Неточные совпадения
Один ответ до времени:
«А ты леску продай!»
И вахлаки надумали
Свои луга поемные
Сдать старосте —
на подати...
Да, видно, Бог прогневался.
Как восемь лет исполнилось
Сыночку моему,
В подпаски свекор
сдал его.
Однажды жду Федотушку —
Скотина уж пригналася,
На улицу иду.
Там видимо-невидимо
Народу! Я прислушалась
И бросилась в толпу.
Гляжу, Федота бледного
Силантий держит за ухо.
«Что держишь ты его?»
— Посечь хотим маненичко:
Овечками прикармливать
Надумал он волков! —
Я вырвала Федотушку,
Да с ног Силантья-старосту
И сбила невзначай.
Когда прошение было прочитано и закрестовано, то у всех словно отлегло от сердца. Запаковали бумагу в конверт, запечатали и
сдали на почту.
— Простите меня, ради Христа, атаманы-молодцы! — говорил он, кланяясь миру в ноги, — оставляю я мою дурость
на веки вечные, и сам вам тоё мою дурость с рук
на руки
сдам! только не наругайтесь вы над нею, ради Христа, а проводите честь честью к стрельцам в слободу!
Сначала Левин думал
сдать всё хозяйство, как оно было, мужикам работникам и приказчику
на новых товарищеских условиях, но очень скоро убедился, что это невозможно, и решился подразделить хозяйство.
После долгих хлопот о снятии запрещения деньги были готовы к выдаче; но нотариус, услужливейший человек, не мог выдать талона, потому что нужна была подпись председателя, а председатель, не
сдав должности, был
на сессии.
Конечно, поверить этому чиновники не поверили, а, впрочем, призадумались и, рассматривая это дело каждый про себя, нашли, что лицо Чичикова, если он поворотится и станет боком, очень
сдает на портрет Наполеона.
Полковник воскипел благородным негодованьем. Тут же, схвативши бумагу и перо, написал восемь строжайших запросов:
на каком основании комиссия построений самоуправно распорядилась с неподведомственными ей чиновниками? Как мог допустить главноуправляющий, чтобы председатель, не
сдавши своего поста, отправился
на следствие? и как мог видеть равнодушно комитет сельских дел, что даже не существует комиссии прошений?
— Да, может быть, воевода и
сдал бы, но вчера утром полковник, который в Буджаках, пустил в город ястреба с запиской, чтобы не отдавали города; что он идет
на выручку с полком, да ожидает только другого полковника, чтоб идти обоим вместе. И теперь всякую минуту ждут их… Но вот мы пришли к дому.
Я приехал в Казань, опустошенную и погорелую. По улицам, наместо домов, лежали груды углей и торчали закоптелые стены без крыш и окон. Таков был след, оставленный Пугачевым! Меня привезли в крепость, уцелевшую посереди сгоревшего города. Гусары
сдали меня караульному офицеру. Он велел кликнуть кузнеца. Надели мне
на ноги цепь и заковали ее наглухо. Потом отвели меня в тюрьму и оставили одного в тесной и темной конурке, с одними голыми стенами и с окошечком, загороженным железною решеткою.
До Риги ехали в разных вагонах, а в Риге Самгин сделал внушительный доклад Кормилицыну, настращал его возможностью и даже неизбежностью разных скандалов, несчастий, убедил немедленно отправить беженцев
на Орел,
сдал на руки ему Осипа и в тот же вечер выехал в Петроград, припоминая и взвешивая все, что дала ему эта поездка.
— Вот бы вас, господ, года
на три в мужики
сдавать, как нашего брата в солдаты
сдают. Выучились где вам полагается, и — поди в деревню, поработай там в батраках у крестьян, испытай ихнюю жизнь до точки.
Две комнаты своей квартиры доктор
сдавал: одну — сотруднику «Нашего края» Корневу, сухощавому человеку с рыжеватой бородкой, детскими глазами и походкой болотной птицы, другую — Флерову, человеку лет сорока, в пенсне
на остром носу, с лицом, наскоро слепленным из мелких черточек и тоже сомнительно украшенным редкой, темной бородкой.
Видит студентов
на коленях пред его дворцом, недавно этих студентов
сдавали в солдаты; он знает, что из среды студенчества рекрутируется большинство революционеров.
— Домовладелец здешний, сын советника губернского правления, уважаемого человека. Семью отправил
на Волгу, дом выгодно
сдал военному ведомству. Из войны жив не вылезет — порок сердца нажил.
— Годится,
на всякий случай, — сухо откликнулась она. — Теперь — о делах Коптева, Обоимовой. Предупреждаю: дела такие будут повторяться. Каждый член нашей общины должен, посмертно или при жизни, — это в его воле, —
сдавать свое имущество общине. Брат Обоимовой был член нашей общины, она — из другой, но недавно ее корабль соединился с моим. Вот и все…
Потом,
сдав попечение о своей участи небесам, делается покоен и равнодушен ко всему
на свете, а буря там как себе хочет.
