Баба-Яга. Сага

Олаф Дарен

Баба-Яга!!!Кто она и откуда?Почему живет в избушке в дремучем лесу и чем занимается?Злая ведьма или великая богиня и добрая колдунья?Эта книга расскажет истинную правду о великих подвигах, непростой судьбе и безграничной любви одной из самых загадочных героинь древних былин и преданий.Змей Горыныч, могучий богатырь Светозар, кот Баюн, филин Ульфана и многие другие помогут нам во сем этом разобраться…

Глава 2. Знакомство

Долго ли, коротко ли, но к Хозяйке филин и кот домчались одновременно. Кот начал орать ещё на подлёте:

— Хозяйка!!! Хозяйка!!! Гость идёт, богатырь русский! Огромный!!! Здоровый! В волшебных доспехах! Меч-кладенец у него!!!

Хозяйка улыбнулась:

— Банечка, успокойся. Знаю я всё.

Кота звали Баюн. Но он любезно разрешал называть его Баня или Банечка. Баюн был без меры темпераментен и болтлив.

Хозяйка посмотрела на филина и спросила:

— Фаня, ты его видела? Как он? Красавчик?

Вот это поворот! Вот тебе и век живи, век учись. Филин — девочка, точнее самочка. Про это предания и былины умалчивали. Старожилы всегда сказывали, что филин Хозяйки был огромным и страшным хищником, который спокойно мог утащить некрупного телёнка в непроглядную высь, а стальными когтями разрывал в клочья стаю диких волков. Сложилось также и поверье, что совы — это самки, а филины — самцы. Не тут-то было: конечно, филины значительно больше и сильнее сов, но филины могут быть и самцами, и самками, правда, внешне это определить очень сложно.

Филина-самочку звали Ульфана или просто Фаня.

Фаня была необычайно обстоятельной и немногословной.

— Не видела, Хозяйка, шлем лицо скрывает, — ответила она.

— Ну что ж, будем ждать гостя дорогого. Идите в избу, приберитесь покамест. А я пойду баньку растоплю для гостя… — задумчиво сказала Хозяйка.

Надо отметить, что Баюн был очень хозяйственным и домовитым. При надобности с удовольствием ходил на задних лапах, убирал избу, мыл посуду. Также он любил и умел готовить блюда изысканные, обожал музыку и поэзию, знал массу языков заморских и был помешан на личной гигиене. Для этих целей у Бани имелся гребень волшебный. Где он раздобыл его, оставалось загадкой — скорее всего, просто отобрал или спёр. Грязь, пыль и другие неприятности при расчёсывании волшебным гребнем бесследно исчезали, при этом шерсть приобретала лоск, густоту, красоту и не пачкалась ещё очень долгое время. Баня безмерно дорожил этим гребнем, прятал его в укромном уголке за печкой в избе, наивно полагая, что никто не знает его секретное тайное место. Многие поговаривали, что Баюн и не кот вовсе, а заколдованный заморский принц в услужении у Хозяйки.

Ульфана, напротив, была очень незаметной в доме и в хозяйстве участия не принимала. Вела себя тихо, преимущественно молчала. Сидела на своём законном месте, на коряге под потолком, там же спала, наблюдала и думала, о чём-то своём, о девичьем. Ночью улетала охотиться и веселиться, а при наличии настроения изумительно пела.

Самым ярым поклонником её вокального таланта был Баюн. При первых звуках Фаниных песен котяра падал на пушистый вязаный ковёр, растягивался в неге, урчал, как камнепад в Таганайских горах, и испытывал творческий экстаз⁹. Проблема была одна: у Фани редко было настроение для песнопений, и поэтому её надо было очень долго и обстоятельно уговаривать. Но и в этом Баня за последние лет триста преуспел.

Дело в том, что у филинов четырнадцать шейных позвонков, и это позволяет им вертеть головой почти на полный круг.

Но!

