Неточные совпадения
Дерсу и Чжан Бао принялись копаться во мху и скоро нашли железный котелок, топор, заржавленный нож, шило,
ручка которого была сделана из ружейной гильзы, огниво, трубку, жестяную баночку и
серебряное кольцо.
В
ручках у ребенка оказался довольно длинный кусок розового рагат-лакума и новенький
серебряный гривенничек.
— Панычу ж мий, золотко ж мое
серебряное, любый мой! Вы ж мене, бабу пьяную, простыте. Ну, що ж? Загуляла! — Она кинулась было целовать ему руку. — Та я же знаю, що вы не гордый, як другие паны. Ну, дайте, рыбонька моя, я ж вам
ручку поцелую! Ни, ни, ни! Просю, просю вас!..
По зале, заложив назад маленькие
ручки, расхаживал сухой, миниатюрный Захария, в подряснике и с длинною
серебряною цепочкой на запавшей груди.
Просунь сквозь окошечко хоть белую
ручку свою…» Для великорусского крестьянина это слишком нежно; но и он очень любит смотреть на всякую рыбу в воде, весело мелькающую на поверхности, сверкающую то
серебряной, то золотой чешуей своей, то радужными полосами; иногда тихо, незаметно плывущую, иногда неподвижно стоящую в речной глубине!..
Из арки улицы, как из трубы, светлыми ручьями радостно льются песни пастухов; без шляп, горбоносые и в своих плащах похожие на огромных птиц, они идут играя, окруженные толпою детей с фонарями на высоких древках, десятки огней качаются в воздухе, освещая маленькую круглую фигурку старика Паолино, ого
серебряную голову, ясли в его руках и в яслях, полных цветами, — розовое тело Младенца, с улыбкою поднявшего вверх благословляющие
ручки.
С хрустальной, кругло-граненой
ручкой и
серебряным штампиком печатка — нечто бесценное, загадочное и блестящее, что могло бы понравиться и вороне, очаровательное тем, что мало, блестит и непонятно.
Это было как при блеске молоньи среди темной ночи, когда почему-то вдруг видишь чрезвычайное множество предметов зараз: занавес кровати, ширму, окно, вздрогнувшую на жердочке канарейку и стакан с
серебряной ложечкой, на
ручке которой пятнышками осела магнезия.
Костырева принялась хозяйничать: сначала она залила чай в
серебряный чайник, накрыла его белой салфеточкой и сверх того еще положила на него свою чудную
ручку.
— Да, сестра, — говорил он, наклонив к Ларисе голову и приподняв на виске волосы, — здесь тоже в мои тридцать лет есть
серебряные нити, и их выпряла эта прекрасная белая
ручка этой прекрасной Александры Ивановны… Так уж предоставь мне лучше вас знать эту Александру Ивановну, — заключил он, ударяя себя пальцем в грудь, и затем еще раз сжал сестрину руку и уехал.
Невысокая бархатная голубая шапка с золотым позументом по швам, с собольим околышем и
серебряною кисточкой на тулье, была заломлена набок; короткий суконный кафтан с перетяжками, стянутый алым кушаком, и лосиная исподница виднелись на нем через широкий охабень, накинутый на богатырские плечи; белые голицы с выпушкой и кисой с костяною
ручкою мотались у него на стальной цепочке с левого бока; черные быстрые глаза, несколько смуглое, но приятное открытое лицо, чуть оттененное нежным пухом бороды, стройный стан, легкая и смелая походка и приподнятая несколько кверху голова придавали ему мужественный и красивый вид.
Невысокая бархатная голубая шапка с золотым позументом по швам, с собольим околышем и
серебряной кисточкой на тулье, была заломлена ухарски набок; короткий суконный кафтан с перетяжками, стянутый алым кушаком, и лосиная исподница виднелись на нем через широкий охабень, накинутый на богатырские плечи; белые голицы с выпушкой и кисой с костяной
ручкой мотались у него на стальной цепочке с левого бока; черные быстрые глаза, несколько смуглое, но приятное открытое лицо, чуть оттененное нежным пухом бороды, стройный стан, легкая и смелая походка и приподнятая несколько кверху голова придавали ему мужественный и красивый вид.
Ступил подполковник Снегирев на порог, глаза протер — отшатнулся… Что за дышло! Поперек пола офицерский драгунский мундир,
ручки изогнувши,
серебряным погоном блещет, сапожки лаковые в шпорках, как пьяные щенки, валяются… А на отомане под евонной буркой живое тело урчит… Кто такой? По какому случаю? Сродников в кавалерии у батальонного отродясь не было… Что за гусь скрозь трубу в полночь ввалился?
Не так обрадовали Ермака его княжество, два царских панциря, шуба с царского плеча и кубок
серебряный, как привезенная Иваном Кольцом весточка от Ксении Яковлевны Строгановой да пояс алый бархатный, шелками вышитый, работы ее
ручек за непрестанными о нем думами. Как малое дитя, не мог налюбоваться он им, как малое дитя ему радовался.
Перед ней, на маленьком, низеньком столике, стоял
серебряный кофейник, такая же сахарница и недопитая чашка севрского фарфора на
серебряном подносе. Она по временам пила из нее маленькими глотками, при чем движение ее руки, в откинутом рукаве утреннего капота, давало возможность видеть эту полненькую
ручку, покрытую легким пушком, почти всю до плеча.
Засмеялась царица тихо-тихо, будто мелкий жемчуг на
серебряное блюдо просыпала. Раздвинула на горе куст ежевики, взяла королевича за теплую
ручку. Таня огарок зажгла — сгинули. Левонтий за ими вроде прикрытия тыл защищает.
Дьякон торопливо взошел на крылечко этого домика, потом с крыльца вступил в сени и, треснувшись о перекладину лбом, отворил дверь в низенькую залу. По зале, заложив назад маленькие
ручки, расхаживал сухой миниатюрный человечек в подряснике и с длинной
серебряной цепочкой на запавшей груди.
Хочь и с запозданием, однако вальс «Лебединую прохладу» пронзительно сыграли, — будто
серебряные ложки в лоханке прополоскали. Разомлела командирша, капельмейстеру полпудовую
ручку под усы сунула, музыкантов в беседку послала мундштуки промочить… Ежели нутро вспрыснешь, завсегда легче дух из себя в трубу гнать.
Влетает, стало быть, карабахский конь, верный товарищ, к князю Удалу на широкий двор, заливисто ржет,
серебряной подковой о кремень чешет: привез дорогого гостя, примайте! А пир, хочь час и поздний, в полном разгаре. Бросились гости навстречу, князь Удал с крыльца поспешает, широкие рукава закинул… Тамара на крыше белую
ручку к вороту прижала, — не след княжеской невесте к жениху первой бежать, не такого она воспитания.
У Митеньки была толстая кожаная, холодная, как змея, сабля, которая будто бы не вынималась, но это Митенька солгал: она была только перевязана возле
ручки серебряным шнурком, а вынималась прекрасно; и так было обидно, что глупый Митенька, вместо того чтобы всегда носить саблю с собой, поставил ее в передней, в угол, как палку.