Неточные совпадения
Вверху стола
сидел старик Корчагин; рядом с ним, с левой стороны, доктор, с другой — гость Иван Иванович Колосов, бывший губернский предводитель, теперь член правления
банка, либеральный товарищ Корчагина; потом с левой стороны — miss Редер, гувернантка маленькой сестры Мисси, и сама четырехлетняя девочка; с правой, напротив — брат Мисси, единственный сын Корчагиных, гимназист VI класса, Петя, для которого вся семья, ожидая его экзаменов, оставалась
в городе, еще студент-репетитор; потом слева — Катерина Алексеевна, сорокалетняя девица-славянофилка; напротив — Михаил Сергеевич или Миша Телегин, двоюродный брат Мисси, и внизу стола сама Мисси и подле нее нетронутый прибор.
Половодов остался очень доволен впечатлением своего подарка, который он обдумывал
в течение двух месяцев, когда
сидел в Узловско-Моховском
банке за кипами разных банковских дел.
— Видишь, Надя, какое дело выходит, — заговорил старик, — не
сидел бы я, да и не думал, как добыть деньги, если бы мое время не ушло. Старые друзья-приятели кто разорился, кто на том свете, а новых трудно наживать. Прежде стоило рукой повести Василию Бахареву, и за капиталом дело бы не стало, а теперь… Не знаю вот, что еще
в банке скажут: может, и поверят. А если не поверят, тогда придется обратиться к Ляховскому.
Михей Зотыч любил помудрить над простоватым Вахрушкой и, натешившись вдоволь, заговорил уже по-обыкновенному. Вахрушка знал, что он неспроста пришел, и вперед боялся, как бы не сболтнуть чего лишнего. Очень уж хитер Михей Зотыч, продаст и выкупит на одном слове. Ему бы по-настоящему
в банке сидеть да с купцами-банкротами разговаривать.
Не мудрено
в нем такое воззрение, потому что он сам «года два был на побегушках, разные комиссии исправлял: и за водкой-то бегал, и за пирогами, и за квасом, кому с похмелья, — и сидел-то не на стуле, а у окошка, на связке бумаг, и писал-то не из чернильницы, а из старой помадной
банки, — и вот вышел
в люди», — и теперь признает, что «все это не от нас, свыше!..»
Сыграв маленькую пульку у губернатора, предводитель уехал к другому предводителю, у которого
в нумере четвертые сутки происходила страшная резня
в банк. Вокруг стола, осыпанного рваными и ломаными картами,
сидело несколько человек игроков. Лица у всех почти были перепачканы мелом, искажены сдержанными страданиями и радостями, изнурены бессонницею, попойкою. Кто был
в сюртуке, кто
в халате, кто
в рубашке; однако и тут переговорили о новом вице-губернаторе.
Маша. Надоело, надоело, надоело… (Встает и говорит
сидя.) И вот не выходит у меня из головы… Просто возмутительно.
Сидит гвоздем
в голове, не могу молчать. Я про Андрея… Заложил он этот дом
в банке, и все деньги забрала его жена, а ведь дом принадлежит не ему одному, а нам четверым! Он должен это знать, если он порядочный человек.
В гостиной за длинным столом, около которого теснилось человек двадцать игроков,
сидел хозяин и метал
банк [Метать
банк ( карт. ) — сдавать карты понтерам (о банкомете).
Старая графиня ***
сидела в своей уборной перед зеркалом. Три девушки окружали ее. Одна держала
банку румян, другая коробку со шпильками, третья высокий чепец с лентами огненного цвета. Графиня не имела ни малейшего притязания на красоту, давно увядшую, но сохраняла все привычки своей молодости, строго следовала модам семидесятых годов и одевалась так же долго, так же старательно, как и шестьдесят лет тому назад. У окошка
сидела за пяльцами барышня, ее воспитанница.
В глубокой, темной каменной нише, среди
банок с серой аравийской амброй, пакетов с ливанским ладаном, пучков ароматических трав и склянок с маслами —
сидел, поджав под себя ноги и щуря ленивые глаза, неподвижный, сам весь благоухающий, старый, жирный, сморщенный скопец-египтянин.
За trente et quarante
сидит публика аристократическая. Это не рулетка, это карты. Тут
банк отвечает за сто тысяч талеров разом. Наибольшая ставка тоже четыре тысячи флоринов. Я совершенно не знал игры и не знал почти ни одной ставки, кроме красной и черной, которые тут тоже были. К ним-то я и привязался. Весь воксал столпился кругом. Не помню, вздумал ли я
в это время хоть раз о Полине. Я тогда ощущал какое-то непреодолимое наслаждение хватать и загребать банковые билеты, нараставшие кучею предо мной.
Пущин,
в серой пуховой шляпе,
сидел, завернувшись
в шинель, положа удилище на край лодки, и зорко смотрел на свой наплавок, как на поставленную карту (он любил играть
в банк).