«В неделю, скажет, набросать подробную инструкцию поверенному и отправить его в деревню, Обломовку заложить, прикупить земли, послать план построек, квартиру
сдать, взять паспорт и ехать
на полгода за границу, сбыть лишний жир, сбросить тяжесть, освежить душу тем воздухом, о котором мечтал некогда с другом, пожить без халата, без Захара и Тарантьева, надевать самому чулки и снимать с себя сапоги, спать только ночью, ехать, куда все едут, по железным дорогам,
на пароходах, потом…
Он едва повидался с Аяновым, перетащил к нему вещи с своей квартиры, а последнюю
сдал. Получив от опекуна — за заложенную землю — порядочный куш денег, он в январе уехал с Кириловым, сначала в Дрезден,
на поклон «Сикстинской мадонне», «Ночи» Корреджио, Тициану, Поль Веронезу и прочим, и прочим.
Он старался растолкать гостя, но тот храпел. Яков сходил за Кузьмой, и вдвоем часа четыре употребили
на то, чтоб довести Опенкина домой,
на противоположный конец города. Так,
сдав его
на руки кухарке, они сами
на другой день к обеду только вернулись домой.
И сделала повелительный жест рукой, чтоб он шел. Он вышел в страхе, бледный,
сдал все
на руки Якову, Василисе и Савелью и сам из-за угла старался видеть, что делается с бабушкой. Он не спускал глаз с ее окон и дверей.
— Это уж как вам будет угодно. Сегодня вы одно изволите говорить, а завтра другое. А квартиру мою я
сдал на некоторое время, а сам с женой переберусь в каморку; так что Альфонсина Карловна теперь — почти такая же здесь жилица, как и вы-с.
Бесспорно, я ехал в Петербург с затаенным гневом: только что я
сдал гимназию и стал в первый раз свободным, я вдруг увидел, что дела Версилова вновь отвлекут меня от начала дела
на неизвестный срок!
Но и инсургенты платят за это хорошо.
На днях они объявили, что готовы
сдать город и просят прислать полномочных для переговоров. Таутай обрадовался и послал к ним девять чиновников, или мандаринов, со свитой. Едва они вошли в город, инсургенты предали их тем ужасным, утонченным мучениям, которыми ознаменованы все междоусобные войны.
«Вот какое различие бывает во взглядах
на один и тот же предмет!» — подумал я в ту минуту, а через месяц, когда, во время починки фрегата в Портсмуте,
сдавали порох
на сбережение в английское адмиралтейство, ужасно роптал, что огня не дают и что покурить нельзя.
Губернатору лучше бы, если б мы, минуя Нагасаки, прямо в Едо пришли: он отслужил свой год и,
сдав должность другому, прибывшему
на смену, готовился отправиться сам в Едо, домой, к семейству, которое удерживается там правительством и служит порукой за мужа и отца, чтоб он не нашалил как-нибудь
на границе.
— Ну, я не так думаю. И всё-таки прошу вас, помогите мне
сдать квартиру и вещи убрать. И не сердитесь
на меня. Я вам очень, очень благодарен за всё.
Привалов вздохнул свободнее, когда вышел наконец из буфета. В соседней комнате через отворенную дверь видны были зеленые столы с игроками. Привалов заметил Ивана Яковлича, который
сдавал карты. Напротив него сидел знаменитый Ломтев, крепкий и красивый старик с длинной седой бородой, и какой-то господин с зеленым лицом и взъерошенными волосами. По бледному лицу Ивана Яковлича и по крупным каплям пота, которые выступали
на его выпуклом облизанном лбу, можно было заключить, что шла очень серьезная игра.
По лестнице в это время поднимались Половодовы. Привалов видел, как они остановились в дверях танцевальной залы, где их окружила целая толпа знакомых мужчин и женщин; Антонида Ивановна улыбалась направо и налево, отыскивая глазами Привалова. Когда оркестр заиграл вальс, Половодов сделал несколько туров с женой, потом
сдал ее с рук
на руки какому-то кавалеру, а сам, вытирая лицо платком, побрел в буфет. Заметив Привалова, он широко расставил свои длинные ноги и поднял в знак удивления плечи.
Ну, а подполковник казенную сумму
сдал — благополучно и всем
на удивленье, потому что никто уже у него денег в целости не предполагал.
Они должны были в том году кончить курс и объявили, что будут держать (или, как говорится в Академии:
сдавать) экзамен прямо
на степень доктора медицины; теперь они оба работали для докторских диссертаций и уничтожали громадное количество лягушек; оба они выбрали своею специальностью нервную систему и, собственно говоря, работали вместе; но для диссертационной формы работа была разделена: один вписывал в материалы для своей диссертации факты, замечаемые обоими по одному вопросу, другой по другому.
— Видите, набрали ораву проклятых жиденят с восьми-девятилетнего возраста. Во флот, что ли, набирают — не знаю. Сначала было их велели гнать в Пермь, да вышла перемена, гоним в Казань. Я их принял верст за сто; офицер, что
сдавал, говорил: «Беда, да и только, треть осталась
на дороге» (и офицер показал пальцем в землю). Половина не дойдет до назначения, — прибавил он.
