стыдливой, покойной подруги спит беззаботно
человек. Он засыпает с уверенностью, проснувшись, встретить тот же кроткий, симпатичный взгляд. И чрез двадцать, тридцать лет на свой теплый взгляд он встретил бы в глазах ее тот же кроткий, тихо мерцающий луч
симпатии. И так до гробовой доски!
Как такой
человек мог быть близок Обломову, в котором каждая черта, каждый шаг, все существование было вопиющим протестом против жизни Штольца? Это, кажется, уже решенный вопрос, что противоположные крайности, если не служат поводом к
симпатии, как думали прежде, то никак не препятствуют ей.
— Ну пусть для семьи, что же? В чем тут помеха нам? Надо кормить и воспитать детей? Это уже не любовь, а особая забота, дело нянек, старых баб! Вы хотите драпировки: все эти чувства,
симпатии и прочее — только драпировка, те листья, которыми, говорят, прикрывались
люди еще в раю…
Я вижу, где обман, знаю, что все — иллюзия, и не могу ни к чему привязаться, не нахожу ни в чем примирения: бабушка не подозревает обмана ни в чем и ни в ком, кроме купцов, и любовь ее, снисхождение, доброта покоятся на теплом доверии к добру и
людям, а если я… бываю снисходителен, так это из холодного сознания принципа, у бабушки принцип весь в чувстве, в
симпатии, в ее натуре!
— Да, да; правда? Oh, nous nous convenons! [О, как мы подходим друг к другу! (фр.)] Что касается до меня, я умею презирать свет и его мнения. Не правда ли, это заслуживает презрения? Там, где есть искренность,
симпатия, где
люди понимают друг друга, иногда без слов, по одному такому взгляду…
Он так и говорит со стены: «Держи себя достойно», — чего:
человека, женщины, что ли? нет, — «достойно рода, фамилии», и если, Боже сохрани, явится
человек с вчерашним именем, с добытым собственной головой и руками значением — «не возводи на него глаз, помни, ты носишь имя Пахотиных!..» Ни лишнего взгляда, ни смелой, естественной
симпатии…
С самыми лучшими чувствами
симпатии и добрых воспоминаний обращаюсь я постоянно к этой эпохе плавания по морям, к кругу этих отличных
людей и встречаюсь с ними всегда, как будто не расставался никогда.
От этого сегодня вы обедаете в обществе двадцати
человек, невольно заводите знакомство, иногда успеет зародиться, в течение нескольких дней,
симпатия; каждый день вы с большим удовольствием спешите свидеться, за столом или в общей прогулке, с новым и неожиданным приятелем.
О, мы любим жить на
людях и тотчас же сообщать этим
людям все, даже самые инфернальные и опасные наши идеи, мы любим делиться с
людьми и, неизвестно почему, тут же, сейчас же и требуем, чтоб эти
люди тотчас же отвечали нам полнейшею
симпатией, входили во все наши заботы и тревоги, нам поддакивали и нраву нашему не препятствовали.
Тут обнаружились моя способность к общению и беседе с
людьми из народной среды, чуждыми нашему образованию и культуре, и
симпатии этих
людей ко мне.
Я могу иметь свои
симпатии и несимпатии к национальным типам, но это не определяет моего отношения к отдельным
людям.
Когда эти
люди бывали симпатичны, моя
симпатия к ним бывала отравлена.
Люди поворачивались ко мне с
симпатией и интересом, пытаясь установить общность со мной.
Он очень хорошо заметил и положительно узнал, что молодой
человек, очень хорошей фамилии, живущий в самом достойном семействе, а именно Гаврила Ардалионович Иволгин, которого она знает и у себя принимает, давно уже любит ее всею силой страсти, и, конечно, отдал бы половину жизни за одну надежду приобресть ее
симпатию.
Пушкин с самого начала был раздражительнее многих и потому не возбуждал общей
симпатии: это удел эксцентрического существа среди
людей.
Не говоря о докторе, Вязмитинов больше всех прочих отвечал
симпатиям Женни. В нем ей нравилась скромность, спокойствие воззрений на жизнь и сердечное сожаление о
людях, лишних на пиру жизни, и о
людях, ворующих пироги с жизненного пира.
