Неточные совпадения
Сидя на скамье, Самгин пытался снять ботики, они как будто примерзли к ботинкам, а пальцы ног нестерпимо ломило. За его усилиями наблюдал, улыбаясь ласково, старичок в желтой рубахе. Сунув большие пальцы рук за [
пояс], кавказский ремень с
серебряным набором, он стоял по-солдатски, «пятки — вместе, носки — врозь», весь гладенький, ласковый, с аккуратно подстриженной серой бородкой, остроносый, быстроглазый.
Серебряная струя воды выгоняла из-под крыши густейшие облака бархатного дыма, все было необыкновенно оживлено, весело, и Самгин почувствовал себя отлично. Когда подошел к нему Безбедов, облитый водою с головы до ног, голый по
пояс, он спросил его...
До полудня она ходила в широкой белой блузе, с
поясом и большими карманами, а после полудня надевала коричневое, по большим праздникам светлое, точно
серебряное, едва гнувшееся и шумящее платье, а на плечи накидывала старинную шаль, которая вынималась и выкладывалась одной только Василисой.
Одет он был в желтый, истасканный архалук с черными плисовыми патронами на груди и полинялыми
серебряными галунами по всем швам; через плечо висел у него рог, за
поясом торчал кинжал.
Калитка отворяется, и во двор въезжает верхом на вороной высокой лошади молодой человек в черкеске, папахе и с
серебряным большим кинжалом на
поясе. Великолепная вороная лошадь-степняк, покачиваясь на тонких сухих ногах, грациозно подходит на середину двора и останавливается. Молодой человек с опухшим красным лицом и мутными глазами сонно смотрит на старика в халате.
Низко оселись под ним, на лежачих рессорах, покрытые лаком пролетки; блестит на солнце
серебряная сбруя; блестят оплывшие бока жирнейшего в мире жеребца; блестят кафтан, кушак и шапка на кучере; блестит, наконец, он сам, Михайло Трофимов, своим тончайшего сукна сюртуком, сам, растолстевший пудов до пятнадцати весу и только, как тюлень, лениво поворачивающий свою морду во все стороны и слегка кивающий головой, когда ему, почти в
пояс, кланялись шедшие по улице мастеровые и приказные.
Серебряному было лет двадцать пять. Роста он был среднего, широк в плечах, тонок в
поясе. Густые русые волосы его были светлее загорелого лица и составляли противоположность с темными бровями и черными ресницами. Короткая борода, немного темнее волос, слегка отеняла губы и подбородок.
У бедра его висел на узорном
поясе, застегнутом крюком, широкий прямой тесак, которого крыж, ножновые обоймицы и наконечник были также
серебряные.
И он вынул из-за
пояса нож и подполз на коленях к
Серебряному.
Голос не страшный, тихий. Я подошел, посмотрел на круглое лицо, утыканное короткими волосами, — на голове они были длиннее и торчали во все стороны, окружая ее
серебряными лучиками, а на
поясе человека висела связка ключей. Будь у него борода и волосы длиннее, он был бы похож на апостола Петра.
Софья Николавна едва ли видала вблизи мордву, и потому одежда мордовок и необыкновенно рослых и здоровых девок, их вышитые красною шерстью белые рубахи, их черные шерстяные
пояса или хвосты, грудь и спина и головные уборы, обвешанные
серебряными деньгами и колокольчиками, очень ее заняли.
Мне
серебряный кавказский
пояс, Григорию Ивановичу старинную стопу — цены нет.
Прямо с парохода я отправился в театр Сервье на репетицию. Багажа у меня не было никакейного, кроме скромно отделанного
серебряными бляшками сыромятного
пояса, ловко стягивавшего мою поддевку, так, как еще недавно стягивал в осиную талию мою щегольскую черкеску.
Пояс, подарок Аги, — это все, что уцелело от недавнего прошлого, если не считать нескольких золотых, которые я еще не успел растранжирить, будучи некоторое время в бродячем цирке.
— Как же нет? Второй уж час! — произнесла она, вынимая из-за
пояса серебряные часы и показывая их швейцару.
То платье знаете, что при дамах неприлично называть — красного сукна, широкое;
пояса блестят, точно кованые; за
поясом, на золотой или
серебряной цепочке — нож с богатою оправою; сапоги сафьяна красного, желтого или зеленого; а кто пощеголеватее, так и на высоких подковах; волоса красиво подбриты в кружок, усы приглаженные, опрятные, как называли тогда — «чепурные».