Есть одно место на теле филинов, куда даже Ульфана не могла дотянуться своим огромным клювом, чтобы с наслаждением почесаться. Это место прямо у основания хвоста. Как только Фаня уставала от клянченья и жалобного мурлыкания Бани, она молча поворачивалась к нему спиной. Кот победоносно подходил к ней, из огромной мягкой лапы бесшумно выезжал коготь размером с разделочный нож, и Баня очень деликатно и ритмично чесал зад Фани. Разомлев и насладившись этими когтистыми ласками, Фаня любезно поворачивалась обратно и начинала петь.

Стало быть, помощники Хозяйки влетели в избу кто в окно, кто в дверь.

Внутри и так всё блестело, витал потрясающий запах свежей выпечки, мяса и трав. Разогретая печь гудела.

Короче, делать до прихода богатыря было совсем нечего. Кот жалобно посмотрел на филина и начал то ли скулить, то ли мурлыкать.

Ульфана вздохнула и повернулась спиной.

Баюн сегодня был виртуозен в начёсывании — и получаса не прошло, как зазвучала дивная песня на родном языке Ульфаны¹⁰:

— Ду Хорст дир таузенд Гешихтен ан,

Вас их аллес махен верде, ви унд во унд ванн,

Унд дизес унд енес,

Абер аллес никс Конкретес,

Их штелль мих зельбер дар,

Альс об нихтс вар,

Унд их заг: «Ибер гестерн шпрехен вир морген,

Мах» дир кайне Зорген.

Ду макст дир уннётиг Зорген».

Эс гет мир гут,

Эс гет мир айгентлих иммер гут,

Эс гет мир гут,

Эс гет мир гут.

Эс гет мир айгентлих иммер гут,

Унд данн штест ду видер фор майнер Тюр,

Унд фрагст мих: «Ви гет эс дир?»

Унд данн заг» их дир, вас ду хёрен вилльст,

Унд данн бист ду видер штилль,

Ах вайст ду, мусс, мусс.

Бай дир? Унд зонст зо? Вас гет хойте Абенд?

Ах вайст ду, мусс, мусс.

Бай дир? Унд зонст зо? Вас гет хойте Абенд?

Иммер ди глайхен Фраген.

Когда песня закончилась, Кот лежал пластом, закатив глаза, и не шевелился. Постепенно кошачье наваждение прошло, и он, томно потянувшись, встал.

— Фанечка, ты Богиня!!!

В этот самый миг они оба резко обернулись — гость был уже рядом…

…Светозар порядком притомился в полной боевой выкладке пробираться по лесу дремучему. И вот, наконец, вековые деревья расступились, засветило яркое весеннее солнце, и богатырь вышел на большую поляну. В центре поляны возвышался высокий частокол из костей. Богатырь внимательно присмотрелся:

— Итить-колотить! Вот же человеки брехливые бывают!

Высоченный частокол, конечно, был из костей, но кости были не человеческие. В основном останки нежити, каких-то чудовищ и тварей явно не из этого мира. Так же и на шестах частокола были нанизаны скалящиеся жуткими зубами черепа древних монстров. Уж в чём в чём, а в этом Светозар хорошо разбирался — насмотрелся за свой длинный воинский путь.

Богатырь не спеша обошёл всё по кругу и ничего примечательного не обнаружил. Путь для отступления с поляны был только один, по которому он пришёл. Массивная калитка из таких же костей в частоколе имелась также одна.

Стучать богатырь не стал, уверенным движением рванул тяжёлую калитку на себя, и она достаточно легко отворилась. Осторожно зашёл внутрь.

— Живые есть?! — громким басом спросил Светозар.

Тишина…

Богатырь осмотрелся: ухоженная зелёная травка, всё чистенько и аккуратно, навес с сухими дровами, колодец, небольшая банька с дымящейся трубой, прислонённая к ней деревянная ступа с помелом, и в центре двора неожиданно маленькая деревянная избушка, стоящая на высохшей и почерневшей ровно по кругу земле.

— Без окон, без дверей! Да-да! — сказал Светозар.