Говорят, будто Плешивцев искреннее, нежели Тебеньков, и, будто бы с этой точки зрения, он заслуживает более
симпатии. Но, по-моему, они оба — равно симпатичны. Правда, я достоверно знаю, что если Плешивцеву придется кого-нибудь преследовать, то не мудрено, что он или на дыбу того
человека вздернет, или на костре изжарит. Но я знаю также, что если и Тебенькову выдастся случай кого-нибудь преследовать, то он тихим манером, кроткими мерами… но все-таки того
человека изведет.
По человеческой логике казалось бы, что такие слишком опытные молодые
люди не должны бы были пользоваться особенными
симпатиями тепличных институтских созданий, но выходит как раз наоборот: именно на стороне этой золотой молодежи и сосредоточивались все
симпатии восторженной и невинной юности, для которой запретный плод имел неотразимо притягательную силу.
В его помыслах, желаниях окончательно стушевался всякий проблеск поэзии, которая прежде все-таки выражалась у него в стремлении к науке, в мечтах о литераторстве, в
симпатии к добродушному Петру Михайлычу и, наконец, в любви к милой, энергичной Настеньке; но теперь все это прошло, и впереди стоял один только каменный, бессердечный город с единственной своей житейской аксиомой, что деньги для
человека — все!
Он хвалил направление нынешних писателей, направление умное, практическое, в котором, благодаря бога, не стало капли приторной чувствительности двадцатых годов; радовался вечному истреблению од, ходульных драм, которые своей высокопарной ложью в каждом здравомыслящем
человеке могли только развивать желчь; радовался, наконец, совершенному изгнанию стихов к ней, к луне, к звездам; похвалил внешнюю блестящую сторону французской литературы и отозвался с уважением об английской — словом, явился в полном смысле литературным дилетантом и, как можно подозревать, весь рассказ о Сольфини изобрел, желая тем показать молодому литератору свою
симпатию к художникам и любовь к искусствам, а вместе с тем намекнуть и на свое знакомство с Пушкиным, великим поэтом и
человеком хорошего круга, — Пушкиным, которому, как известно, в дружбу напрашивались после его смерти не только
люди совершенно ему незнакомые, но даже печатные враги его, в силу той невинной слабости, что всякому маленькому смертному приятно стать поближе к великому
человеку и хоть одним лучом его славы осветить себя.
— Наконец — господи боже мой! — я тебе узнала цену, сравнив его с тобой! — воскликнула Настенька. — Ты тоже эгоист, но ты живой
человек, ты век свой стремишься к чему-нибудь, страдаешь ты, наконец, чувствуешь к
людям и к их известным убеждениям либо
симпатию, либо отвращение, и сейчас же это выразишь в жизни; а Белавин никогда: он обо всем очень благородно рассудит и дальше не пойдет! Ему легко жить на свете, потому что он тряпка, без крови, без сердца, с одним только умом!..
— Не знаю, — сказал Александр сердито. — Смейтесь, дядюшка: вы правы; я виноват один. Поверить
людям, искать
симпатии — в ком? рассыпа́ть бисер — перед кем! Кругом низость, слабодушие, мелочность, а я еще сохранил юношескую веру в добро, в доблесть, в постоянство…
Бывшие там в это время старинные двадцатипятилетние ссыльные из дворян, встретившие нас с глубокой
симпатией и имевшие с нами сношения все время, как мы сидели на пересыльном дворе, предостерегали нас от будущего командира нашего и обещались сделать все, что только могут, через знакомых
людей, чтоб защитить нас от его преследования.
Все ранее прочитанные мною книги, кроме Гонкура, судили
людей так же строго и крикливо, как мои хозяева, очень часто они вызывали
симпатию к преступнику и чувство досады на добродетельных
людей.
Слова — полиция, обыск, тюрьма, суд, Сибирь, — слова, постоянно звучавшие в их беседах о гонении за веру, падали на душу мне горячими углями, разжигая
симпатию и сочувствие к этим старикам; прочитанные книги научили меня уважать
людей, упорных в достижении своих целей, ценить духовную стойкость.
В экипаже я сидел рядом с Биче, имея перед собой Ботвеля, который, по многим приметам, был для Биче добрым приятелем, как это случается между молодыми
людьми разного пола, связанными родством, обоюдной
симпатией и похожими вкусами.
24 июня. Вечером, поздно. Жизнь! Жизнь! Среди тумана и грусти, середь болезненных предчувствий и настоящей боли вдруг засияет солнце, и так сделается светло, хорошо. Сейчас пошел Вольдемар; долго говорили мы с ним… Он тоже грустен и много страдает, и как понятно мне каждое слово его! Зачем
люди, обстоятельства придают какой-то иной характер нашей
симпатии, портят ее? Зачем они все это делают?