Официант привел меня в довольно сумрачную гостиную, плохо убранную, как-то почерневшую, полинявшую; мебель, обивка — все
сдало цвет, все стояло, видно, давно
на этих местах.
В тот год, в который я жил в Владимире, соседние крестьяне просили его
сдать за них рекрута; он явился в город с будущим защитником отечества
на веревке и с большой самоуверенностью, как мастер своего дела.
В то время обряд отсылки строптивых рабов в рекрутское присутствие совершался самым коварным образом. За намеченным субъектом потихоньку следили, чтоб он не бежал или не повредил себе чего-нибудь, а затем в условленный момент внезапно со всех сторон окружали его, набивали
на ноги колодки и
сдавали с рук
на руки отдатчику.
Она живо скрылась,
сдав меня
на руки старику слуге, который, узнав, что приехал молодой Затрапезный, тоже чему-то обрадовался и заспешил.
— Как сказать, сударыня… как будем кормить… Ежели зря будем скотине корм бросать — мало будет, а ежели с расчетом, так достанет. Коровам-то можно и яровой соломки подавывать, благо нынче урожай
на овес хорош. Упреждал я вас в ту пору с пустошами погодить, не все в кортому
сдавать…
— И насчет еды… Разумеется, остатками питаемся. Вот вы давеча крылышко утки оставили, другой — ножку пуле
на тарелке
сдаст; это уж мое. Посхлынет публика — я сяду в уголку и поем.
«Ну, думает, ведьма подтасовала; теперь я сам буду
сдавать».
Сдал. Засветил козыря. Поглядел
на карты: масть хоть куда, козыри есть. И сначала дело шло как нельзя лучше; только ведьма — пятерик с королями! У деда
на руках одни козыри; не думая, не гадая долго, хвать королей по усам всех козырями.
Отыскали новое помещение,
на Мясницкой. Это красивый дом
на углу Фуркасовского переулка. Еще при Петре I принадлежал он Касимовскому царевичу, потом Долгорукову, умершему в 1734 году в Березове в ссылке, затем Черткову, пожертвовавшему свою знаменитую библиотеку городу, и в конце концов купчиха Обидина купила его у князя Гагарина, наследника Чертковых, и
сдала его под Кружок.
Моющийся
сдавал платье в раздевальню, получал жестяной номерок
на веревочке, иногда надевал его
на шею или привязывал к руке, а то просто нацеплял
на ручку шайки и шел мыться и париться. Вор, выследив в раздевальне, ухитрялся подменить его номерок своим, быстро выходил, получал платье и исчезал с ним. Моющийся вместо дорогой одежды получал рвань и опорки.
Чего-чего не заставляло делать пожарных тогдашнее начальство, распоряжавшееся пожарными, как крепостными! Употребляли их при своих квартирах для работ и даже внаем
сдавали. Так, в семидесятых годах обер-полицмейстер Арапов разрешил своим друзьям — антрепренерам клубных театров брать пожарных
на роли статистов…
Если последний давал
на чай, то чайные деньги
сдавали в буфет
на учет и делили после.
Здесь Сандунова выстроила хорошие бани и
сдала их в аренду Ламакиной, а та, сохранив обогащавшие ее старые бани, не пожалела денег
на обстановку для новых.
После смерти Шувалова, в конце девяностых годов, Волконский
сдал свой дом в аренду кондитеру Завьялову.
На роскошном барском особняке появилась вывеска...
Когда через несколько лет молодой граф, отличавшийся безумною храбростью в сражениях с горцами, был прощен и вернулся
на родину, то шляхтич пригласил соседей, при них
сдал, как простой управляющий, самый точный отчет по имениям и огромные суммы, накопленные за время управления.
Все станицы походили одна
на другую, и везде были одни и те же порядки. Не хватало рук, чтобы управиться с землей, и некому ее было
сдавать, — арендная плата была от двадцати до пятидесяти копеек за десятину. Прямо смешная цена… Далеко ли податься до башкир, и те вон
сдают поблизости от заводов по три рубля десятина. Казачки-то, пожалуй, похуже башкир оказали себя.
Пищик.
Сдал им участок с глиной
на двадцать четыре года… А теперь, извините, некогда… надо скакать дальше… Поеду к Знойкову… к Кардамонову… Всем должен… (Пьет.) Желаю здравствовать… В четверг заеду…
Наконец,
на неоднократное и точное заявление, что он действительно князь Мышкин и что ему непременно надо видеть генерала по делу необходимому, недоумевающий человек препроводил его рядом, в маленькую переднюю, перед самою приемной, у кабинета, и
сдал его с рук
на руки другому человеку, дежурившему по утрам в этой передней и докладывавшему генералу о посетителях.
А те лица, которым курьер нимфозорию
сдал, сию же минуту ее рассмотрели в самый сильный мелкоскоп и сейчас в публицейские ведомости описание, чтобы завтра же
на всеобщее известие клеветон вышел.