Пред ним, по
пояс в воде, стояла Варенька, наклонив голову, выжимая руками мокрые волосы. Её тело — розовое от холода и лучей солнца, и на нём блестели капли воды, как
серебряная чешуя. Они, медленно стекая по её плечам и груди, падали в воду, и перед тем как упасть, каждая капля долго блестела на солнце, как будто ей не хотелось расстаться с телом, омытым ею. И из волос её лилась вода, проходя между розовых пальцев девушки, лилась с нежным, ласкающим ухо звуком.
Четверня цугом породистых, прекрасных лошадей, резиновые шины, коляска,
серебряные бляшки на сбруе, а на козлах здоровенный детина, одетый не то казачком, не то грумом: в клеенчатом картузе и в красном шарфе вместо
пояса.
Мулла с необыкновенной важностью рассаживается около него. Затем появляются Безхов-Муритский в умеренно-черкесском костюме, то есть только в длиннополом чепане и
серебряном с чернетью
поясе, и вместе с ним два молодые армянина в настоящих уже черкесках, с патронташами и даже с кинжалами. Все они расшаркиваются Абдул-Аге, который им кивает головой и улыбается. Армяне тоже садятся в переднем ряду. Лица у всех у них черные и исполнены озлобленного выражения.
На груди и спине его лежали
серебряные галуны, на которых надеты были натруска и пистолет за спиной; другой пистолет и кинжал в
серебряной оправе висели на
поясе.
Прибежала девочка — тоненькая, худенькая, лет тринадцати и лицом на черного похожа. Видно, что дочь. Тоже — глаза черные, светлые и лицом красивая. Одета в рубаху длинную, синюю, с широкими рукавами и без
пояса. На полах, на груди и на рукавах оторочено красным. На ногах штаны и башмачки, а на башмачках другие с высокими каблуками; на шее монисто, всё из русских полтинников. Голова непокрытая, коса черная, и в косе лента, а на ленте привешаны бляхи и рубль
серебряный.
А Жилину пить хочется, в горле пересохло; думает — хоть бы пришли проведать. Слышит — отпирают сарай. Пришел красный татарин, а с ним другой, поменьше ростом, черноватенький. Глаза черные, светлые, румяный, бородка маленькая, подстрижена; лицо веселое, все смеется. Одет черноватый еще лучше: бешмет шелковый синий, галунчиком обшит. Кинжал на
поясе большой,
серебряный; башмачки красные, сафьянные, тоже серебром обшиты. А на тонких башмачках другие толстые башмаки. Шапка высокая, белого барашка.
Вот казанские татары в шелковых халатах, с золотыми тюбетейками на бритых головах, важно похаживают с чернозубыми женами, прикрывшими белыми флеровыми чадрами густо набеленные лица; вот длинноносые армяне в высоких бараньих шапках, с патронташами на чекменях и кинжалами на кожаных с
серебряными насечками
поясах; вот евреи в засаленных донельзя длиннополых сюртуках, с резко очертанными, своеобразными обличьями; молча, как будто лениво похаживают они, осторожно помахивая тоненькими тросточками; вот расхаживают задумчивые, сдержанные англичане, и возле них трещат и громко хохочут французы с наполеоновскими бородками; вот торжественно-тихо двигаются гладко выбритые, широколицые саратовские немцы; и неподвижно стоят, разинув рты на невиданные диковинки, деревенские молодицы в московских ситцевых сарафанах с разноцветными шерстяными платками на головах…
Он был одет в простой коричневый бешмет и черную бурку; за
поясом у него болтались нарядные с
серебряными рукоятками кинжалы и тяжелые пистолеты, тоже украшенные серебром и чернью. Кривая шашка висела сбоку…
Впереди пятьдесят вершников, на гнедых лошадях, все в суконных кармазинных чекменях, штаны голубые гарнитуровые,
пояса серебряные, штиблеты желтые, на головах парики пудреные, шляпы круглые с зелеными перьями.
За каретой арапы пешком в красных юбках, с золотыми
поясами, на шее у каждого
серебряный ошейник, на голове красна шапка.
Не так обрадовали Ермака его княжество, два царских панциря, шуба с царского плеча и кубок
серебряный, как привезенная Иваном Кольцом весточка от Ксении Яковлевны Строгановой да
пояс алый бархатный, шелками вышитый, работы ее ручек за непрестанными о нем думами. Как малое дитя, не мог налюбоваться он им, как малое дитя ему радовался.