Круциферская поняла его грусть, поняла ту острую закваску, которая бродила в нем и мучила его, она поняла и шире и лучше в тысячу раз, нежели Крупов, например, — понявши, она не могла более смотреть на него без участия, без
симпатии, а глядя на него так, она его более и более узнавала, с каждым днем раскрывались для нее новые и новые стороны этого
человека, обреченного уморить в себе страшное богатство сил и страшную ширь понимания.
И не странно ли, что этот
человек, не нашедший себе нигде ни труда, ни покоя, одиноко объездивший весь свет, вдруг здесь, в маленьком городишке, нашел
симпатию в женщине мало образованной, бедной, далекой от его круга!
«В таком случае он сумасшедший и невыносимый по характеру
человек!» — почти воскликнула сама с собой Елена, сознавая в душе, что она в помыслах даже ничем не виновата перед князем, но в то же время приносить в жертву его капризам все свои
симпатии и антипатии к другим
людям Елена никак не хотела, а потому решилась, сколько бы ни противодействовал этому князь, что бы он ни выделывал, сблизиться с Жуквичем, подружиться даже с ним и содействовать его планам, которые он тут будет иметь, а что Жуквич, хоть и сосланный, не станет сидеть сложа руки, в этом Елена почти не сомневалась, зная по слухам, какого несокрушимого закала польские патриоты.
Его
симпатия к священнику была вызвана общей нелюбовью городского духовенства и лучших
людей ко Глебу.
Друзей у меня — не было.
Люди, которые смотрели на меня как на «материал, подлежащий обработке», не возбуждали моих
симпатий, не вызывали на откровенность. Когда я начинал говорить им не о том, что интересовало их, — они советовали мне...
Петр(вслушиваясь в разговор Елены с Тетеревым). А мне непонятно… чего ради вы играете в
симпатии к этим простым
людям…
Человек, который ничему не может распахнуть груди своей, жалок; ему не одна наука затворяет свою храмину; он не может быть ни глубоко религиозным, ни истинным художником, ни доблестным гражданином; ему не встретить ни глубокой
симпатии друга, ни пламенного взгляда взаимной любви.
Он был теперь для меня не шутник и весельчак, дразнивший меня и делавший игрушки, а
человек серьезный, простой и любящий, к которому я чувствовала невольное уважение и
симпатию.
— Ах, как вы ошибаетесь, Сергей Петрович! Как мало нужно для моего великого ума и для моего возвышенного сердца — одна любовь и больше ничего… Любовь, если хотите, среди бедности, но живая, страстная любовь; чтобы
человек понимал меня, чувствовал каждое биение моего сердца, чтобы он, из
симпатии, скучал, когда мне скучно, чтобы он был весел моим весельем. Вот что бы надобно было, и я сочла бы себя счастливейшей в мире женщиной.
Он имел много прекрасных сторон, внушавших к нему почтение даже в тех
людях, которые не разделяли его взглядов и
симпатий: он был в молодости щеголь, гусар, потом садовод и художник-дилетант с замечательными способностями; благородный, прямой дворянин, и «дворянин au bout des ongles».
— Гм! Видите ли, на науки нужно смотреть с точки зрения той пользы, которую они приносят
людям, — объяснил он со вздохом. Её неразвитость усиливала в нём
симпатию к ней. А она, задумчиво постукивая ложкой по краю своей чашки, спрашивала его...
Он чувствовал себя опять в своей тарелке. Кислое настроение прошло. Правда, где-то в глубине души шевелилось угрызение совести при мысли, что он высмеивает за глаза и перед чужим
людей, к которым, как бы то ни было, питает невольную
симпатию и с которыми в гораздо большей степени связан в идейном смысле.
Девушкин начал прятаться от
людей, ходил в город всё реже и только когда не мог избежать этого. Ясно видел, что никому не нравится, все смотрят на него с любопытством и нет
людей, которые привлекали бы его сердце. Его длинная фигура, с неуклюжею головою на уродливо тонкой шее, желтое, костлявое лицо и пустые глаза, его робость, скрипучий, срывающийся голос и неподвижные, лишние руки — весь он не возбуждал в
людях симпатии.
Мечты [будущего] золотого века!» — закричали после этого рассказа практические
люди с гуманными взглядами, но с тайною
симпатиею к крепостным отношениям.