На столе, перед которым
сидел Сергей Петрович,
в старых, но все-таки вольтеровских креслах, были размещены тоже
в величайшем порядке различные принадлежности мужского туалета:
в средине стояло складное зеркало, с одной стороны коего помещалась щетка, с другой — гребенка; потом опять с одной стороны — помада
в фарфоровой
банке, с другой — фиксатуар
в своей серебряной шкурке; около помады была склянка с о-де-колоном; около фиксатуара флакончик с духами, далее на столе лежал небольшой портфель, перед которым красовались две неразлучные подруги: чернильница с песочницей.
Дульчин (не слушая). И повез их к Салаю Салтанычу, должен я ему, и, как на грех, не застал его дома. Воротился домой, а тут у меня приятели
сидят,
банк мечут, золото по столу рассыпано… «Пристань да пристань!» И не хотел, клянусь тебе, не хотел. Дернуло как-то поставить карточку, одну, другую… и просадил около трех тысяч… А надо долг платить, завтра срок; хоть
в петлю полезай! Достань мне денег!
Вечером, когда уже при свечах мы все
в зале
банк метали, — входит наш комиссионер и играть не стал, но говорит: «я болен еще», и прямо прошел на веранду, где
в сумраке небес, на плитах,
сидела кукона — и вдруг оба с нею за густым хмелем скрылись и исчезли
в темной тени. Фоблаз не утерпел, выскочил, а они уже преавантажно вдвоем на плотике через заливчик плывут к островку… На его же глазах переплыли и скрылись…
Гуров не спал всю ночь и возмущался, и затем весь день провел с головной болью. И
в следующие ночи он спал дурно, все
сидел в постели и думал или ходил из угла
в угол. Дети ему надоели,
банк надоел, не хотелось никуда идти, ни о чем говорить.
Комнат было у меня довольно, и я назначил одну из них, совершенно отдельную, исключительно для помещенья, на особых столах, стеклянных ящичков с картонными крышками, картонных коробок и даже больших стеклянных
банок,
в которых должны были
сидеть разные черви или гусеницы, достаточно снабженные теми травами и растеньями, которые служили им обыкновенной пищей.
— Маркелов!.. — на бегу крикнул он городовому, штопавшему рубаху,
сидя на чурбане возле развалившейся будки. — Живее к фельдшеру! Тащил бы все с собой, и
банки, и пиявки, все, все до капельки. Под гору тащил бы. Да забеги
в аптеку, скажи там: ежели Карло Хрестьяныч куликов стреляет, нáспех бы бежали за ним, отпер бы аптеку и лекарство делать готов был.
Директора городского
банка Петра Семеныча, бухгалтера, его помощника и двух членов отправили ночью
в тюрьму. На другой день после переполоха купец Авдеев, член ревизионной комиссии
банка,
сидел с приятелями у себя
в лавке и говорил...
В столовой еще горел огонь. У стола, тихо разговаривая,
сидели Токарев и Варвара Васильевна. Сергей прошел по коридору
в комнату матери. Конкордия Сергеевна резала на блюде свежесваренную яблочную пастилу и укладывала ее
в банки. У окна, заставленного бутылями с наливкою и ягодным уксусом, стояла Катя. Конкордия Сергеевна сказала...
В камере
сидело пять женщин. Жена и дочь бежавшего начальника уездной милиции при белых. Две дамы, на которых донесла их прислуга, что они ругали большевиков. И седая женщина с одутловатым лицом, приютившая Катю
в первую ночь, — жена директора одного из частных
банков. С нею случилась странная история. Однажды,
в отсутствие мужа, к ней пришли два молодых человека, отозвали ее
в отдельную комнату и сообщили, что они — офицеры, что большевики их разыскивают для расстрела, и умоляли дать им приют на сутки.
— Какой!… Так, по инерции… Ей-богу!
Сидишь,
сидишь… Один вексель учтешь, другой, третий; отчет по
банку или по обществу просмотришь;
в трактир чайку! Китай!.. Ташкент!.. По сие время еще
в татарщине находимся!
В правлении общественного
банка,
в кабинете директора за приличной закуской
сидят сам директор Рыков и господин с седыми бакенами, Анной на шее и с сильным запахом флер-д’оранжа. На бритой физиономии последнего плавает снисходительная улыбка,
в движениях мягкость…
Банкомет
сидит посередине стола на высоком стуле и выкладывает перед собою заложенные
в банк деньги. Напротив него
сидит крупье, обязанность которого состоит прежде всего
в получении с банкомета контрибуции клуба с каждого закладываемого
банка и опускании ее
в «Caniotte», отверстие которой находится перед ним, а затем
в собирании со стола после каждого удара проигранных понтами денег и уплате выигранных.
На амвоне за столом
сидел, как водится, аукционист с молотком
в руке; рядом с ним помещался секретарь с книгами, а поодаль стояла горка с бутылками,
банками и коробками, наполненными предметами, подлежащими аукционной продаже.