Неточные совпадения
Через двое
суток Самгин
сидел в саду, уступив просьбе Безбедова посмотреть новых голубей.
Старый подполковник вдруг заболевает, двинуться не может, двое
суток дома
сидит, суммы казенной не сдает.
Утка
сидит на гнезде, почти с него не слезая; один раз только в
сутки сойдет она, чтобы похватать поблизости какой-нибудь пищи, и в продолжение трехнедельного сиденья чрезвычайно исхудает.
Розанов третьи
сутки почти безвыходно
сидел у Калистратовой. Был вечер чрезмерно тихий и теплый, над Сокольницким лесом стояла полная луна. Ребенок лежал в забытье, Полиньку тоже доктор уговорил прилечь, и она, после многих бессонных ночей, крепко спала на диване. Розанов
сидел у окна и, облокотясь на руку, совершенно забылся.
Несколько раз в продолжение
суток Горизонт заходил в третий класс, в два вагона, разделенные друг от друга чуть ли не целым поездом. В одном вагоне
сидели три красивые женщины в обществе чернобородого, молчаливого сумрачного мужчины. С ним Горизонт перекидывался странными фразами на каком-то специальном жаргоне. Женщины глядели на него тревожно, точно желая и не решаясь о чем-то спросить. Раз только, около полудня, одна из них позволила себе робко произнести...
— Намедни, — продолжал Рыбин, — вызвал меня земский, — говорит мне: «Ты что, мерзавец, сказал священнику?» — «Почему я — мерзавец? Я зарабатываю хлеб свой горбом, я ничего худого против людей не сделал, — говорю, — вот!» Он заорал, ткнул мне в зубы… трое
суток я
сидел под арестом. Так говорите вы с народом! Так? Не жди прощенья, дьявол! Не я — другой, не тебе — детям твоим возместит обиду мою, — помни! Вспахали вы железными когтями груди народу, посеяли в них зло — не жди пощады, дьяволы наши! Вот.
И отпустишь через полчаса. Оно, конечно, дела немного, всего на несколько минут, да вы посудите, сколько тут вытерпишь:
сутки двое-трое сложа руки
сидишь, кислый хлеб жуешь… другой бы и жизнь-то всю проклял — ну, ничего таким манером и не добудет.
Сыграв маленькую пульку у губернатора, предводитель уехал к другому предводителю, у которого в нумере четвертые
сутки происходила страшная резня в банк. Вокруг стола, осыпанного рваными и ломаными картами,
сидело несколько человек игроков. Лица у всех почти были перепачканы мелом, искажены сдержанными страданиями и радостями, изнурены бессонницею, попойкою. Кто был в сюртуке, кто в халате, кто в рубашке; однако и тут переговорили о новом вице-губернаторе.
— А кто вас тянул к дядюшке?
Сидели бы там, где-нибудь у себя, коли было где сесть! Нет, батюшка, тут, я вам скажу, ученостью мало возьмете, да и никакой дядюшка вам не поможет; попадете в аркан! Да я у них похудел в одни
сутки. Ну, верите ли, что я у них похудел? Нет, вы, я вижу, не верите. Что ж, пожалуй, бог с вами, не верьте.
Сидели в нем от
суток до месяца — последний срок по приговору суда.
Хотя редко, по случается, что на другой день вечером ястреб-гнездарь, который не ел уже полторы
сутки, да и в предыдущий день был кормлен очень мало, станет есть,
сидя на руке у охотника: в таком случае его подкормить, то есть покормить немного, дать третью часть против обыкновенного.
А людям было невыносимо
сидеть сложа руки или стоять по целым
суткам на часах против невидимого и, как все были убеждены, несуществовавшего неприятеля, питаться скверною пищею и ждать своей очереди заболеть.