Прямо на него смотрело достаточно просторное, распахнутое окно избушки.

Избушка стояла на двух кряжистых, мощных пнях, очищенных от коры и отполированных до блеска. С очень большой натяжкой, и то в сумерках, после бочонка хмельного мёда эти пни можно было принять за куриные ножки.

— Так ножки-то не куриные, а курные, то бишь от коры очищенные! Вот же у народа язык длинен да ум короток! — продолжал сокрушаться богатырь.

Двери, правда, видно не было. Светозар засмеялся и решил окончательно разрушить домыслы и предания.

Прокашлялся. И зычным голосом богатырским как рявкнет:

— Избушка! Избушка! Повернись к лесу задом, а…

Вдруг земля как задрожит, избушка как затрясётся!

Из окна выскакивает огромный чёрный кот и начинает махать передними лапами и по-человечьи истошно орать:

— ПРЕКРАТИТЬ!!! МОЛЧАТЬ!!! СТОЯТЬ!!!

Светозар опешил и, естественно, замолк.

Дрожь в земле прекратилась. Избушка успокоилась, а вот кот — нет:

— Что ж ты творишь, человечина ты стоеросовая?! Что же ты удумал, болванка адамантовая?! Голова как жбан, а мозгов с семечку!!! Крыночки из калкинской глины обожжённые побить все хочешь?! Лавочки покорёжить, из красного дерева струганые?!

Баюн мог продолжать долго, но из избушки вылетела Ульфана и резко скомандовала:

— Хватит!

И кот тут же умолк.

— Не страшны злыдни за горами, как коты под ногами! — брякнул себе под нос Светозар.

— Под какими такими ногами? Какие такие коты-злыдни?! — начал заводиться Баюн.

Но и тут встряла Ульфана:

— Хватит, говорю! Разве так гостя встречают?

Кот осёкся и шмыгнул в избу.

— Заходи в дом, гость незваный, не робей! — Филин пригласила богатыря.

Невысокая, с притороченной лесенкой входная дверь была расположена с обратной стороны избы, отчего со двора её и не было видно. Светозар одним могучим шагом поднялся по лесенке, снял шлем, пригнулся, бочком втиснулся внутрь избы и опять обомлел. Внутри изба была раз в десять больше, чем снаружи.

— О как! Потолки высокие, да стены широкие! Чудеса колдовские, страхи людские! — восхищённо молвил богатырь.

В избе было очень чисто, уютно и вкусно пахло. У окна стояли массивный резной стол и лавки, укрытые меховыми накидками. На полу лежал вязаный ковёр. На стенах и под потолком развешаны разные заморские диковинки и сушёные травы. В одном углу огромный резной сундук с коваными вставками, в другом — каменная печь, где, по преданию, жарили целиком детишек и путников на огромной лопате. Но лопаты не было и в помине, стоял обычный прихват. В горниле печи взрослый человек просто не поместился бы, а вот с детишками вопрос оставался открытым, но что-то подсказывало, что и тут молва людская, что волна морская — расходится шумно, а утишится — нет ничего.

В центре избы на задних лапах возвышался чёрный кот, передними лапами по-хозяйски упирался в бока. Его зелёные глаза светились недобро, да и выражение морды ничего хорошего не сулило. Филин залетела в избу следом за Светозаром и уселась на корягу под потолком.

Повисла немая пауза.

Филин громко цыкнула на кота, и он начал приветствие:

— Ой ты гой еси, исполать тебе, добрый молодец, богатырь земель русских!

— И тебе… зверь диковинный, поздорову! Мир вашему дому, — ответил богатырь и поклонился.

— Не зверь я диковинный, а абиссинский кот!!!

— О как! Не зверь, значит! Кот, значит! А что ж ты тогда, обсосинский кот, на задних лапах скачешь и ругательства обидные по-человечьи орёшь?

— Не обсосинский, а АБИССИНСКИЙ!!! Скачу и ору, потому что некоторые ДУБОЛОБЫ, в железо закованные, чужое добро испоганить норовят!!!

