Неточные совпадения
Самгин нащупал пальто, стал искать карман, выхватил револьвер, но в эту минуту
поезд сильно тряхнуло, пронзительно завизжали тормоза, озлобленно зашипел пар, — Самгин пошатнулся и
сел на ноги Крэйтона, тот проснулся и, выдергивая ноги, лягаясь, забормотал по-английски, потом свирепо закричал...
До отхода пассажирского
поезда, с которым ехал Нехлюдов, оставалось два часа. Нехлюдов сначала думал в этот промежуток съездить еще к сестре, но теперь, после впечатлений этого утра, почувствовал себя до такой степени взволнованным и разбитым, что,
сев на диванчик первого класса, совершенно неожиданно почувствовал такую сонливость, что повернулся
на бок, положил под щеку ладонь и тотчас же заснул.
Тогда Захаров объяснил ему, зачем он приехал. Дерсу тотчас стал собираться. Переночевали они в Анучине и наутро отправились обратно. 13 июня я закончил свои работы и распрощался с Хабаровском.
На станции Ипполитовка Захаров и Дерсу прожили четверо суток, затем по моей телеграмме вышли к
поезду и
сели в наш вагон.
Яша. Что ж плакать? (Пьет шампанское.) Через шесть дней я опять в Париже. Завтра
сядем в курьерский
поезд и закатим, только нас и видели. Даже как-то не верится. Вив ла Франс!.. [Да здравствует Франция! (фр. Vive la France!)] Здесь не по мне, не могу жить… ничего не поделаешь. Насмотрелся
на невежество — будет с меня. (Пьет шампанское.) Что ж плакать? Ведите себя прилично, тогда не будете плакать.
Матвей ждал Дыму, но Дыма с ирландцем долго не шел. Матвей
сел у окна, глядя, как по улице снует народ, ползут огромные, как дома, фургоны, летят
поезда.
На небе, поднявшись над крышами, показалась звезда. Роза, девушка, дочь Борка, покрыла стол в соседней комнате белою скатертью и поставила
на нем свечи в чистых подсвечниках и два хлеба прикрыла белыми полотенцами.
— Я сильно ошибаюсь, если вы найдете его
на месте. Он хотел обмануть вашу бдительность и достиг этого. Он, вероятно, сделал свое дело и теперь готовится
сесть в
поезд. Поспешите.
В
поезд то и дело
садились рослые фермеры, загорелые, широкоплечие, в широких сюртуках и с бородами, которые могли бы и
на них навлечь остроты нью-йоркских уличных бездельников.
Надеясь, что мне будет легче, если я уеду из Гель-Гью, я
сел вечером в шестичасовой
поезд, так и не увидев более Кука, который, как стало известно впоследствии из газет, был застрелен при нападении
на дом Граса Парана. Его двойственность, его мрачный сарказм и смерть за статую Фрези Грант — за некий свой, тщательно охраняемый угол души, — долго волновали меня, как пример малого знания нашего о людях.
Мы благополучно
сели, крестьяне помогли удержать шар, народ сбегался все больше и больше и с радостью помогал свертывать шар. Опоздав ко всем
поездам, я вернулся
на другой день и был зверски встречен Н.И. Пастуховым: оказалось, что известия о полете в «Листке» не было.
Вспоминая подробности только что потушенного бабьего бунта и громко смеясь, Квашнин
сел в вагон. Через три минуты
поезд вышел со станции. Кучерам было приказано ехать прямо
на Бешеную балку, потому что назад предполагалось возвратиться
на лошадях, с факелами.
На большой станции, часу в одиннадцатом, оба вышли и поужинали. Когда
поезд пошел дальше, Панауров снял пальто и свой картузик и
сел рядом с Юлией.
Весь мокрый, голодный, я вскочил
на площадку отходившего товарного
поезда и благополучно ехал всю ночь, только, подъезжая к станции, соскакивал
на ходу, уходил вперед и, когда
поезд двигался, снова
садился.
На полу беседки под навесом лежало что-то прикрытое рогожей. И еще что-то, тоже прикрытое, лежало
на листе синей сахарной бумаги,
на скамейке,
на которой в летние дни
садилась публика, ожидавшая
поезда. Однажды я видел здесь Урмановых. Они сидели рядом. Оба были веселы и красивы. Он, сняв шляпу, проводил рукой по своим непокорным волосам, она что-то оживленно говорила ему.
Но я отмахнулся и пошел по платформе. Из мглы выступали очертания
поезда, и в рельсах начинало переливаться что-то тоненьким металлическим клокотанием… Я почти выбежал
на холмик и вошел в аллею.
