Неточные совпадения
Но наше
северное лето,
Карикатура южных зим,
Мелькнет и нет: известно это,
Хоть мы признаться не хотим.
Уж небо осенью дышало,
Уж реже солнышко блистало,
Короче становился день,
Лесов таинственная сень
С печальным шумом обнажалась,
Ложился на поля туман,
Гусей крикливых караван
Тянулся к югу: приближалась
Довольно скучная пора;
Стоял ноябрь уж у двора.
Вообще весь рейд усеян мелями и рифами. Беда входить на него без хороших карт! а тут одна только карта и есть порядочная — Бичи. Через час катер наш, чуть-чуть задевая килем за каменья обмелевшей при отливе пристани, уперся в глинистый берег. Мы выскочили из шлюпки и очутились — в саду не в саду и не в
лесу, а в каком-то парке, под непроницаемым сводом отчасти знакомых и отчасти незнакомых деревьев и кустов. Из наших
северных знакомцев было тут немного сосен, а то все новое, у нас невиданное.
Лес, покрывающий
северный склон водораздела между бассейнами обеих упомянутых рек, — хвойно-смешанный, угрюмый, заваленный колодником.
Склоны гор, окаймляющие долины, поросли с солнечной стороны низкорослым дубняком, а с
северной — старым замшистым хвойным
лесом.
Гора Тудинза представляет собой массив, круто падающий в долину реки Лефу и изрезанный глубокими падями с
северной стороны. Пожелтевшая листва деревьев стала уже осыпаться на землю.
Лес повсюду начинал сквозить, и только дубняки стояли еще одетые в свой наряд, поблекший и полузасохший.
Это был
северный нагорный склон, поросший густым
лесом.
За
лесом с
северной стороны, слабо, сквозь туман, виднелись высокие горы, покрытые
лесом.
Только на самом
северном конце равнины, где местность вновь делается холмистою, природа на небольшом пространстве, у преддверия в вечно холодное море, точно хочет улыбнуться на прощанье; на карте Крузенштерна, относящейся к этой местности, изображен стройный лиственничный
лес.
Общество, собравшееся на шихане, куда был подан завтрак и чай, менее всего интересовалось вопросами лесной техники и натянуто восхищалось далекой воздушной перспективой, игрой света и теней, зеленью
леса, сливавшегося на горизонте с синевой голубого
северного неба.
Бледная
северная зелень-скороспелка, бледные
северные цветики, контрастирующая траурная окраска вечно зеленого хвойного
леса с его молитвенно-строгими готическими линиями, унылая средне-русская равнина с ее врачующим простором, разливы могучих рек, — все это только служило дополнением могучей южной красоты, горевшей тысячью ярких живых красок-цветов, смуглой, кожистой, точно лакированной южной зеленью, круглившимися купами южных деревьев.
И одна главная дорога с юга на север, до Белого моря, до Архангельска — это
Северная Двина. Дорога летняя. Зимняя дорога, по которой из Архангельска зимой рыбу возят, шла вдоль Двины, через села и деревни. Народ селился, конечно, ближе к пути, к рекам, а там, дальше глушь беспросветная да болота непролазные, диким зверем населенные… Да и народ такой же дикий блудился от рождения до веку в этих
лесах… Недаром говорили...
По мыскам, заливным лугам и той полосе, которая отделяет настоящий
лес от линии воды, ютятся всевозможные разночинцы лесного царства: тут качается и гибкая рябина — эта
северная яблоня, и душистая черемуха, и распустившаяся верба, и тальник, и кусты вереска, жимолости и смородины, и колючий шиповник с волчьей ягодой.
День был ясен и свеж;
северный ветер гнал отрывистые тучки по голубым сводам неба, и вершины
лесов шумели, подобно водопаду, качаясь взад и вперед.
Со стороны
леса доносился нестройный птичий концерт; залетные гости короткого
северного лета точно хотели удесятерить его радость своими веселыми песнями.
В просыпавшемся
лесу перекликались птичьи голоса; картине недоставало только первого солнечного луча, чтобы она вспыхнула из края в край всеми красками, цветами и звуками горячего
северного летнего дня.
Действительно, туман совершенно рассеялся, воздух стал прозрачнее и несколько мягче. На севере из-за гребня холмов, покрытых черною массой
лесов, слабо мерцая, подымались какие-то белесоватые облака, быстро пробегающие по небу. Казалось, кто-то тихо вздыхал среди глубокой холодной ночи, и клубы пара, вылетавшие из гигантской груди, бесшумно проносились по небу от края и до края и затем тихо угасали в глубокой синеве. Это играло слабое
северное сияние.
— Да. В северных-то
лесах что это за прелесть! Густо, тихо, лист аж синий — отлично!
Деревенька маленькая, уютная, и хоть бедная, но урядливая. Стоит в широком кольце
лесов, на холме, обегает этот холм полукругом бойкая и светлая речка Вага. Везде, куда ни глянешь, увалы и холмы, на них, словно ковры, пашни лежат; всюду, замыкая дали, стоят
леса, и только в
северном углу распахнулись они, выпуская на поляну сплавную реку Косулю, но она, приняв Вагу в берега свои, круто изогнулась и уходит снова в темноту
лесов.
Горы, окаймляющие нижнюю часть долины реки Ботчи, покрыты густым хвойным
лесом. Места эти являются, по-видимому,
северной границей распространения монгольского дуба, который, как и кедр, встречается здесь весьма редко.
Заведение, его цены и весь склад жизни были мне по вкусу… и по состоянию моих финансов. Все было довольно просто, начиная с еды и сервиса; а общество за дабльдотом собиралось большое, где преобладали швейцарцы и немцы, но были и иностранцы из
северной Италии, даже светские и элегантные дамы. С одним англичанином мы сошлись и пешком ходили с ним через горный
лес в ближайший городок Цуг и обратно.
Вечер наволок густые тучи, в которых без грозы разыгрывалась молния. Под мраком их отправился русский отряд через горы и
леса к Сагницу, до которого надо было сделать близ сорока верст. Уже орлы
северные, узнав свои силы, расправили крылья и начинали летать по-орлиному. Оставим их на время, чтобы ознакомить читателя с лицом, еще мало ему известным.
Мыза эта защищалась от полуденного солнца березовою рощей, примыкавшею к сосновому
лесу, наполненному столькими ужасами, о которых порассказал Фриц, от
северных аквилонов [Аквилон —
северный, северо-восточный ветер (лат.).] — высоким берегом речки.