Светозар только открыл рот, как опять встряла филин:

— Не серчай, богатырь, давай лучше знакомиться! Меня Ульфана кличут, можно Фаня.

— Итить-колотить! — только сейчас понял богатырь. — Так ты девка?! Ой, самка!.. Тьфу ты!.. Извини сердечно, птица дивная Ульфана! С изумления я сильного, в голове перевернулось всё!

— Видать, туда и били ещё часто! — прошипел кот.

Все повернулись к коту. Тот приосанился и солидно молвил:

— Баня!

Светозар молча смотрел на кота, кот молча смотрел на богатыря.

— Баня! — ещё раз солидно повторил кот.

Светозар недоумённо посмотрел на Фаню, опять на кота:

— Нет… спасибо.

Кот выпучил глаза на богатыря:

— В каком смысле «нет, спасибо»?

— Не хочу баню — и всё! — отрезал Светозар.

— Что значит «не хочу Баню»? — ничего не понял кот и удивлённо поднял мохнатые брови.

Ульфана неожиданно начала ухать и смеяться:

— Его! Ухухухухух… Баюн зовут! Ухухухухух… Можно звать Баня! Ухухухухух…

— Та-а-а-ак!.. Баней, значит, ЕГО ЗОВУТ!.. — наконец-то понял богатырь, который изрядно подустал от похода и новых впечатлений.

— Ладно, Баня, Фаня! И другие! Меня Светозаром величают. Богатырь я серьёзный! Иду издалече к Хозяйке вашей по одному делу нешуточному. Так что лучше меня не ярите, а ответ держите — где Хозяйка ваша?

— А Хозяйка в бане, — ответила Фаня.

Пауза…

Светозар удивлённо смотрит на кота:

— Он что, её сожрал, что ли?

— То-топит!.. Баню топит о-она!.. Ухухухухух… — уже начиная задыхаться от смеха, еле выдавила Фаня.

Хохот стоял на весь лес заколдованный. Кот катался по полу, филин качалась под потоком, а богатырь аж упал на лавку.

Насмеявшись вдоволь, только хотели продолжить беседу задушевную, как за дверью раздался голос:

— Чую, чую русским духом пахнет!

Дверь отворилась, и в избушку зашла достаточно миловидная бабушка в длинном, до пола, тёмно-зелёном платье, с белым платком на голове, повязанном на восточный манер. Платье, казалось, сшито из листвы деревьев, и, только присмотревшись, можно было увидеть тонкую ручную работу умелой пряхи над потрясающим заморским сукном. Имелся и богатый серебряный пояс с тремя подвесками в виде конских голов. Бесценный белый шёлковый платок, сшитый аж в самой Поднебесной, удерживал тугие косы седых волос. Лицо похоже на печёное яблочко, всё в глубоких морщинах и складочках. Бровей почти нет, а крупноватый нос немного загнут книзу, но опять же в силу возраста. А вот большие каре-зелёные глаза по-прежнему пронзительны и молоды. Они источали недюжие знания и силу.

Бабушка зашла в избу и внимательно, с прищуром, посмотрела на Светозара.

— Привет, красавчик! — сказала она.

Богатырь поклонился в пояс:

— Исполать тебе, колдунья сильно могучая, Бабой Ягой наречённая…

— Так! Ну-ка прекращай эти завороты словообрядные! Проще говори, не погань язык предков, — строго сказала Хозяйка.

— Виноват!.. Ну, поздорову тебе, Баба Яга костяная нога! — выдал Светозар.

Бабушка оторопела:

— Какая ж я тебе баба? Какая ж нога костяная? Ты что ж, сокол мой ненаглядный, головой крепко об косяк стукнулся? Он у нас тут низковатый.

— Я ж говорил, у него голова отбитая! — злорадно промурлыкал кот.

Светозар стыдливо замолчал и не знал, что сказать.

Не скрылось от Хозяйки замешательство богатыря, и она продолжила:

— Ага Ягинишна я! Так и называй меня впредь! И нога не костяная, а золотая, между прочим!