Поезд прошумел и затих… Вскоре послышался его свисток с ближайшего полустанка. В это время я сидел
на мокром откосе придорожной канавы и не помнил, как я
сел, и сколько времени сидел, и как поднялся. Зубы мои стучали. Мне показалось, что внутри у меня холодно от вчерашнего железного скрежета.
Это вышло уж очень грубо, так что ему даже стало жаль ее.
На его сердитом, утомленном лице она прочла ненависть, жалость, досаду
на себя и вдруг пала духом. Она поняла, что пересолила, вела себя слишком развязно, и, опечаленная, чувствуя себя тяжелой, толстой, грубой и пьяною,
села в первый попавшийся пустой экипаж вместе с Ачмиановым. Лаевский
сел с Кирилиным, зоолог с Самойленком, дьякон с дамами, и
поезд тронулся.
Воображение его рисовало, как он
садится на пароход и потом завтракает, пьет холодное пиво, разговаривает
на палубе с дамами, потом в Севастополе
садится в
поезд и едет.
Терзая локоны седые,
Безмолвно поражая грудь,
В последний раз Гудал
садитсяНа белогривого коня,
И
поезд тронулся.
Далеко впереди еле были видны ветряные мельницы
села Мироносицкого, справа тянулся и потом исчезал далеко за
селом ряд холмов, и оба они знали, что это берег реки, там луга, зеленые ивы, усадьбы, и если стать
на один из холмов, то оттуда видно такое же громадное поле, телеграф и
поезд, который издали похож
на ползущую гусеницу, а в ясную погоду оттуда бывает виден даже город.
Дядя вышел в лисьем архалуке и в лисьей остроконечной шапке, и как только он
сел в седло, покрытое черною медвежью шкурою с пахвами и паперсями, убранными бирюзой и «змеиными головками», весь наш огромный
поезд тронулся, а через десять или пятнадцать минут мы уже приехали
на место травли и выстроились полукругом. Все сани были расположены полуоборотом к обширному, ровному, покрытому снегом полю, которое было окружено цепью верховых охотников и вдали замыкалось лесом.
Дали ему весь нужный припас: флаг зеленый, флаг красный, фонари, рожок, молот, ключ — гайки подвинчивать, лом, лопату, метел, болтов, костылей; дали две книжечки с правилами и расписание
поездов. Первое время Семен ночи не спал, все расписание твердил;
поезд еще через два часа пойдет, а он обойдет свой участок,
сядет на лавочку у будки и все смотрит и слушает, не дрожат ли рельсы, не шумит ли
поезд. Вытвердил он наизусть и правила; хоть и плохо читал, по складам, а все-таки вытвердил.
Она поехала
на лошадях, и он провожал ее. Ехали целый день. Когда она
садилась в вагон курьерского
поезда и когда пробил второй звонок, она говорила...
Он
сел на платформе вокзала, глядя, как маневрировали
поезда, суетились разные чумазые люди — смазчики, составители, сцепщики, кондуктора товарных
поездов.
В полночь его
поезд идет дальше. Ночь, как вчера, темная и холодная, стоянки долгие. Яша сидит
на бурке и невозмутимо пиликает
на гармонике, а старику все еще хочется хлопотать.
На одной из станций ему приходит охота составить протокол. По его требованию, жандарм
садится и пишет: «188* года ноября 10, я, унтер-офицер Z-го отделения N-ского жандармского полицейского управления железных дорог Илья Черед,
на основании 11 статьи закона 19-го мая 1871 года, составил сей протокол
на станции X. в нижеследующем…»
Он приехал
на станцию за пять минут до отхода
поезда. Немой видел, как он брал билет, как взял чемодан и как
сел в вагон, кивнув ему головой, и как вагон укатился из вида.
Вместе с матерью он боялся опоздать, хотя до отхода дачного
поезда оставалось добрых полчаса; а когда они
сели в вагон и поехали, Петька прилип к окну, и только стриженая голова его вертелась
на тонкой шее, как
на металлическом стержне.
— Ты, дуб, не туда едешь! — говорит обер-кондуктор. — Ты не
на тот
поезд сел, голова! Тебе нужно
на Живодерово, а мы едем
на Халдеево! Вааазьми! Вот не нужно быть никогда дураком!
Они
сел и в
поезд. Дали третий звонок.
Поезд свистнул и стал двигаться. Начальник станции, с толстым, бородатым лицом, что-то сердито кричал сторожу и указывал пальцем
на конец платформы. Там сидели и лежали среди узлов человек десять мужиков, в лаптях и пыльных зипунах. Сторож, с злым лицом, подбежал к ним, что-то крикнул и вдруг, размахнув ногою, сильно ударил сапогом лежавшего
на узле старика. Мужики испуганно вскочили и стали поспешно собирать узлы.