Матрена. Вестимо, что уж не по голове гладил, только то, что битье тоже битью бывает розь; в этаком азарте человек, не ровен тоже час, как и ударит… В те поры, не утерпевши материнским сердцем своим, вбежала в избу-то, гляжу, он
сидит на лавке и пена у рту, а она уж в постелю повалилась: шлык на стороне, коса растрепана и лицо закрыто!.. Другие
сутки вот лежит с той поры, словечка не промолвит, только и сказала, чтоб зыбку с ребенком к ней из горенки снесли, чтоб и его-то с голоду не уморить…
Бывало, спозаранку прогоняли детей спать, чтобы не изнурились, и они просыпали половину
суток; теперь детей заставляют
сидеть за уроком до тех пор, пока отяжелевшая голова их сама не упадёт на стол.
Помню,
сидел, молчал трое
суток; вдруг, смотрю: плачет человек.
— Н-да-с, не дурно! Селедками, например, кормили и пить не давали… в нетопленой комнате по трое
суток сидеть заставляли… спать не давали. Чуть ты заснешь, сейчас тебя уж будят: «пожалуйте к допросу!» А допросы все, надо вам сказать, все ночью у них происходят. Ну-с, спросят о чем-нибудь и отпустят. Ты только что прилег, опять будят: «еще к допросу пожалуйте!» И вот так-то все время-с!
— А я
сидел здесь до вашего прибытия двое
суток и, поверьте мне, — видел, своими собственными глазами видел.
В камере
сидело пять женщин. Жена и дочь бежавшего начальника уездной милиции при белых. Две дамы, на которых донесла их прислуга, что они ругали большевиков. И седая женщина с одутловатым лицом, приютившая Катю в первую ночь, — жена директора одного из частных банков. С нею случилась странная история. Однажды, в отсутствие мужа, к ней пришли два молодых человека, отозвали ее в отдельную комнату и сообщили, что они — офицеры, что большевики их разыскивают для расстрела, и умоляли дать им приют на
сутки.
— Уф! — сказал он, выпуская из легких весь воздух. — То есть, вот как замучился! Едва
сижу! Почти пять
суток… день и ночь жил, как на бивуаках! На квартире ни разу не был, можете себе представить! Всё время возился с конкурсом Шипунова и Иванчикова, пришлось работать у Галдеева, в его конторе, при магазине… Не ел, не пил, спал на какой-то скамейке, весь иззябся… Минуты свободной не было, некогда было даже у себя на квартире побывать. Так, Надюша, я и не был дома…
Приглядываясь к ним в течение
суток, трудно было понять, когда
сидят и когда спят эти черные движущиеся фигуры.
— Ушиб немного висок… упал с лестницы… пройдет… Но отец, отец! ах, что с ним будет! Вот уж
сутки не пьет, не ест, не спит, все бредит, жалуется, что ему не дают подняться до неба… Давеча к утру закрыл глаза; подошел я к нему на цыпочках, пощупал голову — голова горит, губы засохли, грудь дышит тяжело… откроет мутные глаза, смотрит и не видит и говорит сам с собою непонятные речи. Теперь
сидит на площади, на кирпичах, что готовят под Пречистую, махает руками и бьет себя в грудь.
Данная Фридрихом Вильгельмовичем — так звали лекаря — микстура подействовала на больную оживляющим образом. Казалось, силы ее окрепли — она даже несколько часов в
сутки сидела в подушках. Возвращающемуся из казарм Александру Васильевичу Марья Петровна ежедневно сообщала все более радостные и радостные известия.
Король все Богу молился альбо в бане
сидел, барсуковым салом крестец ему для полировки крови дежурные девушки терли. Пиров не давал, на охоту не ездил. Королеву раз в
сутки в белый лоб поцелует, рукой махнет, да и прочь пойдет. Короче сказать, никакого королеве удовольствия не было. Одно только оставалось — сладко попить-поесть. Паек ей шел королевский полный, что хошь, то и заказывай. Хоть три куска сахару в чай клади, отказу нет.