— НОГА ЯГИ-ЧИШ-НА… Тьфу ты! АГА ЯИЧ-НИЧ-НА… Да что ж такое! — очень старался Светозар.

— Та-а-ак!.. Стоп! — скомандовала Хозяйка.

— «Бабушка Яга» можешь повторить?

— Могу! Бабушка Яга! — наконец справился богатырь.

Яга хитро посмотрела на него и не по годам ловко крутанулась на месте — платье взорвалось ворохом зелёных листьев, и перед богатырём оказалась стройная рослая красавица с русыми волосами до пола. Фигура точёная, талия осиная, грудь высокая, а бёдра крутые. Каре-зелёные глаза смеются. Зубки белые, словно жемчуг морской, а губы алые шепчут:

— Ну и как тебе бабушка? Нравится? — И ловким движением руки Яга прикрыла рот богатыря.

Светозар уже второй раз очутился на лавке.

— Очень! — всё, что смог выговорить богатырь.

Опять хохот разнёсся на весь дремучий лес.

Яга и Ульфана заливались трелями девичьего смеха, а кот катался по полу и орал дурниной:

— Об косяк он стукнулся очень!!! Очень стукнулся об косяк!!!

Потихоньку все успокоились, а к Светозару вернулось самообладание.

— Бабушка Яга! Я ж издалече к тебе пожаловал по делу крайне нужному — за советом твоим мудрым и помощью колдовской.

Ага Ягинишна кокетливо улыбнулась и молвила:

— Сначала гостя дорогого в баньке попарить нужно, смыть с него пыль да грязь придорожную. Потом вдоволь попоить, накормить, да и спать уложить. А уж поутру, с головой ясной и помогать, советовать станем. Баюн! Иди гостя попарь, да как следует! А то баня без пара, что щи без навара! А в бане помылся — заново родился!

Кот как-то хищно улыбнулся и подозрительно ласково замурлыкал:

— Пойдём, Светозарушка! Уж я тебя попарю! Уж я тебя веничками дубовыми отхожу — век помнить будешь!

Богатырь неладное почувствовал, но на попятную не пошёл:

— А пойдём, Банька, в баньку! Спинку потрёшь да пятки поскребёшь. Да чтоб пар столбом, дым коромыслом!

И Светозар с котом ушли в баню.

Минут через десять на весь лес начали раздаваться мощные гулкие удары, как при молотьбе железными цепами по снопам овса, и богатырские крики:

— Давай, Банька! Поднажми! Что ж ты меня как девку нежную щекочешь? Хорошо! Ахххх!.. Ухххх!..

…Только под вечер в избу покачиваясь зашли богатырь с котом. Мокрый кот упал на ковёр, а красный как варёный рак Светозар на лавку.

Богатырь лежал, наслаждаясь прохладным воздухом. Голова кружилась, всё тело горело так, как будто он в крапиве ночевал: «Вот же гад мохнатый! Чуть до смерти не забил! Думал, не сдюжу — сдамся! Еле сил хватило стерпеть молотьбу беспощадную в пекле неистовом!»

Кот лежал с высунутым языком, часто дышал, в ушах стоял гул и шум, а в глазах двоилось: «Вот же морда богатырская! Он что, весь из адаманта сделанный?! Все лапы об него отбил! Три дюжины веников дубовых об него измочалил! Три раза чуть в обморок не упал от жары лютой и усердия неуёмного!»

Ага Ягинишна тем временем сидела за столом и разглядывала Светозара: «Как же он на него похож! Такой родной и любимый! Русые волосы и окладистая борода. Прямой нос с горбинкой. Чуть суровые густые брови. Бездонные голубые глаза…» Перед ней на лавке лежал её Велиярушка — Велияр Суревич…

Примечания

9

Экстаз — состояние крайней степени восторженности, доходящее до исступления.

10

Группа AnnenMayKantereit, песня Es geht mir gut.