В полуверсте от станции он
сел на камень у дороги и стал глядеть
на солнце, которое больше чем наполовину спряталось за насыпь.
На станции уж кое-где зажглись огни, замелькал один мутный зеленый огонек, но
поезда еще не было видно. Володе приятно было сидеть, не двигаться и прислушиваться к тому, как мало-помалу наступал вечер. Сумрак беседки, шаги, запах купальни, смех и талия — всё это с поразительною ясностью предстало в его воображении и всё это уж не было так страшно и значительно, как раньше…
Высунувшись наружу и глядя назад, я видел, как она, проводив глазами
поезд, прошлась по платформе мимо окна, где сидел телеграфист, поправила свои волосы и побежала в сад. Вокзал уж не загораживал запада, поле было открыто, но солнце уже
село, и дым черными клубами стлался по зеленой бархатной озими. Было грустно и в весеннем воздухе, и
на темневшем небе, и в вагоне.
Поезд дал свисток и начал замедлять ход. Хромой косарь поспешно встал, захватил свой зипун и перешел в соседний вагон; там ой
сел на лавочку за дверью.
Поезд остановился.
Больной с повышенной температурой, под дождем и ветром, он рано утром с другом-доктором и дочерью уезжает
на лошадях за восемнадцать верст в Козельск, там
садится в
поезд, чтобы пробраться в Ростов.
— Нету… Он так устроил, что Кичкину понадобилось из города уехать, рельсы смотреть, и повестку ему вручили в тот самый раз, когда он
на поезд садился…
Солнце
садилось, мы всё стояли. Вдали,
на железнодорожной ветке, темнел роскошный
поезд Куропаткина, по платформе у вагонов расхаживали часовые. Наши солдаты, злые и иззябшие, сидели у дороги и, у кого был, жевали хлеб.
— Бежать… бежать… — задумался прокурор. — А ведь это идея! Так я, братец, вот что сделаю:
сяду на встречный
поезд и айда! Скажу ей потом, что по ошибке
сел. Ну, прощай… В Париже встретимся…
Как только
поезд после двадцатиминутной остановки
на станции Бирзула тронулся в путь, к Савину снова подошел Лизаро и,
садясь рядом, весело сказал...
А ранее по Сибири
на станциях к приходу воинского
поезда высыпают крестьяне из соседних
сёл и деревень из переселенцев.
В этот же вечер она довела до сведения княгини, что завтра с почтовым
поездом выезжает в Москву.
На другой день
на Николаевском вокзале дворецким князя Василия был вручен ей пакет, в котором она нашла одиннадцать радужных бумажек. Посланный, видимо действуя по приказанию, выждал, пока она взяла билет и
села в вагон, и удалился с платформы лишь тогда, когда
поезд тронулся.
По приходе в город, он отправился
на станцию железной дороги, дождался прихода
поезда из Голландии и вместе с прибывшими пассажирами вышел
на вокзальный подъезд,
сел в омнибус одной из первых гостиниц города и поехал туда.
По воле государыни
поезд сделал два оборота
на Луговой линии и тянется к манежу Бирона. Там приготовлен обед для новобрачных и гостей. Стол накрыт
на триста три куверта. Музыка, составленная из труб, гобой и литавр, встречает
поезд.
Садятся за стол чинно, парами, в том порядке, в каком ехали, — разумеется, князь и княгиня свадьбы
на переднем месте. Перед каждою парою поставлено национальное ее кушанье.
В
поезд село 4 офицера и полковник Рыковский, известный тем, что в китайскую войну 1900 года пришёл
на выручку отряда есаула Ельца и освободил иностранные миссии.
— Les voyageurs de l'exprès pour Bordeaux, en wagons, s'il vous plait! (Пассажиры
на курьерский
поезд в Бордо, прошу
садиться в вагоны!) — кричал сторож.
Наконец хорошо оплаченный швейцар сообщил день и час отъезда господ Гуера, и Савин очутился
на станции Серинг-Крос и
сел в
поезд, отходящий
на Фолькстон-Булон в Париже.
И когда Дуняша охотно обещалась ей всё сделать, Наташа
села на пол, взяла в руки старое бальное платье и задумалась совсем не о том, чтó бы должно было занимать ее теперь. Из задумчивости, в которой находилась Наташа, вывел ее говор девушек в соседней девичьей и звуки их поспешных шагов из девичьей
на заднее крыльцо. Наташа встала и посмотрела в окно.
На улице остановился огромный
поезд раненых.