Неточные совпадения
Неискусный хотя его напев, но нежностию изречения сопровождаемый, проницал в
сердца его слушателей, лучше природе внемлющих, нежели взращенные во благогласии уши
жителей Москвы и Петербурга внемлют кудрявому напеву Габриелли, Маркези или Тоди.
Однажды, во время танцев, вечером, при освещении месяца, я вошел в сенцы, куда скрылась и моя болгарочка. Увидев меня, она стала притворяться, что перебирает сухие лепестки роз, которые, надо сказать, тамошние
жители собирают целыми мешками. Но я обнял ее, прижал к своему
сердцу и несколько раз поцеловал.
Кожемякин смущённо замолчал, и острое чувство жалости к сироте укололо полуживое
сердце окуровского
жителя.
Взглянешь, бывало, на берег, вспыхнет
сердце — загогочешь во всю силу — эй, вы,
жители!
С того дня, как умер сын его Джигангир и народ Самарканда встретил победителя злых джеттов [Джетты —
жители Моголистана, включавшего в себя Восточный Туркестан, Семиречье и Джунгарию.] одетый в черное и голубое, посыпав головы свои пылью и пеплом, с того дня и до часа встречи со Смертью в Отраре, [Тимур умер во время похода к границам Китая, когда его армия прибыла в Отрар.] где она поборола его, — тридцать лет Тимур ни разу не улыбнулся — так жил он, сомкнув губы, ни пред кем не склоняя головы, и
сердце его было закрыто для сострадания тридцать лет!
Если вы находитесь в городе, о котором в статистических таблицах сказано:
жителей столько-то, приходских церквей столько-то, училищ нет, библиотек нет, богоугодных заведений нет, острог один и т. д., — вы можете сказать без ошибки, что находитесь в самом
сердце Ташкента.
Он сам испугался громкого биения
сердца своего, как пугаются сонные
жители города при звуке ночного набата.
— Может быть, со временем я полюблю и Петербург, но мы, женщины, так легко предаемся привычкам
сердца и так мало думаем, к сожалению, о всеобщем просвещении, о славе государства! Я люблю Москву. С воспоминанием об ней связана память о таком счастливом времени! А здесь, здесь всё так холодно, так мертво… О, это не мое мнение; это мнение здешних
жителей. — Говорят, что въехавши раз в петербургскую заставу, люди меняются совершенно.
Уныло юноша глядел
На опустелую равнину
И грусти тайную причину
Истолковать себе не смел.
С ним черноокая Земфира,
Теперь он вольный
житель мира,
И солнце весело над ним
Полуденной красою блещет;
Что ж
сердце юноши трепещет?
Какой заботой он томим?
Ничего здесь нет для ума и для
сердца: ни гимназии, ни библиотеки, ни театра, ни живых картин, ни концертов, ни лекций с волшебным фонарем. Самые плохие бродячие цирки и масленичные балаганы обегают этот город, и даже невзыскательный петрушка проходил через него последний раз шесть лет тому назад, о чем до сих пор
жители вспоминают с умилением.
От чиновников я перешел к прочим
жителям города, и в скором времени не осталось ни малейшего сомнения, что все они поврежденные. Предоставляю тем, которые долго трудились над каким-нибудь открытием, оценить то чувство радости, которым исполнилось
сердце мое, когда я убедился в этом драгоценном факте.
В заключение упомянуто, что все
жители города, без малейшего исключения, беспредельно преданы душой и
сердцем его превосходительству господину губернатору и видят в нем не начальника, а отца.
Но такие мысли и чувства мог пробуждать этот домик в голове и
сердце лишь «захожего человека», попадавшего на Сивцев Вражек из какой-либо отдаленной местности обширной Москвы. Не только ближайшие соседи, но и
жители прилегающих местностей хорошо знали, что наружность этого домика обманчива, что доказывалось данным ему соседями прозвищем «чертово гнездо».
Вздрогнули
сердца у
жителей местечка; гарнизон приготовился к обороне. Ночь проведена в ужасном беспокойстве. На следующей заре весь Мариенбург тронулся с места. Почетные
жители начали перебираться в замок; надежда на милость коменданта заставила и средний класс туда ж обратиться; многие из
жителей разбежались по горам, а другие, которым нечего было терять, кроме неверной свободы, остались в своих лачугах.
Ее помыслы, бывало, не отвергли б небесные
жители, в
сердце ее могла бы глядеть сама божественная дева.
Большие, черные с металлическим блеском глаза игуменьи Досифеи, глубоко сидевшие в орбитах, поражали всякого своею красотою и блеском молодости, а строгое, обыкновенно вдумчивое и порой проникновенное их выражение создало ей ореол «чтицы в
сердцах», «провидицы» не только среди монастырских обитателе ниц, но и среди
жителей Москвы и ее окрестностей.